Росс МакКензи - Магазин из Ниоткуда [litres]

– Я же говорила! – крикнула Элли, пролетая рядом.

В полете они совсем утратили чувство времени, проплывая мимо пушистых облаков и падающих снежинок, пока наконец Элли не повернулась к мальчику.

– Держим курс на Луну! – задорно предложила дочка мистера Сильвера. – Давай наперегонки!

Дэниел повернул к Луне. Звезды начали исчезать, и сама Луна, смещаясь и искривляясь, превратилась в уже знакомую полукруглую арку на входе.

И вот они уже ступили на твердый пол магазина.

– Ну?.. – спросила Элли, подпрыгивая. – Что думаешь?

Дэниел улыбнулся ее энтузиазму.

– Магия, – развел он руками.

– Конечно магия. Магия – это то, что у папы получается лучше всего.

Выходя за Элли из комнаты, Дэниел оглянулся на арку Прыжка Веры.

– Как вообще один человек может все это создать?

– А?

– Мистер Сильвер. Тут сотни коридоров, в них тысячи дверей. Как у него на это времени хватило?

Элли ухмыльнулась:

– Как я уже сказала, время творит забавные вещи. Папа давненько живет на свете.

– Ты хочешь сказать, он старый? Старше, чем выглядит?

Лестница заскрипела и повернулась, стоило им на нее подняться.

– А еще вот какой вопрос, – не унимался Дэниел. – Когда магазин открыт, ты и шага ступить не можешь, чтобы не наткнуться на какого-нибудь глотателя огня, или фокусника, или еще кого. Где же они все сейчас? Куда они деваются, когда мы закрыты?

– Пошли, – с готовностью отозвалась Элли, – покажу.

Пять минут спустя они уже стояли перед другой дверью, табличка на которой гласила:

Только для персонала

Толкнув дверь, ребята попали в большую залу с широкой лестницей и колоннами из черного мрамора, отделенную от них стеклянной вращающейся дверью. Черный ковер на полу даже на вид казался удивительно мягким. В дальнем углу комнаты, между двумя золочеными лифтами, располагалась стойка администратора.

Дэниел никогда не останавливался в отеле, но видел их в фильмах и журналах, и это место по степени роскоши не уступало гостиницам, которые выбирали голливудские звезды.

– Это «Отель из Ниоткуда», – пояснила Элли. – У каждого члена персонала здесь своя комната.

– Неплохо! – присвистнул мальчик. – А как получается, что я никогда никого из них не видел входящим и выходящим из магазина? Они разве на улицу не выходят?

Элли совершенно отцовским жестом откинула лезущие в глаза пряди.

– Папа тебе что, ничего не рассказал? Артисты не могут покинуть магазин. Сквозь бордовую портьеру им не пройти. Она как барьер, за которым начинается реальный мир. За пределами магазина их не существует. Магазин для них и есть весь мир .

– Но откуда-то они взялись? – недоуменно спросил Дэниел, и тут же, озаренный внезапной догадкой, сам ответил на свой вопрос: – Мистер Сильвер их всех описал в своей книге, да? И они сошли со страниц так же, как его Чудеса… – Он резко замолчал, заметив, как расширились глаза Элли.

– Ты знаешь о папиной книге?!

– Эмм… ну да. Он мне показывал.

– Значит, ты ему и правда нравишься. Он не рассказывал мне о книге, пока мне не исполнилось девять! И поскольку писать в ней у меня не получается, то и трогать ее мне запрещено. Он думает, я ее потеряю или еще что в таком духе.

Дэниел решил сменить тему.

– А где ты обитаешь? – поинтересовался он.

– Здесь, у меня в отеле свой номер. Раньше я жила с папой в его комнатах, но… скажем так, мы не всегда ладим. Он хороший, и я его действительно люблю. Но он помешан на своем магазине. Мне больше нравится тут, в отеле. Мое личное пространство.

– Вы с отцом только вдвоем?

– Ага.

– А где твоя мама?

– Кто же знает? – вздохнула Элли. – Папа говорит, мне было около недели, когда она оставила меня на ступеньках магазина. И никогда больше не возвращалась, ни разу.

Дэниел покачал головой.

– Ты о ней что-то знаешь?

– Не особо. Я, конечно, спрашивала. Папа говорит, я на нее похожа. Но я не знаю ни почему она оставила меня здесь, ни почему она от меня отказалась. Да я уже, честно говоря, сдалась спрашивать, потому что папа об этом говорить не любит, а я не люблю заставлять его грустить. Думаю, он все еще ее любит, спустя столько лет.

Она замолчала на мгновение, уставясь перед собой невидящим взглядом. Потом моргнула и спросила:

– А что ты? Где твои родители?

– Я сирота, – ответил Дэниел. – Папа был рыболовом. Погиб в море, когда мне было четыре. Мама после его смерти так и не оправилась. Мы переехали в Глазго, и спустя два года она умерла. На самом деле, я почти ничего о них и не помню. Знаешь, всякие простые детали: как звучали их голоса, как пахла одежда… Такое же чувство, как когда просыпаешься и пытаешься вспомнить сон. И его вроде бы почти удается ухватить, но только на секунду, и потом все снова пропадает.

Элли грустно улыбнулась.

– Тут и правда мило, – сказал он, обводя рукой лобби отеля, где они стояли. – Но, наверное, это странно для сотрудников – знать, что за пределами магазина целый огромный мир, а они не могут его увидеть. Меня бы это с ума сводило!

Краска схлынула с лица Элли.

– Нельзя скучать по тому, чего никогда не имел. Та к папа говорит.

Что-то изменилось в ее голосе.

– Но ты можешь себе это представить? – не унимался Дэниел. – Не иметь возможности увидеть все эти потрясающие места, в которых останавливается магазин? Мы везунчики. Мы можем увидеть Нью-Йорк, Каир, Париж… наблюдать, как уходят и приходят короли с королевами, как сменяются правительства. Мы все можем увидеть своими глазами, Элли, всю историю…

На мгновение Дэниелу показалось, что она сейчас отвесит ему пощечину. Но девочка лишь прикрыла глаза, закусила губу и сказала:

– Мне что-то нехорошо, мне нужно на воздух.

И она побежала через весь холл обратно к двери-вертушке.

Сконфуженный и расстроенный, Дэниел смотрел ей вслед, не уверенный в том, что он сделал не так или что ему теперь делать дальше. После минутных раздумий он бросился вслед за Элли, оставляя позади отель и ныряя в сумрачные коридоры магазина. И тут вдруг он с разбега налетел на что-то и смачно шлепнулся на землю. Над мальчиком нависло обеспокоенное лицо лысого великана с толстой шеей. Позади него мальчик разглядел изумленную невероятно высокую женщину с темно-коричневой кожей и настоящей желтой змеей, обвитой вокруг ее шеи.

– Ну что ты стоишь, Калеб. Помоги мальчику подняться.

Мужчина протянул Дэниелу громадную ладонь, на фоне которой рука Дэниела выглядела совсем маленькой, и потянул его вверх.

– Простите, – сказал мальчик, – надо было мне внимательнее смотреть по сторонам.

– Отчего такая спешка? – поинтересовался Калеб.

Лысый здоровяк был одет в мешковатые черные брюки, а расстегнутая жилетка с золотым кантом открывала пивной живот и волосатую грудь. В ладонях размером со сковородку каждая он держал грязного, изрядно потрепанного игрушечного медведя с оторванными глазами.