Джеральд Бром - Косиног. История о колдовстве [litres]

Между тем Уоллес заметно встревожился.

– Что с тобой?

– Да вот прикидываю, не маловато ли тут места под кукурузу.

– А твой фургон где?

– Мне появляться на рынке с полным фургоном кукурузы сразу после того, как у кого-то в округе пропала часть урожая, не стоит. Слишком уж очевидно. Считайте, вся кукуруза ваша.

Вот это уже показалось Иисусу явным подвохом.

– Но я думал…

– Тут дело сложное.

– Опять, стало быть, «сложное»?

– Обстоятельства, обстоятельства! Для меня речь не о кукурузе – о ферме. Гляди: тебе достанется кукуруза, а я получу назад свою ферму, и больше вам ничего знать не требуется.

Во взгляде Уоллеса мелькнуло отчаяние, и в голове Иисуса тут же зазвучал голос, очень похожий на голос жены, уже не в первый раз предупреждающий, что эта затея добро не кончится.

«Что ж, не один Уоллес в отчаянном положении, – подумал Иисус. – В отчаянном положении люди пускаются на отчаянные поступки, а это – дело понятное».

– А кукуруза там точно есть?

– Да. Полным-полно.

Тут Иисус заметил за поясом Уоллеса кремневый пистолет.

– Нам ни в какие неприятности ввязываться не с руки, – предупредил он. – На меня и в племени, и жена, и шериф и без того давно уже косо смотрят.

– Нет-нет, разумеется, нет. Мне неприятности тоже, знаешь ли, не нужны. Мы эту женщину даже не потревожим. Забыл сказать: у нее и собаки-то нет. Без шума прокрадемся в хлев, без шума заберем кукурузу, без шума уйдем восвояси. Отвезешь кукурузу к себе, в деревню, а здесь никто ни о чем не узнает. Идет?

С этим Уоллес протянул Иисусу руку. Не сомневаясь, что пожалеет об этом, Иисус призадумался, помедлил, но руку Уоллесу все же пожал.

– Вот и ладно, – подытожил Уоллес и двинулся вперед, указывая путь остальным.

Иисус, ухватившись за оглоблю тележки, направился следом.

«Придется за ним в оба глаза присматривать», – подумал он.

От моста до фермы оказалось совсем недалеко. Вскоре Уоллес прикрутил фитиль фонаря, притушив огонь.

– Низом пройдем, через поле, – прошептал он. – Пахота стук колес заглушит.

Иисус кивнул и поволок тележку за ним. Огни в доме были потушены, насчет собак Уоллес, к счастью, не обманул, так что нижнее поле пересекли без сучка, без задоринки. Все подвижные части тележек Иисус загодя смазал, и к задней стене хлева по рыхлой пахоте их удалось подкатить почти без шума.

Тележку побольше сразу втащили внутрь, к первому из ларей. Прибавив огня в фонаре, Уоллес осветил загородку, битком, по пояс, не меньше, набитую крупными, спелыми, просто роскошными початками кукурузы.

Иисус расплылся в улыбке.

«Похоже, ночь все-таки удалась», – подумал он, однако, взглянув на Уоллеса, тут же насторожился. Уоллес, разинув рот, с невыразимым ужасом в глазах таращился на соседние загородки.

– Что там? Что стряслось?

– Кукуруза, – пролепетал Уоллес. – Ты только глянь!

Иисус послушно окинул взглядом еще два ларя, набитые кукурузой не хуже первого, но что в этом страшного, так и не понял.

– Слишком много ее, – пояснил Уоллес, покачав головой. – Да как… откуда? Что делать, что делать?

Иисус подтолкнул вперед братьев. Втроем они принялись как можно тише, как можно быстрее грузить кукурузой большую тележку. На помощь им пришел Исаак, однако Уоллес по-прежнему расхаживал взад-вперед, от ларя к ларю, качая головой и бормоча что-то невнятное.

Наполнив большую тележку доверху, все четверо взялись за тележку поменьше. На полпути к завершению Иисус заметил, что Уоллес продолжает наваливать кукурузу в большую тележку горой, и поспешил к нему.

– Хватит, – прошептал он. – Тяжело слишком будет, не увезем.

– Придется увезти, – повысив голос, дико сверкнув глазами, отрезал Уоллес. – Не видишь, сколько ее?

– Так мы вернемся, – возразил Иисус. – Еще ездку сделаем.

Однако возвращаться сюда он вовсе не собирался. Сейчас ему хотелось лишь одного: убраться подальше от этого безумца с тем, что у него уже есть.

– Нет, этого мало, – прорычал Уоллес, – упрямо швыряя в большую тележку охапки початков, одну за другой.

– Хватит, – еще раз попробовал урезонить его Иисус. – Хватит, остановись.

Уоллес молча протиснулся мимо с новой охапкой початков.

Видя, что здоровяк не послушает ни его, ни кого-либо другого, Иисус бросился к передку тележки, взялся за оглоблю, махнул рукой братьям, и все они потащили тележку прочь от ларя, однако даже втроем с трудом сдвинули ее с места. Ось жалобно заскрипела, прогнулась, колеса покосились под тяжестью груза. Разворачивая тележку в объезд той, что поменьше, Иисус почувствовал, как груз сдвинулся в сторону, и тут левое колесо с оглушительным треском развалилось на части. Тележка опрокинулась набок, рассыпая по полу кукурузу.

Казалось, глаза Уоллеса вот-вот вылезут вон из глазниц.

– Нет. Господи, сущий на Небесах… Нет. Нет!!!

Исаак схватил его за плечо.

– Отец, уходить надо!

Но Уоллес стряхнул с плеча руку сына.

– Нет! Уйти и бросить все мы не можем. Она ведь попросту завтра все соберет, и тогда все пропало, слышишь? Все пропало!!!

Дико заозиравшись вокруг, Уоллес остановил взгляд на фонаре, подхватил его, взмахом ноги подгреб к кукурузе побольше сена из стойла напротив, еще клок сена запалил от фонаря и швырнул сверху.

Сухого сена и дров вокруг было полно. Еще немного, и хлев запылает сверху донизу.

– Нет! – закричал Иисус, бросившись затаптывать пламя. – Ты обещал: никакого шума!

С яростным, не хуже пламени, блеском в глазах отшвырнув коротышку с дороги, Уоллес принялся поджигать сено, тюк за тюком.

– А-а, провались ты, – прорычал Иисус и бросился назад, к меньшей тележке.

Уоллес пинком ноги швырнул к кукурузе еще охапку горящего сена. Пламя поднялось к самому потолку. Козы тревожно заблеяли, мул заревел.

Иисус с двумя братьями дружно взялись за оглоблю уцелевшей тележки и покатили ее к выходу.

– А ну оставьте!

Выход наружу преграждала женщина, и дуло мушкета в руках смотрело прямо Иисусу в грудь. Иисус с братьями, не прекословя, бросили оглоблю тележки, а женщина, увидев Уоллеса, направила оружие на него. Иисус с братьями немедля нырнули в ближайший ларь, кое-как, едва не увязнув в кукурузных початках, добрались до наружной стены, проскользнули в оконце отдушины и кучей, один на другого, рухнули в козий загон.

В хлеву оглушительно грохнул мушкет. Выстрелу вторил еще один, не такой громкий – должно быть, Уоллес выпалил из пистолета. От души пожелав этой парочке пристрелить друг дружку, да и дело с концом, Иисус увидел прямо перед собой темную фигуру, двинувшуюся навстречу им с братьями.