Джеральд Бром - Косиног. История о колдовстве [litres]

Толпа удовлетворенно зароптала.

Капитан поднял руку, и в зале вновь наступила тишина.

– Абита Уильямс, – продолжал Мур, – ты навлекла на себя священный гнев Господа. Согласно закону Божию и законам, установленным в сей общине, ты заслуживаешь смерти, а посему приговариваешься к смертной казни через повешенье.

Услышанное Абиту нисколько не удивило, но как тяжелы оказались эти слова! Казалось, не выдержав их тяжести, она вот-вот лишится чувств. На сердце сделалось пусто, зал дома собраний отодвинулся куда-то далеко-далеко, в глазах помутилось, голоса окружающих слились в невнятный, негромкий гул. Только грохот судейского молотка и вернул ее к происходящему. В зале яростно спорили. Сара Картер, встревоженно, недоуменно озираясь, стояла возле своей скамьи. Взглянув на нее, Абита изумленно моргнула.

Судья Уотсон стучал по столу молотком, пока не добился тишины и порядка.

– Матушка Картер, – заговорил капитан Мур, – будьте добры подойти к нам.

Сара, замешкавшись, в отчаянии взглянула на мужа.

– Матушка Картер, – тверже, настойчивее окликнул ее капитан.

Приблизившись к столу, Сара остановилась перед судьей.

Судья Уотсон подал капитану Муру лист пергамента, и капитан прочел вслух:

– Сара Картер! Данные под присягой свидетельства равных вам по положению, а также заявления, сделанные в ходе сего разбирательства, включая сюда слова вашей собственной дочери, суд счел основанием, достаточным для обвинения вас в пособничестве ведьме и ее фамильяру, пытавшимся погубить душу ребенка. Что вы на это ответите?

– Нет! – вскочив с места, вскричал преподобный Картер. – Так… так нельзя!

– Нет… нет! – воскликнула, замотав головою, и Сара. – Я ничего такого не совершала!

– Если уж хочешь опорочить меня, Корнелий Уотсон, – продолжал преподобный Картер, – пожалуйста, дерзай, но ради всего святого, не столь же грязными способами!

Дом собраний задрожал от криков и воплей. Собравшиеся заговорили разом, и каждый считал своим долгом перекричать остальных.

Преподобный Картер двинулся к судейскому столу, однако на полпути был схвачен и остановлен парой стражников.

– Если у тебя есть повод для ненависти ко мне, – кричал его преподобие, – умоляю: не нужно вымещать злость на моей семье!

– Вывести его из зала немедля! – заорал судья Уотсон, тыча в преподобного пухлым, мясистым пальцем.

Стражники поволокли преподобного Картера вдоль центрального прохода, к дверям. У самого выхода его преподобие, что было сил вцепившись в притолоку, крикнул:

– Губернатор услышит о твоих проделках, Корнелий! Сегодня же обо всем, обо всем ему напишу, и на сей раз от ответа тебе не уйти, так и знай!

Вот тут, впервые с момента начала суда, все самодовольство мирового судьи исчезло, как не бывало. Во взгляде его мелькнула мимолетная неуверенность.

Стражники вытащили преподобного за порог, и судья Уотсон снова забарабанил по столу молотком. Мало-помалу шум в зале стих.

– Сара Картер! Что вы ответите на предъявленное обвинение?

– Невиновна, – твердо ответила Сара, глядя в глаза судьи. – Невиновна! Причинить зло дочери я не позволила бы никому, ни за что! Ни за что! Я – женщина благочестивая… послушная дочь Христа, и ни в чем подобном не виновата!

Судья, взглянув на нее с сожалением, скорбно покачал головой.

– Сара, никто из нас не совершенен. Увы, все мы грешны. Тебя обвиняют не в ведовстве, но всего лишь в пособничестве ведьме и ее фамильяру. К тебе суд вполне может отнестись снисходительно – разумеется, в случае искреннего, чистосердечного раскаяния. Признайся в содеянном, и суд согласится даровать тебе помилование. Тебя избавят от дальнейшего разбирательства, от дальнейших допросов, но лишь после… лишь после честного, подробного признания. Итак, Сара, не спеши, поразмысли как следует. Помни: Господь видит все.

– Ни секунды я размышлять не намерена. Мой ответ честен, правдив и останется прежним. Я невиновна.

Судья Уотсон вздохнул с искренним огорчением.

– Что ж, ты не оставляешь мне выбора, ведь долг мой – беречь сию общину от Сатаны. Итак, я должен распорядиться взять тебя под стражу и продолжать дознание, пока мы не удостоверимся в твоей вине либо невиновности.

Собрав со стола бумаги, он поднялся.

– Капитан Мур, властью мирового судьи вверяю Сару Картер вашему попечению и поручаю вам добиться от нее истины любыми средствами, какие вы сочтете необходимыми. Согласны ли вы принять сие поручение?

Капитан Мур смерил Сару суровым взглядом.

– Согласен.

Судья Уотсон ударил по столу молотком.

– Заседание суда объявляется закрытым. Далее дело будет вестись иным порядком.

Сидя в одной из задних комнат дома собраний, Абита рассеянно поигрывала цепью ручных кандалов и тупо глядела в стену. Все мысли, все чувства словно сковало льдом. Около получаса спустя резкий стук в дверь заставил ее очнуться от оцепенения.

– Все готово, – крикнул кто-то.

«Значит, сейчас, сию минуту меня и повесят? Так быстро?» – подумала она, собираясь с духом, изо всех сил стараясь смирить нарастающий страх.

Стерегшие Абиту Джейкоб с Гарретом поднялись. Гаррет, явно повидавший на своем веку куда больше тягот, чем выпадает на долю обычного человека, склонился над ней, взглянул ей прямо в глаза.

– Я тебе вот что скажу. Ведьмы да дьяволы мне не особо страшны. Я этот мир кругом обошел и жути повидал столько, что никакому дьяволу не снилось. Бился с пиратами вдоль всего западного побережья, воевал и в Канаде, с ирокезами да французами, и в Вирджинии, с поухатанами. И под пулями побывал, и под стрелами, и кололи меня, и рубили, и проклинали, и огнем жгли, и как только не изводили. Пуритане с индюшачьим своим резонерством мне, скажу честно, не по нутру, но колдуны да ведьмы – тем более. Одним словом, делай, что говорят, и чтоб никакого мне тут дерьма. Ясно?

Абита кивнула.

– Вот и славно.

С этим Гаррет, схватив Абиту за плечо, поднял ее на ноги, а Джейкоб отворил дверь, и оба повели пленницу назад, в главный зал. Там, под охраной еще двух стражников, ждала Сара. Взгляд ее остекленел, словно ей никак не оправиться от пережитого потрясения.

Стражники вывели обеих наружу. Припадая на охромевшую ногу, Абита вздрагивала, морщилась, с трудом сдерживала крик.

Снаружи почти стемнело, однако у крыльца все еще толпилась кучка зевак. Увидев Абиту со стражниками, они двинулись следом, вдоль дороги, ведущей к реке.

Вскоре поврежденное колено не выдержало, подогнулось, и Абита, споткнувшись, рухнула с ног, на бедро, неловко уперлась в землю ладонями, отчего браслет кандалов больно впился в запястье. Колено пронзила такая боль, что на сей раз ей не удалось сдержать крика.