Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

Где-то за моей спиной раздалось сдержанное, но выразительное покашливание смотрителя.

– Поднимемся наверх, – указал Алекс на второй ярус.

В узком проходе между шкафами было глухо, как в норе, и душно. Опершись спиной о книжную полку, я покачала головой:

– Поверить не могу, что ты ушел из дома.

Алекс спрятал руки в карманы, прислонился крепким плечом к стеллажу, и нас разделила тонкая полоска воздуха. Близость бывшего жениха вызывала желание отодвинуться, а не кинуться ему на шею, что я и сделала. В смысле – сдвинулась, стараясь увеличить расстояние.

– Я говорила с родителями насчет помолвки.

Знаю, называть крошечную сердитую записку, отправленную папе, и такой же короткий мамин ответ «разговором» было несколько претенциозно.

– Они приняли разрыв спокойно и обещали обо всем позаботиться. – Я снова несколько приукрасила реальность, но суть-то осталась прежней: мы практически добрались до счастливого финала несчастливой истории. – Я хочу погасить обручальную нить.

Алекс бросил на меня взгляд из-под ресниц и невесело усмехнулся.

– Что?

– Ты всегда такая была, Шарлотта. Принимала решение и просто шла к цели напролом, не интересуясь мнением людей рядом.

– Критикуя меня, ты пытаешься сказать, что мы до конца месяца проходим женихом и невестой? – с иронией уточнила я. – Елена не злится от вида этой нити?

– Не спрашивал, – сухо бросил он. – Вы, девушки, придаете слишком большое значение символам.

Тут он был прав, ведь я заставила Ноэля уйти, но по-прежнему носила подаренное им украшение. Правда, теперь орнамент растекался поперек ребер в таком же месте, где у него самого были выбиты символы на первородном языке, значение которых мне, видимо, не суждено узнать.

– Потушим нити на выходных, – вдруг согласился Алекс уделить мне чуточку драгоценного времени. – Воскресенье тебя устроит?

Вообще-то, я хотела бы потушить немедленно, но скрепя сердце пошла на компромисс:

– Договорились.

Мы спустились вниз по винтовой лестнице. Каблуки неприлично громко стучали по деревянным ступенькам, а я так увлеченно старалась не споткнуться, что в библиотечной работнице, одетой в черную мантию архивариуса, не сразу узнала Елену Эридан. Она везла между столами деревянную тележку и по ходу собирала оставленные студентами книги.

Заметив нас вдвоем, девушка резко остановилась и по инерции опустила толстый томик мимо стопки. Неустойчивая книжная пирамида мигом развалилась на отдельные учебники и рассыпалась по полу. Грохот стоял такой, будто Елена перевернула книжный шкаф, а заодно сверху уронила тележку. Не удивлюсь, если смотритель уже валялся под столом с остановкой сердца.

– Увидимся в воскресенье, – бросил Алекс через плечо и решительно отправился помогать растерявшейся пассии. В жизни не подумала бы, что он был способен так сильно напрячься ради девушки.

Пока они молчком пытались справиться с книжным хаосом и собирали «гранит науки», я прошла мимо, даже не подумав повернуться бочком. Красивый уход испортил аккомпанемент из дверного скрипа, совершенно не тянувший на фанфары.

До столовой я добралась удручающе поздно. Обед уже подходил к концу, за столами заметно поредело. Что характерно, сначала я заметила компанию северян, а только потом подругу за соседним с ними столом, выразительно стучащую пальцем по наручным часам. Изобразив раскаяние, я развела руками, дескать, бежала как могла, но путь оказался тернист.

В том, чтобы прийти на обед позже, когда половина дневного меню закончилась, а оставшуюся часть к деликатесам причислит только невзыскательный едок, был только один плюс: короткая, споро убавляющаяся очередь к кассе. Не успела я пристроиться в хвосте, как уже стояла перед распорядителем и с тоской рассматривала написанный мелом на грифельной доске довольно скудный перечень блюд. Есть, правда, тоже не хотелось.

– Яблоко и мятный чай, – заказала я, посчитав, что точно смогу запихнуть в себя фрукт и напиток.

– И это все? – проговорил за спиной знакомый мягкий голос с акцентом.

Сама от себя не ожидая, я вздрогнула.

В последние пару дней мне в полной мере удалось прочувствовать, что такое феномен избирательного внимания. Раньше я не замечала Ноэля Коэна: его как будто нигде не было. А теперь он появился повсюду. Мы не здоровались, не оглядывались и в целом делали вид, будто не знакомы. Каждый раз, разминувшись с ним в длинном коридоре, я испытывала ноющую боль в животе.

Из-за Алекса у меня никогда ничего не болело, разве что язык, который приходилось своевременно прикусывать, чтобы не обложить ужасного жениха цветистой бранью. Даже сейчас, когда впервые с памятного скандала в кабинете мы с Ноэлем прервали долгое молчание, в животе заныло. Вообще, возникает закономерный вопрос: почему в книгах у героинь болит в груди, а у меня – в желудке? Наверное, я страдаю какой-то сердечной аномалией и не подозреваю об этом.

– Хочешь меня накормить? – холодно бросила через плечо.

– По-моему, давно пора, – без капли иронии заметил он.

Посчитав ниже собственного достоинства вступать в полемику о гастрономических привычках, я расплатилась за еду и с непроницаемой миной направилась к подруге.

– Извини, пришлось разыскивать Алекса по всему замку, – усаживаясь, объяснилась я.

– Он согласился потушить нить? – полюбопытствовала Зои. Сама того не замечая, она то и дело посматривала в сторону северян. Было видно, ей очень хотелось спросить о Ноэле, но она держалась.

– В воскресенье договорились сходить в храм, – кивнула я.

– Поздравляю, Чарли! – Она улыбнулась и осторожно уточнила: – Ты так счастлива, что решила отметить свободу голодовкой и ничего не заказала?

Обычно тарелки появлялись перед едоком, стоило найти место и усесться за стол. Похоже, мой скудный, но исключительно здоровый обед потерялся где-то между замковой кухней и столовой.

– Я заказала чай…

И тут на столе торжественно возникла еда. Вся сразу, как на роту боевых магов. Тыквенный суп, посыпанный сладкой паприкой, жареные куриные ножки с маленькими картофелинами, круглый рогалик со сливочными маслом и тончайшими лепестками соленой морской рыбы. На блюдце лежал шоколадный кекс. Потом уже появились огромная чашка с мятным чаем и яблоко, нарезанное аккуратными дольками.

– А к чаю – полноценный обед, – удивленно резюмировала Зои. – Ты, похоже, сильно проголодалась.

– Похоже на то, – вырвался у меня испуганный смешок.

Ни разу не слышала, чтобы домовики промахнулись со столиком и передали чужой обед, тем более собранный ровно по моим кулинарным предпочтениям.

– Не помню, чтобы в меню был тыквенный суп, – протянула наблюдательная Зои, но комментария не дождалась и усомнилась в моей, так сказать, заполняемости: – Ты все съешь?