Марина Ефиминюк - Неидеальная Чарли Тэйр [litres]

– Алекс, – осторожно обернулась я, – все в порядке?

– Извини, я проспал, – произнес он таким сиплым голосом, словно в горле у него проскрипели ржавые шестерни. – Сейчас соберусь.

Неожиданно он хрипло закашлялся, прикрывая рот кулаком, и болезненно поморщился. Нахмурившись, я быстро к нему приблизилась и прислонила к влажному горячему лбу ладонь. Кожа была как кипяток.

– Господи, да ты горишь!

– Все хорошо. – Он отвел мою руку. – Поедем в храм.

– Да к демону храм, у тебя жар! – возмутилась я и начала поспешно стягивать верхнюю одежду. – Как ты умудрился заболеть? Ты же никогда даже насморком не страдал! Самостоятельная жизнь подкосила, да?

– А ты умеешь выбрать момент, чтобы съязвить, – нашел он в себе силы огрызнуться.

– Вызывал семейного знахаря? Он выписал снадобья?

– Шарлотта, – остановил он меня.

– Что?

– Я взрослый мужчина и вполне способен позаботиться о себе сам, – попытался отбрить меня Алекс, но немедленно схватился за стену, стараясь удержать равновесие.

– То есть семейного знахаря ты не вызывал, – сделала я вывод. – Хорошо, тогда просто позову лекаря из лазарета. Он осмотрит тебя даже бесплатно. Или ты все-таки не забыл забрать из библиотеки шкатулку с ключом от своего сейфа и деньги – не проблема?

– Не проблема, – буркнул он.

– Благослови боже гибкие принципы, – наигранно помолилась я. – Иначе ты не выжил бы.

– Так и будешь ехидничать?

– Да! – издевательски развела я руками. – Из нас двоих ты ушел из дома и заболел, как ребенок. Живо в кровать! Нет, постой! Надо белье поменять. У тебя есть белье на смену?

– Ты умеешь заправлять кровать? – хмыкнул он, пытаясь размять шею. Видимо, от жара ломило мускулы и скручивало суставы.

– Нет, – честно призналась я, – поэтому не обессудь, если выйдет паршиво.

– Ты не должна ничего делать, Шарлотта.

– Я знаю.

– Тогда зачем?

Сама не понимаю. Видимо, где-то в глубине души все еще считаю его другом.

– Хочется поскорее развязать нить, но я не настолько жестока, чтобы тащить в храм человека, страдающего от лихорадки. Белье в шкафу?

Стараясь на него не смотреть, я раскрыла дверцы полупустого стенного шкафа, так сильно отличающегося от дорогой гардеробной в поместье у Чейсов, и вытащила с полки стопку белого общежитского белья с вышитой эмблемой Ос-Арэта.

– Кстати, где твоя девушка? – сердито пробормотала я, пытаясь справиться с наволочкой, никак не желавшей насаживаться на подушку. – Стоит в очереди за снадобьями от простуды?

– Мы поругались, – вдруг признался Алекс, заставив меня удивленно обернуться.

– И что? Если близкие ссорятся, то перестают заботиться друг о друге? Это новые веянья в Ос-Арэте, а я не в курсе? Или вы не очень близкие?

– Возможно, и так, – устало вздохнул Алекс и растер бледное до синевы лицо ладонями.

– Не теряй сознание и помоги мне с пододеяльником, – проворчала я. – Клянусь, я понятия не имею, как в него вдеть проклятое одеяло!

В чистую постель Алекс не лег, а рухнул без сил, накрылся до самого подбородка. Я запихала грязное белье и одежду в плетеную корзину для стирки, спрятанную в шкафу, с бутылкой сбегала за водой к питьевому фонтанчику, а потом спустилась на первый этаж в лазарет за лекарем.

– У вас, дорогой мой, зимняя лихорадка, – категорически приговорил он больного к лечению согревающими каплями. – Стоит лечь в лазарет, и мы вам сделаем хорошо!

Укладываться в лекарскую и принимать заслуженное болезнью «хорошо» Алекс отказался в своей обычной манере, то есть так, что лично мне второй раз хаму ничего не хотелось предлагать, даже водички попить. Эскулап не повел бровью: уселся за ученический стол и начал быстро выписывать рецепт для аптекарских порошков.

– Вы вовремя спохватились, – кудахтал он, не отрывая острого пера от бумаги. – Можно было и до легочного воспаления дотянуть, тогда бы без магии никак не обошлись и за пару дней не управились.

К магии лекари прибегали в редких случаях, ведь часто вред от заклятий перевешивал пользу. После такого лечения приходилось долго восстанавливаться, пить специальные эликсиры и стоически справляться с невозможностью колдовать. Во мне-то дара теплилось на одну крошечную искорку, а все равно, помню, недели две даже лампу не могла зажечь без посторонней помощи.

– Я пометил, какие снадобья придется купить в городе, – проговорил лекарь, тюкая на бумажку личную печать. – Остальное распоряжусь выдать в лазарете. Завтра загляну на осмотр. И не переживайте, дорогуша, ваш жених вскорости будет в полном порядке.

Видимо, он заметил на запястье больного под кожей тускло светящуюся обручальную нить.

– Мы не обручены, – спокойно поправила я.

Насмешливо фыркнув, Алекс прикрыл ладонью глаза, словно никого не желал видеть.

– Да? Попутал, уж простите. – Лекарь растерянно моргнул. – Зайдите за снадобьями в лазарет. Не забудьте принимать по часам и пить побольше жидкости!

Выдав последние инструкции, он оставил нас с Алексом вдвоем.

Я засобиралась в службу посыльных, чтобы отправить кого-нибудь с рецептом в аптекарский двор и с чистой совестью устроить Ноэлю сюрприз, явившись, так сказать, во плоти на пороге комнаты.

– Я скоро вернусь, только закажу лекарства.

– Шарлотта! – неожиданно позвал Алекс, не изменяя себе даже в полубессознательном состоянии и вынуждая хорошего человека возвращаться от дверей.

– Что?

– Спасибо, – впервые с момента знакомства поблагодарил он меня за дружеское отношение.

Удивительно, как быстро самостоятельная жизнь и лихорадка заставляют людей взрослеть, а если не взрослеть, то пробуждают крепко спящие манеры.

– Пожалуйста.

И меньше всего я ожидала, что по дороге к посыльным нос к носу столкнусь с Ноэлем! Сюрприз, судя по всему, действительно удался, пусть не в том виде, в каком предполагалось: северянин по-настоящему удивился.

– Чарли? – спросил он, словно был не совсем уверен, что у него не случилось галлюцинации.

– Привет, – нервно улыбнулась я.

Он дождался, когда друзья пройдут вперед, и тихо спросил:

– Уже закончила дела в городе?

– Вроде того, – неуверенно кивнула я. – Алекс заболел, и дела пришлось отложить, но понадобилось заказать аптекарские снадобья.

– Александру Чейсу? – с холодком в голосе переспросил Ноэль, во взгляде тоже застыли колотые льдинки.

Неожиданно внутри растеклось отвратительное липкое чувство, будто, пытаясь позаботиться о бывшем женихе, я совершаю что-то неправильное и предосудительное. Никогда ничего подобного не испытывала!

– Наверное, тебе неприятно слышать об Алексе, – пробормотала я, растерянно посмотрев на зажатый в руке рецепт от лекаря. – Сегодня мы хотели развязать обручальную нить, но он не появился в храме…