Джеральд Бром - Косиног. История о колдовстве [litres]

– Дорогу, – велел преподобный, решительно двинувшись сквозь толпу к изгороди.

В руках его преподобие держал пару одеял и корзину. Распахнув ворота, он направился к женщинам, но тут навстречу ему вышел Гаррет.

– Нельзя, сэр, – пояснил страж. – Приказ капитана. Ни еды, ни постелей, ни посетителей, пока он не распорядится иначе.

– Но ведь жена с самого утра ничего не ела. Прошу, прояви христианское милосердие, позволь ей хоть хлеба кусок передать.

Гаррет, опустив руку на эфес шпаги, подошел к нему ближе.

– Ваше преподобие, нам тут лишние неприятности ни к чему. Мне настрого приказано к содержащимся под стражей с разговорами не допускать никого, а особенно – вас. Так что поворачивайте-ка оглобли да ступайте домой, пока рядом с ними в ящике не оказались.

– Ну нет, – возразил преподобный Картер, смерив стража невозмутимым взглядом. – Здесь Саттон, и вне зала суда верховная власть принадлежит мне.

С этим его преподобие шагнул вперед, мимо Гаррета, но Гаррет внезапным ударом в грудь сбил его с ног. Одеяла и содержимое корзины полетели в пыль.

– Я же сказал: нам строго приказано…

Преподобный Картер, с рыком вскочив, вогнал колено в его живот и в свою очередь осыпал стражника градом ударов изрядной силы.

Сара в ужасе взвизгнула.

– О Господи! – вскрикнула и Абита.

К дерущимся подбежали еще трое стражников. Один, ухватив преподобного сзади за горло, рывком оттащил его от Гаррета.

Не без труда поднявшись, Гаррет обильно сплюнул на землю кровью и вонзил кулак в живот преподобного – раз, другой, третий. Выпущенный стражником, его преподобие, кашляя, задыхаясь, рухнул на четвереньки.

Гаррет пинком в ребра сбил противника наземь и принялся беспощадно охаживать тяжелыми коваными сапогами.

– Стойте! – отчаянно крикнула Сара. – Прошу вас, прошу, остановитесь!

Но Гаррет унялся лишь после того, как совсем выбился из сил. Преподобный Картер со стоном заворочался в пыли, но подняться не смог.

– Тащите его к шерифу, – распорядился Гаррет, переведя дух.

Двое стражников подхватили его преподобие и поволокли прочь.

– Нортон, – окликнул Гаррет, утирая кровь с губ. – Поди сюда.

Один из стражей, огромного роста, слегка сутулый мутноглазый детина с толстенной шеей, вразвалку подошел к нему.

– Отправь ведьму в клетку, – распорядился Гаррет. – Как думаешь, справишься?

– Так точно, сэр, – заверил его Нортон. – Можете не сомневаться.

Говорил он медленно, с заметным трудом, и Абите подумалось, что он, должно быть, не слишком-то светел умом.

Нортон схватил Абиту за плечо и поволок ее через кораль. От боли в подвернувшейся ноге Абита вскрикнула, но великан-стражник не повел даже ухом. Подойдя к клетке, он подтолкнул Абиту вперед.

– Полезай.

Абита в ужасе окинула взглядом крохотное узилище. Забраться внутрь, не сгибая поврежденной ноги, не стоило даже мечтать.

– Полезай, – поторопил ее Нортон.

Абита, ухватившись за край клетки, попробовала подняться, но нога подломилась, и она с криком рухнула наземь.

Тогда силач без церемоний подхватил ее под лопатки, другую руку сунул меж ног, поднял Абиту, точно она не тяжелее перышка и швырнул в клетку.

Нестроганая дранка впилась в спину так, что Абита едва удержалась от крика.

Нортон схватил Абиту за щиколотки, согнул ее ноги, прижимая колени к груди. Новая вспышка боли в поврежденном колене заставила вскрикнуть, однако стражника это не остановило. Как только и туловище, и ноги Абиты оказались внутри, он с маху, ничуть не заботясь о целости ее затылка, накрыл клетку крышкой и поднажал сверху, будто уминая тряпье в набитом доверху сундуке.

Подошедший Гаррет запер клетку на замок, шагнул к оброненной преподобным корзине, нагнулся, поднял с земли булочку, смахнул с нее пыль и направился к клетке Сары.

– Как вовремя твой муженек принес нам малость перекусить, – сказал он, приблизившись к Саре и впившись зубами в булочку. – А что, неплохо, неплохо. Сама пекла?

Шумно чавкая, облизываясь, не спеша, он съел булочку без остатка.

– К твоему сведению, матушка Картер. Капитан – он нынче вечером заглянет к тебе с визитом. Ему признание от тебя требуется, а капитан наш, надо заметить, человек исключительно настойчивый. Понимаешь, о чем я? Так вот, я бы на твоем месте, пока время есть, поразмыслил, что да как ему рассказать. Сама посуди: зачем муки терпеть понапрасну?

С этим Гаррет отошел к костерку, разведенному прочими стражниками у ворот.

Толпа еще малость подождала, однако вскоре любоваться парой женщин, потеющих в тесных клетках, зевакам наскучило, и большая часть их предпочла разойтись по домам.

Сломанная нога Абиты ныла, не переставая, но как она ни старалась устроиться хоть чуточку поудобнее, в тесноте клетки и шевельнуться-то стоило немалых трудов. Мало этого: солнце уже зашло, однако удушливо-влажная жара все никак не спадала, а, скорчившись в клетке, переносить ее было особенно тяжело. Пот струйками тек по спине, по лицу, ел глаза, ноздри переполняла густая навозная вонь, голова кружилась, болела так, что Абита то и дело теряла сознание. Ощупав шишку на затылке, там, куда угодил камень, она изрядно испачкала пальцы в крови.

Сара, крепко вцепившись в прутья клетки, заплакала. Абита взглянула на Буку. Несчастный кот, выпучив остекленевший глаз, смотрел, смотрел, смотрел в никуда. Не сдержав слез, она отвернулась.

– Самсон, – прошептала она, просунув руку сквозь прутья пола и крепко прижав ладонь к земле. – Самсон, ты здесь? Слышишь меня? Прошу тебя, умоляю, Самсон, появись. Появись, помоги мне. Я для тебя сделаю все, что хочешь. Все, о чем ни попросишь, сделаю – только забери меня отсюда!

Прикрыв глаза, Абита негромко запела без слов в попытке нащупать ту самую связь с землей, со змеей, с Самсоном.

«Услышьте меня, услышьте, пожалуйста…»

Нет, ничего – ни пульса, ни волшебства, ни единого отклика – ни от земли, ни от собственного сердца. Казалось, часть души ее мертва.

Тогда Абита полезла в карман передника, за ожерельем из волосяных колечек, на миг ужаснулась, решив, что потеряла его, но…

«Да вот же, вот!»

Нащупав на дне кармана нежные, мягкие, уютные пряди волос, она негромко ахнула от облегчения, вынула ожерелье, уткнулась в него носом, прижала к губам.

– Мать, – прошептала она. – Услышь меня, мать, пожалуйста. Услышь меня, мать…

– Что это у тебя там?

Вздрогнув от неожиданности, Абита вскинула голову и стукнулась затылком о крышку. У клетки, пристально глядя на нее, стоял Гаррет.

Абита поспешила спрятать от него ожерелье, но Гаррет, просунув руку сквозь прутья, безжалостно заломил ей запястье, увидел волосяные колечки, ухватил ожерелье свободной рукой, потянул на себя.