Линн Флевеллинг - Осколки времени [ЛП]

Первое, чему научил Алека Серегил, обучая его ремеслу ночного скитальца, - днём слейся с толпой. Прикинув, что в прошлый раз его выдала одежда, Алек ещё загодя, не доходя до городских стен, снял свой камзол и зашвырнул его в придорожную канаву. Вот только оружие теперь оставалось ничем не прикрытым, но от него-то, как раз, избавляться он не собирался.

Держась в стороне от дороги, он подобрался к городу по равнине, поросшей дикой травой, лишь молясь, чтобы на вершине частокола не оказалось часовых, которые бы заметили его. По ту сторону он обнаружил ещё одну дорогу, которая вела к небольшим воротам, через которые мимо пары беззаботных часовых тянулась вереница людей и повозок покидавших городишко и въезжавших в него. Надеясь на лучшее, Алек затерялся в этой толпе на дороге, постаравшись выглядеть как можно более неприметным. Он слышал вокруг себя голоса, но не понимал ни слова. Какая-то девица с тусклыми каштановыми волосами, встретившись с ним взглядом, что-то сказала ему. Но Алек лишь пожал плечами и поскорее нырнул в толпу. По счастью, вокруг было немало таких, при ком тоже имелись мечи, и всё же Алек заметил на себе немало любопытствующих взглядов. Как бы ни было, ему удалось миновать частокол и попасть внутрь. Там он поскорее юркнул в какой-то пустынной переулок, представлявший собой вереницу жалких домишек с худосочными палисадниками и – как он и надеялся – с веревками, увешанными бельём. Вокруг, похоже, не было ни души, так что он сорвал первую попавшуюся рубаху и штаны и переоделся в них в ближайшем закоулке. После чего доел кусок репы. Чувствуя себя теперь гораздо менее приметным в толпе, он снова вышел на людную улицу и приступил к поискам.

Городишко выглядел убогим и захудалым. Серый свет затянутых облаками небес накидывал на лица окружающих нездоровые тени. Идя по рыночной площади, Алек приметил продавца кур и повозки, с которых свешивались потрошеные свиные туши, освежеванные кролики. И даже кошки. Все это было выставлено на продажу, хотя было как-то мало похоже, чтобы кто-нибудь что-нибудь покупал. Алек заспешил дальше, в сторону башни, что стояла в центре города. Пока он что-то не заметил тут ни богатых купцов, ни дворян. У той женщины, что увезла Мику, был добрый конь и платье яркой расцветки, что говорило о богатстве.

Городишко был невелик. К наступлению сумерек Алек успел ознакомиться с большинством из улиц и площадей, и не нашёл там ни одного жилища, подобающего знатной даме, за исключением этой центральной башни. При иных обстоятельствах, он бы порасспрашивал народ, но тут это было исключено, так что вместо этого он обстоятельно обошёл вокруг башни, изучая её со всех сторон. Внутрь вела лишь двустворчатая дверь из тяжелого дуба, смотревшая на мощёный двор. На первом этаже было несколько окон, забранных изнутри решётками, да к тому же, тёмных. Впрочем, в двух из окошек верхнего этажа горел свет. Похоже, там были спальни, судя по видневшимся балдахинам. Как раз в это мгновение в левом окне показалась женщина. На ней было алое платье, а её густые и длинные черные волосы пышными волнами спадали, наверное, до самой талии. Она глянула прямо на него, и Алек поспешил поскорее убраться, притворившись одним из вечерних странников, но он был готов поклясться, что почувствовал, как женщина наблюдает за ним. По крайней мере, теперь он знал, где Мика, вот только как, Билайри побери, до него добраться?

В желудке у него громко заурчало и в голове неприятно помутилось, наливая всё тело слабостью. Укрывшись в каком-то переулке, Алек присел на корточки, привалился спиной к стене и съел половинку последней репы. Почувствовав себя чуть получше, он снова пошёл к той башне. Вдруг навстречу ему из темноты выступила какая-то высокая женщина. Она подняла руки, не пуская его дальше. В переулке было очень темно, но он смог разобрать овал её бледного лица и силуэт фигуры на фоне более светлой улицы. Она была стройная, на ней было платье, и каскад длинных тёмных волос струился до самой талии.

Та самая женщина из окна башни.

- Кто вы такая? – пробормотал он, хватаясь за меч.

Она перехватила его руку своими нежными пальцами и произнесла что-то нечленораздельное.

- Простите, я Вас не понимаю. Мне надо идти.

Но стоило ему попытаться проскользнуть мимо неё, как она с неожиданной силой стиснула его руку. И не успел Алек вырваться, эта женщина другой рукой коснулась его щеки.

Погоди-ка, дружочек.

Он уловил это скорее в своём сознании, чем на слух.

- Кто Вы? Кто Вы такая? – сдавленно прошептал он.

Рука, схватившая его за руку, сжалась сильнее, но та, что касалась лица, оставалась прохладной и нежной.

Идём со мной.

- Отведёте меня к моему другу? К тому малышу, которого Вы забрали?

До мальчишки тебе не добраться,

тот, в чьих жилах течёт двойная кровь

и проживающий две жизни.

Сердце Алека пропустило удар. Она была не первой, кто так его называл.

Лишь мертвецам дано ходить дорогами мёртвых.

- слышал он в своём сознании её шёпот.

Алек отшатнулся, уцепившись рукой за стену позади себя.

- Откуда... Вы знаете эти слова?

Мне ведомо, кто ты такой. Ну же. Ты должен это увидеть.

- Нет, покуда не скажете, кто Вы, и куда собрались меня отвести!

Ты должен увидеть то, что должно оставаться невидимым.

- Нет, пока не отдадите ребёнка.

Кончики её пальцев, словно когти впились ему в тело. Он потянулся, было, за своим кинжалом, но вдруг оказался в стылой тьме.

Он больше не видел женщину, однако по-прежнему ощущал её хватку, сковавшую болью предплечье.

Ты должен увидеть.

- Да ни черта я не вижу! Где мы?

Голос его прозвучал ужасно громко, отдавшись звоном в ушах.

И вдруг вспыхнул свет. Мягкий и яркий, как от светящегося камня, только лился он гораздо дальше.

Алек заморгал, слегка ослеплённый, потом осмотрелся вокруг.

- О, Свет Иллиора!

Они были в третьем склепе,… хотя, нет, неверно. Каменный пол под его сапогами был сухим, он не слышал никакого звона капель.

Впрочем, самая разительная перемена была в рисунках на стенах - безвкусных и мерзких пародиях на восхитительные творения из склепа оракулов.

Она стояла с ним рядом, ярко светясь. И она была прекрасна – светлая кожа, синие глаза, волосы цвета ночи. И - невыразимо печальна.

Ты должен увидеть.

Он оглянулся на неё, и она указала ему на дальнюю стену.

Там было что-то такое…. что-то круглое, примерно на уровне глаз, оно поблескивало в тусклом свете.

Алек прошёлся по гулкому склепу, и женщина последовала за ним.

Сияние исходило от крупного и блестящего чёрного опала, размером с небольшой абрикос. Он был вставлен в массивную золотую розетку, вмурованную в стену. Его покрывала вязь резных символов, которые выглядели до странного знакомо.