Антон Пешкин - Белый край [СИ]

К счастью, Кира довольно умело ставила ловушки на мелкого зверя, поэтому в течение всего пути нам было обеспечено какое-никакое пропитание. Впрочем, этим вечером, пока братья-пиявки и Цугин занимались костром и лагерем, мы отправились с Кирой на охоту в ту часть леса, что лежала чуть севернее перекрестка. Как сказал нам скальд, эти места были относительно безопасны, и именно туда ходили местные охотники.

Вернулись мы спустя лишь пару часов, которые провели в засаде, ожидая, когда зверь подойдет к водопою — крошечному источнику, который заканчивался почти там же, где и начинался — в скалистых утесах в паре сотен лагов от дороги. Когда к журчащему источнику наконец-таки, боязливо оглядываясь, подкралась серая лисица, Кира натянула тетиву лука и, затаив дыхание, приготовилась стрелять. Я в это время сидела в засаде с противоположной стороны источника, и стоило зверю пригнуть голову и начать пить, как мы с Кирой почти синхронно выпустили две стрелы, пронзившие туловище лисы.

Когда мы вернулись в лагерь, солнце уже почти опустилось за горизонт. Небольшой костерок приветливо потрескивал, а силуэты парней отбрасывали длинные тени на высокие деревья вокруг. Лишь когда туша была освежевана, Цугин подкинул в костер побольше дров, и Снорри принялся раздувать его во всю мощь своей огромной груди. Вскоре воздух наполнил приятный аромат жареного мяса, и, наконец поужинав, мы легли спать. Цугин настаивал на том, чтобы еще немного посидеть и порассказывать друг другу истории, но никто не воспринял его предложение всерьез — пиявки прекрасно понимали, что нужно хорошенько выспаться. Завтра нам предстоял долгий путь, и я надеялась, что мы сумеем добраться до горной гряды к вечеру. В целом, это было более чем возможно — Черные Горы возвышались всего в сорока-пятидесяти килагах к северу, и, если идти достаточно быстро и держаться дороги, мы наверняка смогли бы преодолеть такое расстояние за день.

Вперед всех проснулся Варс. У него вообще была крайне полезная в путешествии привычка — просыпаться с первыми лучами солнца. Это был навык, который он приобрел за годы тренировок в военном деле и физической подготовки, которые требовали от него огромной самоотдачи и приличное количество свободного времени. Разумеется, этого времени вечно не хватало, и поэтому мальчик приучил себя меньше спать, чтобы успевать сделать все запланированное на день.

А вот его брат такого распорядка не придерживался — Снорри можно было бы сравнить с медведем как по физической силе, так и по складу характера. Он был довольно ленив и часто, что называется, впадал в спячку — иной раз мог проспать и шестнадцать часов, просыпаясь лишь потому, что в животе урчало от голода.

Варс растолкал нас, и мы, зевая и потягиваясь, кое-как сумели проснуться. Здесь хорошо помогло бы умывание, но до ближайшего источника, у которого мы вчера и охотились, было полкилага, поэтому время, которое мы бы на это потратили, мы потратили на завтрак остатками лисицы и сборы.

Еще через час, когда все наконец были готовы идти, мы выдвинулись дальше.

— ...а еще, говорят, — Цугин всю дорогу продолжал пытаться развлекать нас историями, — что в тех горах живет странный народец. Черные, как уголь, маленькие, как дети...

— Гномы, что ль? — скучающе вздохнул Снорри.

— Они самые, — Цугин щелкнул пальцами. — Говорят, что в Черных Горах они живут под каждым камнем.

— Да и хрен бы с ними, — подытожил Снорри, пожимая плечами.

До полудня дорога давалась легко, и когда солнце было уже высоко, мы наконец-таки выбрались из леса и оказались на скалистых равнинах, раскинувшихся к северу от него. Где-то впереди, вдалеке, как мне рассказывали, раскинулись древние яблочные сады, и люди, что живут рядом и питаются их дарами, не испытывают особой симпатии к пришлым.

— Поговаривают даже, — скальд продолжал свой рассказ про местных, — что здесь пропадали путники. Очень отличается от озерной деревни, а?

— А с чего они такие злые? — спросила я его.

— А с того, что не желают ни с кем делиться дарами своих садов. Я слышал, что где-то там можно отыскать яблоню, на которой растут плоды цвета солнца. Съешь такое яблоко и обратишься в ребенка, вернешь себе молодость.

— А если не говорить про слухи?

— А если так, то... — Цугин задумался, подняв взгляд к небу. — Думаю, они просто привыкли так жить. У них все хорошо, им ничего не нужно. Даже Красное племя к ним не ходит, ведь на пути к ним находится курган.

— А что с курганом, кстати? — решила заодно спросить я. — Почему все так его боятся?

— О, а вот это хорошая история! — наш спутник широко улыбнулся. — Но давайте остановимся где-нибудь. Нужно переждать жару.

Вспоминая проблемы, с которыми мы столкнулись в начале своего пути, я и пиявки охотно согласились на привал. К тому же, от нескольких часов пути начинали побаливать ноги, а от груза за плечами — спина.

Вскоре мы подыскали подходящее место под большой скалой, кое-как укрывшей нас от палящего солнца. Скинув с себя ношу, мы расселись под ней, прижимаясь взмокшими от пота спинами к холодному камню. Чувство непередаваемое, когда после долгого пути наконец-таки останавливаешься и просто позволяешь телу немного отдохнуть.

— Так вот, — начал свой рассказ Цугин. — Про курган.

— Расскажи, да! — воскликнула Кира, буквально прожигая взглядом скальда.

— Ладно-ладно, — усмехнулся он. — Слушайте. Давным-давно, когда здесь еще стояло Первое Царство, была построена Белая Крепость — оплот людей на самом краю мира, где нет ничего, кроме бесконечной снежной пустыни. Она была построена не просто так — в тех местах по ночам в небесах загорается нефритовая тропа, ведущая в другие миры, и очень часто по ней в наш мир приходят незваные гости. Все, что им нужно — лишь найти подходящий сосуд для самих себя, мертвое тело, которое уже покинула душа, и они занимают его, оживляют, вспоминают все, что помнил прежний владелец тела... И развращают каждую частичку того, что когда-то было живым. Все светлые воспоминания становятся мраком, а печаль, злоба и алчность усиливаются до предела. И чтобы защитить людей от того, что может прийти по нефритовой тропе, и была создана Белая Крепость, привлекающая оживших мертвецов своим ярким светом в ночи и теплом огня и живых людей.

— А причем тут курган? — непонимающе спросила я.

— А при том, — продолжил Цугин, улыбнувшись. — Что Белая Крепость однажды пала, и все ее защитники отправились на юг в виде оживших мертвецов. Лишь благодаря усилиям сотни друидов их удалось сдержать и запечатать в кургане, где они и по сей день несут свою вечную службу. Они поклялись, что будут защищать северные пределы от любого, кто слишком слаб, чтобы выдержать натиск нефритовой тропы, и лишь когда проход в иные миры будет окончательно закрыт, они наконец-таки станут свободны.