Росс МакКензи - Магазин из Ниоткуда [litres]

Дэниел не хотел даже думать об этом, но какая-то часть его и так знала ответ. Магазин, как и люди в его стенах, не мог существовать без мистера Сильвера.

– Вы поможете? – как будто со стороны услышал он свой голос. Паника затуманила его разум. Он не хотел оказаться оторванным от жизни, где были магия и дружба, от места, которое стало его домом.

Шарп кивнул:

– Конечно помогу. Не могу видеть старого друга в беде. Люсьен сделал бы для меня то же самое. – Он сплел ладони и устремился к портьере. – Я начну поиски немедленно. Отдохни, Дэниел Холмс, и присоединяйся ко мне, как только захочешь.

С этими словами он исчез.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала Элли. – Когда ты приглашаешь кого-то внутрь, избавиться от него потом может быть очень сложно. Я тебе уже говорила: папа никого прежде не пускал в самое сердце магазина. Кроме тебя. И на это есть причина.

– Он спас мне жизнь! – воскликнул Дэниел. – И он беспокоится о мистере Сильвере.

– Он странный! – возразила девочка. – Не хочу иметь с ним ничего общего. – Она ткнула пальцем в сторону Дэниела. – Шарп теперь – твоя ответственность. Я пойду помогать Калебу в поисках папы.

– Я пойду с тобой, – поспешил сказать Дэниел.

– О, я так не думаю. Ты будешь занят наблюдением за своим новым приятелем. И следить ты за ним будешь очень внимательно.

Дэниела уже раздирали сомнения: правильно ли он поступил, позволив незнакомцу пройти внутрь магазина? Но ведь тот, кто рисковал своей жизнью ради спасения его, не может оказаться плохим человеком.

– Элли, – начал он, – по поводу того, что я писал в книге. Я собирался тебе рассказать, клянусь. Я просто…

Но Элли уже ушла.

Дэниел шел вместе с Шарпом уже больше часа. Они искали одно из Чудес – египетскую пирамиду с хитроумными лабиринтами внутри, – потому что Шарпу показалось, что там особенно чувствовался магический след Сильвера.

– Ты так носишься с этой книгой, как будто она представляет немалую ценность, – сказал Шарп, указывая тростью на карман Дэниела, где лежала Книга Чудес.

– Вроде того, – согласился мальчик. – В ней заключена большая сила.

– Сила – это хорошо.

– Ага, но еще и опасно. Когда я только здесь появился, мистер Сильвер доверил мне писать в книге. Я вообще-то неплохо с этим справлялся. Пока однажды не создал кое-что, не спросив его прежде. Я думал, что знаю, что делаю, хотя на самом деле не имел ни малейшего понятия и едва не наделал страшных вещей. Теперь мистер Сильвер хочет дождаться, пока я буду готов к такой ответственности.

Шарп покачал головой.

– Мы учимся, совершая ошибки, – сказал он. – Держу пари, ты готов больше, чем сам думаешь.

Шарп повернул голову налево и остановился, принюхиваясь. Прищурившись, он дотронулся до иероглифа на пирамиде, и часть стены отъехала, открывая потайную комнату. В центре ее стоял каменный саркофаг.

В горле у мальчика запершило от сухого воздуха.

– Вы же не думаете… Он же не здесь, да?

Шарп ничего не ответил. Он подошел к гробнице, очертаниями грубо напоминавшей человека. Мужчина схватился за крышку своими исполинскими ручищами и толкнул ее. Заскрежетали друг о друга камни, и крышка отодвинулась настолько, что можно было заглянуть внутрь.

Дэниел нагнулся, молясь, чтобы там не оказалось Сильвера.

Из саркофага вылетела стая пронзительно пищащих летучих мышей, которые судорожно махали крыльями, заставив мальчика отпрянуть назад. Они запутались в его волосах, вцепились в лицо, царапали кожу. Шарп схватил Дэниела и потянул в главный коридор, закрыв проход быстрым нажатием на иероглиф, оставляя летучих мышей в гробнице.

– Определенно не здесь, – пробормотал Шарп.

Они продолжили путь дальше по переходам магазина. Трещины на стенах становились все заметнее, на полу кое-где появились разломы.

– Скажи мне, Дэниел Холмс, – внезапно спросил Шарп, – чего ты боишься?

Вопрос этот возник из ниоткуда и застал мальчика врасплох. Он задумался на мгновение и потом ответил:

– Да я как-то даже не знаю…

Шарп осклабился. Ступени становились все круче, и Дэниел старался не отставать.

– Ты явно чего-то боишься, я это чувствую в воздухе вокруг тебя. Ничего постыдного в этом нет, Дэниел. Но скажу тебе вот что: чем бы это ни было, ты должен преодолеть этот страх. Для того чтобы стать по-настоящему великим волшебником, нужно не ведать страха. Люсьен – прекрасный пример упущенной возможности. Я знаю его лучше, чем кто-либо еще. Я был свидетелем того, как его страхи сковали его, будто цепи. Остается только гадать, чего бы он смог достичь, если бы не провел свою жизнь, вечно убегая.

– Убегая от чего? – спросил мальчик.

Шарп взмахнул рукой, словно отгоняя муху:

– Это неважно. Важно другое: он потратил свою жизнь напрасно, спрятавшись в этом коконе из мерцающего черного кирпича, отрезал себя от мира, вместо того чтобы его изменить. Если ты позволишь своим страхам пустить корни, мальчик, они прорастут и умножатся. Страх – это слабость.

– Мне не кажется, что он потратил жизнь напрасно.

– Ты слишком молод, чтобы это понимать, – сказал Шарп со смешком.

– Разве вам никогда не было страшно? – спросил Дэниел.

Едва слова слетели с его губ, как в коридоре пошел дождь. Шарп пристально посмотрел на него, и капли дождя начали словно обтекать вокруг них.

Он не ответил на вопрос.

Они шли в тишине, и Дэниел все думал на тему страха, и мысли в его голове наскакивали друг на друга, бурля как пузыри на поверхности воды, пока он, наконец, не решился:

– Когда я был маленьким, слишком маленьким для того, чтобы запоминать детали, мой папа погиб в море. Он был рыболовом. Его лодка затонула во время шторма вместе с ним на борту, и никто не мог ему помочь. Должно быть, он смотрел на то, как прибывает вода, пока ему не пришлось ее вдохнуть. Можете ли вы себе представить, каково это?

Шарп отозвался, не смотря на него:

– Не лучший способ умереть, если таковой вообще существует.

– Мне снится это каждую ночь… Я смотрю, как он умирает снова и снова. И я боюсь, что то же самое случится и со мной.

В глазах Шарпа загорелась искра интереса:

– Ты боишься утонуть?

– Нет. Не утонуть. Это просто… я не могу даже представить себе, как ему, должно быть, было страшно знать, что конец совсем близок, что у него осталась лишь пара вздохов. И при смерти, когда он должен был быть окружен любимыми людьми, у него не было никого. Он умер в темноте, и не было руки, которую он мог бы держать. Я не хочу быть один…

Все вокруг задрожало. Откуда-то из самых глубин магазина послышался рокот, сотрясший воздух, и в коридоре все затряслось. Дэниелу пришлось опереться на стену, пока не прошли толчки.