Сергей Москвичев - Книга героев. Пугающая история хищной планеты

Одинокий и раненый номер Седьмой
Среди черного дыма золы и огня,
Чей-то внук, чей-то сын, чей-то брат, но не мой,
Умирает, подумав: «Кто вспомнит меня?»
И далекий загадочный свет маяков
Отвечает, что он будет помнить бойца.
«Лжешь ты, свет, незнаком я с тобой. Ты — суров!
Даже имя мое не узнал до конца».
«Буду я тебя помнить», — сказала луна.
«Как зовут меня, милая, только скажи!»
«Я не помню, не знаю», — призналась она.
«Замолчи тогда, тошно уже ото лжи!»
«Я тебя не забуду», — шепнул ветерок.
«Хорошо, может, ты вспомнишь имя мое?»
«Нет, прости, я лишь воздух, несущий листок.
И по имени мне не известен никто».
«Убирайтесь лжецы! Я погибну Седьмым.
Командир даже имя мое не запомнил…»
Умирал он во тьме, умирал молодым.
Он свой долг в этой битве последний исполнил.
«Я отвечу тебе на вопрос, Номер семь,
Если есть небеса, или что еще вдруг,
Докричусь и дотуда, богам надоем:
Ты — не имя, не номер, ты — воин, ты — друг!
Маяков яркий свет, ветерок и луна —
Они помнят всех разом: людей, города,
Но не им, а друзьям не нужны имена.
Я ответил теперь: «В чьих сердцах ты всегда?»
Одинокий непонятый номер Седьмой
Среди камня и пепла, глаза леденя,
Крепко обнят он был лишь глухой тишиной.
Умер парень, лишь с мыслью: «Кто вспомнит меня?»

***

Седьмой умер, сомнений здесь нет, это факт
Но бывает и так, что никто не докажет,
Ведь со смертью нельзя заключить свой контракт,
По которому жнец результаты покажет.
Вот мол, тело, примите, поставьте здесь крест.
До свиданья, возьмите визитку, вот так.
Если нужно вам будет, вдруг, кто надоесть,
Обращайтесь, исполню, тут есть мой контакт.
Разве я могу верить в историю Кор?
Моему естеству не принять: «принца нет»!
В его поисках можно свернуть много гор,
Я еще не пытался, но стал леденеть.
Разве я — это я? Что во мне изменилось?
Ничего, просто я поглупел аж на год,
Нет, все, хватит, ведь зренье ко мне возвратилось.
Я найду принца Идэна, если он ждет!
***

Через мглу непроглядную, грусть и тоску,
Отыскать бы дорогу, не сбиться с пути,
Верность клятвам вернуть и святому клинку,
Плыть вперед лишь вперед, сквозь туман пронести,
Пронести свою силу, напор, крепкий дух,
Весь свой опыт, закал, мастерство и кремень
Что зажег в нем костер, пока тот не потух,
«Греби, Корен, греби, воду веслами вспень!»
Его детский приют, старый дом с маяком,
Растворился во мгле, не оставив следа,
Нужно новый найти, нужно быть мужиком,
Нудно плыть к своей цели, а не Бог весть куда.
Все, я знаю, я понял, держу верный курс:
Плыть осталось чуть-чуть, я смогу, ведь я Ид,
Подожди меня мир, и я скоро вернусь,
Тогда враг мой заклятый заплачет навзрыд.
Кто мой враг? — Неуверенность в завтрашнем дне,
Страх остаться совсем одному на Земле,
Утонуть, потом сгнить на морском грязном дне,
Разлагаться, исчезнуть в немой полумгле.
Я сильней, я мудрей, я выносливей всех,
Мною движет огонь, тот, что в сердце горит,
Нет на свете настолько серьезных помех,
Чтобы цели своей я в пути не достиг.
***

Бластеры вложены вновь в кобуру,
Мир состоит из солей и кислот,
Мир представляют как люди, так скот,
Если скажу, что я рыцарь — совру.
Рыцари носят доспехи, не плащ,
Честные люди не прячут себя,
Каждый из них готов выдать трубя:
«Мы негодяи, и имя нам — Фальшь!»

«Я однажды убил человека, повстанца,
Он боролся за свой идеал и мораль.
Тот повстанец кружился с самой смертью в танце,
Когда вышел сражаться, бьясь плотью о сталь.
Он готов был погибнуть, но шел не сдаваясь
Без оглядки и страха стоял он за веру.
Что вижу я в зеркале, встав, умываясь?
Что сражаюсь за то, что зовется химерой.