Антон Пешкин - Белый край [СИ]

Задыхаясь от рыданий и собственного бессилия, я почувствовала прикосновение к своей щеке. Что-то мягкое и теплое гладило меня, вытирало слезы с раскрасневшихся на морозе щек. Длинные, густые перья на огромных крыльях обнимали мою голову, а в ушах у меня начала звучать тихая, спокойная мелодия. Нежный голос юноши напевал мне колыбельную, а я не могла заставить себя открыть глаза, лишь прижимаясь лицом к теплой груди ворона.

Слушая прекрасный, усыпляющий юношеский голос, я постепенно успокоилась, слезы перестали литься ручьем из моих глаз, но я все еще боялась открыть их. Боялась спугнуть того, кто помог мне в трудную минуту. Того, кто последним остался со мной здесь, в чужом краю.

— Ун... — всхлипывая, тихо прошептала я.

Мягкие крылья крепче приобняли меня.

— Ты так на нее похожа...

Когда я открыла глаза, то вокруг меня снова была лишь пустая улица. Глубоко вздохнув, я вытерла слезы со щек рукавом, и в этот момент дверь в лазарет приоткрылась и наружу выглянул Ингиред.

— М? — тихо произнесла я, взглянув на него.

Жестом он обеспокоенно показал мне чтобы я срочно заходила обратно. Одновременно с этим он нервно оглядывал пустынную улицу и, казалось, к чему-то прислушивался. И вскоре я поняла к чему именно.

До моих ушей донесся гомон сотен голосов и топот множества ног, приближавшийся со стороны верхнего города. Над крышами домов поднимались столбы дыма, смешиваясь и образуя причудливые узоры в морозном воздухе. К нам приближалось зарево множества горящих в ночи огней.

Ингиред схватил меня за плечо и буквально силой втянул обратно в дом. Я все продолжала прислушиваться к происходящему и когда голоса оказались совсем рядом наконец-таки чуть приоткрыла дверь, чтобы увидеть как великое множество людей единым факельным шествием идет по городу в сторону рощи.

— Так они не за мной? — я взглянула на друида и тот покачал головой. — А что это? Что происходит? Куда все идут, Ингиред?

— Хрм... — озадаченно произнес он а затем снял с пояса нож и принялся царапать буквы на стене.

"Ритуал", — прочла я.

Твою мать! Они все-таки решили это устроить!

— Ингиред, побудь с детьми! — воскликнула я, поднимаясь на ноги. — Побудь с ними, слышишь?!

— М-м! — беспокойно замычал он, пытаясь меня остановить.

— Не надо, будь с детьми! — выкрикнула я в ответ и распахнула дверь.

К этому моменту шествие по этой улице уже закончилось и замыкающие были уже в ста-ста пятидесяти лагах вниз по улице. Покрепче вцепившись руками в опоры костылей я как могла стала ковылять за ними, но голоса и свет факелов все отдалялся.

Неужели ярл все-таки дал добро на жертвоприношение? Неужели эти идиоты друиды не понимают, что так ничего не решить?! Нужно лечить больных, а не убивать еще больше детей, черт возьми!

Тяжело дыша, я приближалась ко входу в тисовую рощу, у которого столпилось огромное количество людей. Их было так много, что сосчитать всех было бы попросту невозможно, однако было очевидно, что далеко не все горожане собрались здесь сегодня.

— Ирумей! — пронесся над толпой звериный рев друида Бернарда. — Йог сар, ирума!

В его словах я узнала молитву на древнем и забытом языке, который в данный момент использовали исключительно друиды, да и то далеко не все. Даже Хьялдур обходился речами и песнопениями на современном северном языке.

Вместе с ревом друида раздался ритмичный грохот множества копий — воины ярла выстроились вокруг друидов и били о землю своим оружием. Еще несколько человек стали дуть в рожки.

— Аусен вассе йауф! — продолжал реветь Бернард, пока за его спиной, из рощи, друигие друиды выносили огромную соломенную фигуру человека. — Аус! Ируме!

Возбужденные крики и ритмичный топот ног гремели над городом, пока друиды водружали чучело на огромный костер, возле которого скандировал мотивы Бернард. А затем я увидела, как маленькая фигура в будто бы сверкающем белом платье медленно вышла из рощи.

Это была Самина. Та, чью жизнь я спасла еще в самом начале эпидемии.

— Не-! — попыталась закричать я, однако кто-то позади меня резко зажал мне рот ладонью.

Я сразу же начала сопротивляться, пытаться вырваться чтобы остановить это безумие, но крепкие мужские руки не давали мне ни малейшего шанса. Все, что я могла сейчас — почти беззвучно мычать и смотреть.

— Эй-эй, успокойся, — раздался у меня над ухом издевательски-успокаивающий голос Куаннинга, капитана дружины ярла. — Куда это ты рвешься, а?

— М-мнф! — зло промычала я и он тут же убрал ладонь с моего рта. — Их надо остановить! Они убьют ее!

— Тише-тише, смотри, — он указал рукой на то, что происходило у рощи.

Самина явно была напугана происходящим, однако даже не пыталась сбежать и не плакала. Лишь хрупкие девичьи плечи слегка дрожали от страха, пока на нее голодными, жадными до крови глазами пялились горожане с факелами.

— Варуней! — воскликнул Бернард и его крик подхватили воины вокруг. — Варуней!

Эгиль, друид лисьих богов, выводил из рощи теленка, чья морда была белой от пепла. Бернард оглянулся на него, кивнул, а затем протянул Самине короткий каменный нож, сверкающие отблесками факелов.

— И пусть сгинет болезнь! — закричал Бернард, взяв Самину за руку.

Ведомая его огромной ручищей, девочка резко полоснула ножом по горлу животного. Горячая кровь хлынула на промерзлую землю, и даже отсюда я видела пар, исходящий от нее. Вместе с этим люди один за другим стали подходить к соломенному чучелу и бросать в разгорающийся костер свои факела. Пламя быстро разгоралось, слышался треск сухих дров, а в ночное небо вздымались тысячи ярких искр. Когда большинство горожан отошло в сторону, Бернард зачерпнул горсть какого-то порошка из мешочка и бросил в пламя — на секунду огонь сверкнул ярким зеленым светом.

Толпа ревела в экстазе, наблюдая за тем, как фигура человека сгорает, превращаясь в пепел и унося с собой их тревоги и проблемы. Куаннинг наконец ослабил свою хватку, а затем и вовсе отпустил меня, когда я увидела, что Самина цела и невредима.

— Они..? — я обернулась и взглянула в лицо парню.

Он лишь загадочно улыбнулся и кивнул в сторону празднества. Среди толпы я отчетливо различала друидов, и один из них, Эгиль, друид лисьих богов, смотрел сейчас прямо на меня. Когда я наконец заметила на себе его взгляд, он улыбнулся и подмигнул мне.