Антон Пешкин - Голый край [СИ]

— И что, ты предлагаешь мне тренироваться с детьми? — саркастично заметил Свен, когда ему вручили крепкую деревянную дубинку.

— Пиявки, — коротко сказала я, а затем цокнула языком.

Такой код у нас уже был отработал, и во мгновения ока Снорри ударил Свена по коленям, заставляя потерять равновесие, Варс вполсилы ударил его палкой по лбу, когда парень открылся, а Кира запрыгнула ему на шею, приставляя к горлу нож.

— Еще вопросы? — усмехнулась я.

Свен хмыкнул, а затем кивнул мне в ответ, дав понять, что понял, к чему я клоню.

И мы начали тренировки. Мальчики занимались отработкой техник ближнего боя, причем Свен и Снорри выбрали дубинки, а вот у Варса, моего маленького храброго волчонка, прекрасно получалось орудовать древковым оружием. Мы же с Кирой соревновались в меткости, осыпая мишень деревянными стрелами с обожженными наконечниками.

После пары часов тренировок мы решили сделать перерыв, и пока мы уплетали простенький ужин из черствых лепешек и красной рыбы, в воздухе то и дело витали бессмысленные, простые разговоры ни о чем. Забавно было наблюдать, как вместе со Снорри теперь ворчал и Свен, когда я рассказывала им о своих планах. Думаю, они прекрасно поладят.

Так мы занимались до темноты, когда уже невозможно было продолжать из-за банального отсутствия света, а затем с Кирой и Варсом я наперегонки понеслась вниз по склону, к нашему лагерю.

И так у меня проходили все последующие дни. В работе, в решении проблем и в тренировках. Впрочем, новых событий долго ждать не пришлось — на четвертый день вернулись из Скагена наши посланники, за которыми послушно следовал огромный, рогатый турн, груженый огромным количеством шкур ненормально большого размера.

— Это что за шкуры-то такие? — удивленно спросила я, когда мужики стали разгружать их.

Один из "торговцев", пожав плечами, непринужденно ответил:

— Мамонты. Вродь как они севернее Скагена ходют, там их и ловят.

Я усмехнулась. Даже для меня это стало небольшой приятной неожиданностью.

Таким образом, за два горшка жидкого мыла и два брекета твердого мы получили шкуры двадцати мамонтов, а вместе с ними еще и целого турна. Дела постепенно налаживались, и это не могло не радовать.

И время шло.

Еще неделя понадобилась нашим плотникам, чтобы завершить каркасы трех огромных шатров из шкур — пока что мы решили поселить людей в этакие общежития, поскольку никак не могли предоставить каждой семье собственное жилье.

Удивило меня то, как мастера обрабатывали древесину. Дело в том, что для работы они использовали достаточно сложные инструменты, внешне напоминающие упрощенный рубанок, в котором было специальное место для крепления каменного точила, для прочности закрепляемого еще и плотно обмотанным вокруг шпагатом.

При помощи этого инструмента они хоть и медленно, но могли обрабатывать стволы деревьев, стачивать лишнюю толщину и, по заверениям Кнуда, именно этими инструментами они изготавливали доски для кораблей. Разница лишь в том, что для изготовления досок бревно нужно было еще и расщепить, а в нашем случае достаточно было лишь поверхностной обработки бревен для придания им гибкости.

Также поражала и сложность конструкции, которую они возводили. Они вырубали в бревнах полноценные чаши и лапы — углубления для соседствующих бревен как при строительстве дома-сруба, и также укрепляли конструкцию деревянными дюбелями. Таким образом достигалась удивительная прочность конструкции, которая, при всем при этом, была изготовлена без использования металлических инструментов и гвоздей.

Следующим шагом было накрыть каркасы шкурами. Сложность процесса была в том, что нужно было расположить их так, чтобы они покрывали максимальную площадь, не перекрывая друг друга, а затем сшить их вместе по соприкасающимся частям. При этом все это нужно было делать не на земле, а прямо на конструкции, что также снижало скорость работы.

В то же время продолжалось измельчение секции скалы, отделяющей нас от болота. Трещин в ней появлялось все больше и больше, и вскоре отдельные куски породы уже сами по себе отделялись от скалы, скатываясь вниз по склону. Один раз это чуть не привело к травме одного маленького мальчика, поэтому с тех пор мы стали громко объявлять о том, что сейчас будем сбрасывать вниз камень.

Также мы на какое-то время приостановили работы, дабы вырыть канал уже в самом склоне холма. Дело в том, что необходимо было направить воду именно так, как нам было нужно, в противном случае она грозила залить весь склон, а вместе с ним и наш лагерь.

К слову, нам пришлось также перетащить палатку Хьялдура на другую сторону фьорда, так как она оказалась на пути водоотводного канала. Он, разумеется, поворчал на меня за это, но в целом не особенно сопротивлялся, так как пациентов у него пока что все равно не было.

К слову, о пациентах. Анника вскоре довольно быстро пришла в себя и встала на ноги, а буквально пару дней назад она уже вовсю помогала на строительстве жилья — она оказалась сильной, жизнерадостной женщиной, и было приятно видеть, что с ней все в порядке.

Таким образом проходили дни и недели. Жизнь продолжалась, в лагере с утра и до позднего вечера кипела работа, да так, что не оставалось времени на всякие лишние мысли.

Но приближался праздник окончания лета, и меня все больше начинал беспокоить вопрос с организацией празднества. Сложно была в том, что в этом году у нас не было музыканта — старик Хендерсон так и не смог взять в руки смычок и отказывался с кем-либо говорить с тех самых страшных событий. Его можно понять, да, но все это создавало дополнительные проблемы.

Впрочем, появилась еще одна проблема, гораздо более серьезная, чем изувеченный скальд.

Я помогала на мыловарне, когда услышала крик каменоломов. Весь лагерь мгновенно пришел в движение, люди смотрели наверх, на вершину фьорда, откуда со всех ног бежали мужчины.

— Пакицет! Пакицет! — кричал один из них, пока бежал в мою сторону. — Староста, пакицет на болотах!

Даже не зная этого слова, я уже могла понять, что стряслось на вершине и подбежала к испуганным рабочим.

— Пакицет? Что случилось? — обеспокоенно переспросила я.

— Пакицет! Болотная тварь! На… — ему было тяжело говорить, он отчаянно пытался отдышаться, но все никак не мог успокоиться. — Она вылезла… Огромная…

— Форр фан да… — выругалась я себе под нос и побежала к палатке друида.

Впрочем, он и сам выбежал наружу и направился в мою сторону. Я лишь кивнула ему, и мы уже вместе направились наверх, а за нами следовали пиявки с оружием наголо.

Мы быстро добежали до вершины фьорда, увидели брошенные на скалах инструменты и сосуды с водой. Было тихо — даже слишком тихо, словно все живое на болотах затихло в ужасе. Да и мы с друидом и пиявками не говорили ни слова.