Антон Пешкин - Белый край [СИ]

— Хм... — задумчиво протянула я. — Выходит, мертвецы защищают живых от мертвецов?

— Верно, — скальд кивнул. — Вернее даже сказать, что они защищают живых от их самих же — лишь сильных они пропускают на север, а слабые пополняют ряды их дозора.

— Вот как, — нахмурилась я, размышляя над сказанным. — Не узнаешь, пока не попробуешь?

— И попытка у тебя всего одна, — кивнул Цугин. — Впрочем, есть и другие пути в земли за Черными Горами. Такой тропой мы туда и пойдем.

Переведя дух, мы наконец-таки двинулись в путь.

Соломенные шляпы, подаренные нам Хамингом, стоит признать, очень помогали сохранить силы — когда твою голову не печет яркое солнце, гораздо легче дается каждый шаг, и ты сохраняешь больше сил для дальнейшего пути. Это было особенно полезно на таких марш-бросках, как тот, что мы совершали сегодня.

Помогало и то, что пока что мы двигались по удобной протоптанной дороге шириной в добрый лаг-полтора. Видимо, несмотря на рассказы Цугина, люди из деревни близ яблочных садов очень даже покидали место своего обитания и выходили на контакт с внешним миром. Это, впрочем, ни в коем случае не означало, что они были бы рады увидеть нас на своей территории, и поэтому возможность пройти по садам вдоль восточного берега Верескового озера, к сожалению, отпадала.

Еще через пару часов мы добрались до поворота, сворачивающего вниз, под холм, к яблочным садам. Эта тропа была такой же удобной и протоптанной, как и весь наш путь до этого, однако мы свернули направо, где дорога изрядно поросла травой и дикими цветами. Вдоль дороги бурно росли подорожник и ярко-желтые огоньки одуванчиков.

Вскоре мы добрались до места, где скальд беззвучным жестом приказал нам остановиться. Я взглянула на него, а в ответ он лишь молча указал рукой вперед, туда, где посреди чистого поля возвышался рукотворный холм в форме почти идеальный полусферы. На фоне местности курган выглядел жутковато — не было ни крестов, ни исписанных рунами камней, но на нем совершенно не росла трава. Словно земля, из которой он был сложен, множество раз посыпалась солью и предавалась огню.

— Здесь нам направо, — прошептал Цугин, у которого при виде зловещего кургана пропала привычная улыбка. — За мной.

Глубоко вздохнув, он сделал шаг в сторону и сошел с тропы. Мы двинулись за ним по дикому полю, где ноги наши утопали в высокой траве и блеклых цветах. Каждый шаг приходилось обдумывать заранее, глядеть, чтобы не попался под ногу злосчастный валун или яма. Это только со стороны поле выглядело как идеально ровная поверхность, покрытая травой, а на деле же оно было усеяно различными преградами, в числе которых были и многочисленные канавки — русла пересохших весенних ручейков.

Мы медленно, стараясь не потерять друг друга в высокой траве, продвигались вперед. Ничего не предвещало беды — солнце все так же ярко светило, лишь иногда укрываясь пышным плащом высоких облаков, вокруг стрекотали кузнечики и изредка пролетали мухи и пчелы. Словно и не было в этих местах никакой опасности — знай себе гуляй да наслаждайся жизнью.

Но напряжение буквально физически ощущалось в воздухе. Каждый вдох, что я делала, давался мне с трудом — воздух был тяжелый, тревожный, а волосы на затылке так и норовили встать дыбом. Казалось, что за нами кто-то следует, следит из зарослей полевых трав, но когда оглянешься — лишь пустота.

Уверенным сейчас выглядел один только наш проводник. Возможно, он тоже боялся, но старался выглядеть уверенно, чтобы придать нам сил, и, стоит признать, это работало, пусть и только до тех пор, пока не начинаешь об этом задумываться.

Спустя полчаса таких блужданий я вдруг услышала то, что по какой-то неведомой причине придало мне сил и немного успокоило первобытные инстинкты. Впереди звонко журчал ручеек.

— Сюда, — негромко подозвал нас Цугин. — Здесь наш путь.

Мы с пиявками поспешили нагнать скальда и вскоре вышли к крохотному, едва заметному в зарослях травы ручейку, бегущему по неглубокому оврагу, дно которого было устлано мелкой галькой. Я сразу поняла, что имел в виду Цугин под "тайной тропой" — через ручей были перекинуты пара сухих, уже начавших гнить березовых бревен, образуя собой что-то вроде простенького моста, а сразу за ним — спрятанная в бурьяне тропинка, видимая лишь благодаря тому, что по обе стороны от нее прорастала крапива.

Один за другим мы по хлипкому мосту пересекли ручей и двинулись дальше. Тропа под ногами хоть и не очень помогала идти, но хотя бы придавала уверенности, и благодаря этому мы стали продвигаться значительно быстрее. Нам нужно было лишь обойти курган и добраться до нормальной дороги по другую сторону от него, по моим расчетам вскоре мы должны были уже выйти на свет из бесконечного лабиринта высокой травы.

— Я же говорил, — Цугин на ходу обернулся, улыбаясь нам, — со мной не пропадешь.

Его уверенность придавала сил всем, кроме Снорри, который все это время буквально впивался пальцами в древко своего копья. Впрочем, его нельзя было в этом винить — почти все его встречи с духами и ожившими мертвецами заканчивались плачевно, а самая первая и вовсе привела к тому, что он теперь вдали от дома, защищает вечно сующую свой нос куда не следует меня. Стоит отдать ему должное — он никогда не жаловался и в целом был верным другом, несмотря на вечно кажущееся недовольным выражение лица.

Еще спустя полчаса тропинка медленно начала уходить вверх по пологому склону, и все выше и выше наши головы поднимались над бесконечным зеленым морем. Когда мы наконец вышли на основную дорогу, я облегченно вздохнула, снимая шляпу и тихо посмеиваясь — курган остался далеко позади, опасность миновала.

— Ну вот! — Цугин, широко улыбаясь, глядел на нас, отряхивая руки. — Ваша цель впереди. Вон они, Черные Горы!

Он махнул рукой на север, и мы наконец-таки смогли разглядеть вдалеке тянущуюся с запада на восток, казалось, бесконечную горную гряду, чернеющую на фоне голубого неба. Сами горы не были такими уж высокими, и наверняка путь по ним не займет много времени, что меня, разумеется, очень и очень радовало.

— Ну, Майя Бортдоттир, — Цугин улыбнулся и протянул мне руку, — рад был с тобой по...

Не успел он договорить, как что-то белое, словно туман над водной гладью, пронзило его живот. Скальд широко раскрыл глаза, словно не веря в происходящее, и упал на колени, все так же протягивая мне руку.

— Цугин! — воскликнула я, кидаясь к нему.

Юноша упал на землю, изо рта у него сочилась свежая, густая кровь и белая пена. По его телу расходились судороги, и я невольно отошла на пару шагов назад, в ужасе глядя на то, как молодой и улыбчивый скальд погибает в мучениях.

Снорри и Варс тут же вышли вперед меня, выставив копья в сторону потенциальной опасности, а мы с Кирой сняли с плеч свои луки. Я выглянула из-за плеча Варса и увидела, что Цугина уже почти перестало трясти — еще пара секунд, и он издал свой последний хрип, а его тело безвольно обмякло.