Терри Гудкайнд - Одиннадцатое правило волшебника, или Исповедница

— Нет, думаю, нет.

— Вот и я так думаю.

Энн улыбнулась, взяв Никки за руку, и повела её вниз по белому мраморному коридору.

— Не хочется этого признавать, но я поняла твою позицию. Думаю, я виновата тем, что позволила своей страсти к делу Создателя перерасти в убеждённость, что я одна вправе решать, что и как надлежит делать и кому как жить.

Какое-то время они шли молча в свете мерцающих огней и приглушённого шипения факелов.

— Прости меня, Никки. Несмотря на все мои старания, ты оказалась женщиной с сильным характером.

Никки смотрела вдаль.

— Кажется, это верный путь к одиночеству.

— Со стороны Ричарда было бы только мудро, люби он тебя такую, какая ты есть, за одно то, какая ты есть.

Никки сглотнула ком, не находя подходящих слов.

— Кажется, во всей этой суете я подзабыла урок, преподанный мне Натаном.

— Быть может, это на самом деле и не твоя вина, — предположила Никки. — Возможно, это в большей степени действие Огненной цепи и того, как много из того, что мы знали, утрачено.

Энн вздохнула.

— Сомневаюсь, что могу списать ошибки всей своей жизни на заклинание, которое лишь недавно начало действовать.

Никки взглянула на бывшую аббатису.

— А что за урок преподал тебе Натан?

— Однажды он убедил меня в том же, что ты сейчас мне снова напомнила. Собственно, он и объяснял это почти так же, как ты. Я заблуждалась насчёт Натана так же, как заблуждалась насчёт тебя, Никки. Прости меня, дитя, за это… и за всё, чего я лишила тебя.

Никки помотала головой.

— Нет, не стоит извиняться за мою жизнь. Мои решения были только моими. Всем в той или иной мере приходится проходить жизненные испытания. Всегда были и будут те, кто пытается повлиять на нас или даже повелевать нами.

Мы не вправе оправдывать собственные ложные решения такими вещами. В конце концов, каждый из нас живёт собственной жизнью, и только сам ответственен за неё.

Энн кивнула.

— Те самые заблуждения, о которых мы говорили, — она ласково погладила Никки по спине. — Но ты исправила свои ошибки, дитя. Ты научилась нести ответственность за свои ошибки. Ты всё сделала правильно.

— Когда я наконец осознала, как глубоко заблуждалась, и попыталась исправить свои ошибки, я не считала, что это их каким-либо образом исправит, но обещаю тебе, Энн, если Ричарду что-нибудь понадобится, я сделаю это для него. Это то, что сделал бы настоящий друг.

Энн улыбнулась.

— Кажется, ты и в самом деле стала ему другом, сестра.

— Никки.

Энн усмехнулась.

— Ну, значит, Никки.

Ещё с десяток факелов они прошли молча. Никки чувствовала облегчение оттого, что Энн, наконец, поняла. Она была уверена, что человек никогда не бывает слишком стар, чтобы понять новое.

Она надеялась, что Энн действительно поняла, что это не было ещё одной уловкой, ещё одним способом подчинить события своему влиянию. Может быть, Натан и впрямь изменил её, как уверяла Энн.

Никки она казалась искренней. Она чувствовала, что именно этот разговор с Энн был тем, которого она ждала всю жизнь.

— Это мне напомнило, — произнесла Энн, — Натана и те страшные вещи, что я намеревалась с ним сделать, прежде чем он помог мне придти в чувство. Кое-что важное осталось в подземельях.

Никки оглядела свою присевшую спутницу.

— И что же?

— Я собиралась…

— Ну-ка, ну-ка, — раздался голос.

Никки замерла на месте, подняв глаза как раз вовремя для того, чтобы увидеть три женских силуэта, выступивших из левого коридора перед ними.

Энн в изумлении уставилась на них.

— Сестра Эрминия?

Сестра Эрминия надменно ухмыльнулась.

— Кого я вижу? Почившая аббатиса собственной персоной — снова жива! — она повела бровью, — Впрочем, эту проблему можно исправить.

Энн всем весом затолкнула Никки за свою спину.

— Беги, дитя. В твоих силах защитить его.

Никки ни на мгновение не сомневалась, кого имела в виду Энн.

Имея опыт бесчисленного количества смертельных схваток, Никки знала, что попытка сбежать будет явной и летальной ошибкой. Вместо этого, она поддалась инстинкту и опустила руку на плечо Энн, вызывая каждую крупицу тёмной силы, которой она обладала.

Никки позволила никак не сдерживать в себе пробуждение необузданного насилия по отношению к этим трём женщинам, что стояли в нижней части зала.

И в этот же самый момент она пришла в замешательство — ей не удалось получить связь с силой и у неё ничего не вышло, — она поняла, что в пределах Народного Дворца её сила, по большей части, бесполезна. Страх, всем своим весом, навалился на неё.

Внизу по коридору засветилась молния. Резкий звук, разразившийся по залу, был оглушителен. Вспышка света пробившейся дуги сквозь белый коридор почти ослепила её.

Чёрные нити густого мрака замысловато переплетённые со вспышкой молнии, издавали грохочущее сочетание, которое в местах соприкосновения потрескивало и издавало хлопки. Разлетались искры.

Воздух воспламенялся. Составная магии Ущерба была столь чёрной, что это походило на воплощение самой пустоты. По сути, так оно и было.

Мрамор, которым был покрыт пол, потолок и стены покрылись рванными трещинами в местах прикосновения молнии. Рикошетя повсеместно, разлетелась по залу каменная крошка.

Мраморная пыль вздымалась в воздух, который сотрясался от взрыва высвобождённой силы. Взрыв задул огонь нескольких ближайших факелов.

Несмотря на то, что её способности были ослаблены сдерживающим полем, в тот момент, когда она коснулась своего Хань, Никки всё же смогла воспользоваться своим Даром и почувствовать привычный сдвиг времени своего восприятия.

Её руки и ноги словно налились свинцом. Мир, в пределах её кругозора, словно замедлился, почти остановился.

Она могла видеть каждую крошку камня, кувыркавшуюся в полёте и направлявшуюся в её сторону в задымленном коридоре. У неё было предостаточно времени, чтобы в зависшем пространстве сосчитать их всех. Она могла видеть каждую частицу, слои и облака, вращающиеся в полёте.

Пока дико мечущаяся молния очень медленно била по всему и сзади и спереди, она оставляла у Никки ослепительные блики послесвечения. Молния разрывала любой камень, к которому прикасалась.

Хотя мир вокруг и замедлился, её сознание стремительно пыталось найти способ остановить то, что неугомонно надвигалось на них.

Но ничего из её магических способностей, не подходило тому, чтобы смогло остановить Магию Приращения и Ущерба, сплетённых вместе в такой сильный заряд. Энергия магии прорезала камень до самого основания. Воздух шипел.

Словно трос жидкого света, молния, беспрепятственно извиваясь по коридору, направлялась к Энн, стоявшей перед Никки. Никки слишком хорошо понимала, какая на них устремилась сила. Она знала природу трёх женщин, что оказались перед ними. Она понимала, какой вид смертельной силы был призван ими.