Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

Рыхлый резиноподобный материал у противоположных стен крохотного зала, очевидно, служил кроватями хозяев, и почему-то тот факт, что спят они раздельно, вызвал у меня одобрение. Хотя, казалось бы, мне-то какая разница? У одной «кровати» лежали чёрные свитки с жёлтыми буковками. Видимо, там спал Теодор. У другого ложа – что-то типа толстой шкуры с серебристым мехом и тёмно-фиолетовый кристалл, периодически полыхающий изумрудом. Светильник, не иначе.

Ещё я обнаружил стол, у которого возилась Вобла, пару булыжников рядом и что-то отдалённо напоминающее книжные полки. По крайней мере, на этих стеллажах лежали уже знакомые чёрные свитки. В дальнем углу я заметил кристаллы, напоминающие тот, что мигал у женской кровати. Только эти были круглее и не подмигивали. В стене имелась дверь, закрытая каменной плитой с изображением угрюмой человеческой физиономии. Ни капли позитива.

– Кушать подано, – почти весело объявила Вобла и плюхнулась на «табурет». – Садитесь жрать, пожалуйста.

Поскольку Теодор, ни секунды не колеблясь, занял второе седалищное место из двух, я замер в некотором замешательстве. Вобла ухмыльнулась и похлопала рядом с собой.

– Топай сюда. Женщина я не жирная, так что места тут хватит ещё на четверых.

В этом она почти не преувеличила. А судя по посудине с дымящимся ароматным нечто, изначально и предполагалось, что мы сядем вдвоём. Кстати, только сейчас я оценил, как выглядит тощая воительница, когда на её черепе есть что-то длиннее прежнего ёжика. Смотрелось непривычно, немного забавно, но всяко лучше, чем просвечивающаяся кожа.

– Любоваться станешь потом. – Она уже жевала. – Лопай, пока горячее. Эта фигня – как баранина, если тёплая – вкусная, стоит немного остыть – и начинает смердеть.

– Баранина – на любителя, – заметил Теодор, орудуя какой-то странной смесью ножа и вилки. Соседка же просто хватала пальцами коричневую массу и отправляла в рот. – Здесь же у нас особого выбора нет.

– А что это? – Я осторожно поднёс к носу упругую массу. Пахло вкусно, и я откусил и едва не захлебнулся слюной. – Ничего себе!

– Вот жри и не спрашивай, – хихикнула Вобла, и даже Теодор не смог удержаться от улыбки. – Ты это, травкой заедай, на вкус она – как смесь укропа и капусты. Только доставать её сложно: растёт мерзость в одной-единственной пещере. Да ещё и под самым потолком.

– Казимир нашёл, – совершенно спокойно уточнил Теодор, что-то я не заметил, чтобы он сильно горевал по погибшему брату, – как и этих… Не важно. Сам-то он мясо не употреблял, но и не возражал, когда мы на охоту ходили.

– Смотри, как гостю обрадовался, – констатировала Вобла и, запустив пальцы в стог разрекламированной травы, вложила пук жёлтой растительности в рот, – а обычно важный такой: согласно этикету, во время еды все разговоры прекращаются. Как в грёбаном приюте: когда я ем – я глух и нем, когда я кушаю, то никого не слушаю. И по губам, сука, пятернёй!

Я почти не прислушивался к её ворчанию. После долгого пути можно было наконец расслабиться и не думать, что кто-то может выскочить из-за угла и вцепиться в глотку, что внезапно хлынет пожиратель или потолок обрушится на голову. Вкусная еда неясного происхождения, знакомые лица и безопасное место. И тут я зевнул, едва не своротив челюсть.

– Мальчик спать захотел, – почти пропела соседка и подвинула тяжёлую каменную кружку с тёмной жидкостью. – Пей и вали дрыхать. Думаю, твой фееричный забег от водопада – не единственная жопа за прошедший день, можно и отдохнуть.

Кажется, у жидкости имелся какой-то специфический кислый привкус, но я уже ничего не различал и не понимал. Глаза слипались, в голове шумело, а ноги отказывались повиноваться. Вобла почти отволокла меня к своему ложу, и я уснул, едва успев коснуться башкой рыхлого матраца.

Впрочем, не оказалось там никакого матраца, – голова тяжело стукнулась о камень, и я злобно зашипел. Сон моментально исчез, как и не бывало. Вобла рехнулась, что ли? А кстати, где она? Небольшая уютная пещера оказалась совершенно пуста. Похоже, я всё-таки успел поспать, и мои гостеприимные хозяева отправились по своим неотложным делам. Нет, ну точно: дыра в полу перестала напоминать гламурный коврик, а смотрится обычным отверстием. Воды за окном не видать, значит, водопад успел отступить на безопасное расстояние, и прошло, как говорила Вобла, не меньше двенадцати часов.

Что-то тихо скрипнуло, и я подскочил, мгновенно повернув голову. Нервы за последнее время расшалились дальше некуда. И с чего бы, спрашивается? При такой-то спокойной жизни!

Там, где прежде возвышалась каменная плита с мордой угрюмого мужика, теперь оказалась дверь в форме вытянутой вверх арки. И в проёме неподвижно замерла массивная тёмная фигура. Неизвестный стоял, опустив голову, словно рассматривал свои голые ступни, торчащие из рваных штанин. Потом голова поднялась, и два пылающих жёлтым глаза уставились на меня с чёрной обугленной физиономии. Зверь, только несколько модифицированный.

Пока громила рассматривал меня, я очень медленно и осторожно начал отступать к дыре. Интересно, успею смыться до того, как эта хрень набросится? Зверь поднял руки и сделал движение, словно пытался двигать некую невидимую преграду. Вновь послышался тот же скрежет, который прежде привлёк моё внимание.

– Не бойся. – Тихий успокаивающий голос вновь заставил меня подскочить.

Очень захотелось выпрыгнуть в окно. Там меня точно не догонят.

– Успокойся. Здесь ему до тебя не добраться.

Оксана стояла спиной ко мне, на самом краю дыры в полу, и будто рассматривала что-то внизу. Вдруг краем глаза я заметил быстрое движение слева и справа. Попытался разглядеть, но шустрые тени мгновенно ускользали, оставаясь неразборчивыми силуэтами. Одно ясно: мне вновь снится сон. Надеюсь, в этот раз я получу информацию ценнее, чем абстрактная философия.

– Обстоятельства изменились, – сообщила Оксана и присела над проёмом. Я попытался обойти девушку и обнаружил, что в любом положении она остаётся сидящей спиной ко мне. – Хозяева обнаружили, что Рай и Ад начали полноценное вторжение в Бездну. Это недопустимо и требует симметричного ответа.

– Мы атакуем чертей и ангелов? – поинтересовался я, сам не понимая, откуда взялось это «я». – Оружие выдадут? Амнистия выжившим будет?

– У вас уже есть оружие, – почти равнодушно заметила Оксана, и в её голосе прозвучали какие-то абсолютно нечеловеческие обертоны. – Огненный поток наделил вас такими возможностями, какие обычному человеку даже не снились. А насчёт амнистии… Бездна больше не ставит препятствий для выхода наружу, но стоит помнить: многие механизмы испорчены врагом и работают на него.