Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

– О-ох, …дь! – выдохнул один из спасшихся и, опустившись на колено, прижал ладонь к тёмному пятну на бедре. – Замотайте эту фигню.

Пока ему оказывали первую помощь, почти все молчали, поэтому я отчётливо слышал чей-то тихий голос, торопливо бормочущий слова молитвы. Это, приятель, ты выбрал не совсем правильное место.

Валентина, которая всё это время стояла рядом, изображая тяжело дышащую букву «Г», подошла ближе и склонилась ещё ниже, изучая моё лицо. Потом протянула руку к глазу, очевидно имея намерение поднять веко.

– Лапы убери, – тихо сказал я, взяв под контроль немеющие губы. – За то, что спасла, спасибо. Ну и за остальное тоже. Сука.

Лицо девушки окаменело, и, не сказав ни слова, Валя отошла. Теперь я мог видеть, как выжившие бойцы обрабатывают царапины, ссадины и кое-что значительно хуже. Судя по всему, досталось всем, никто не ушёл обиженным. Кроме охранников, в пещере ещё наблюдались совершенно сбитые с толку учёные и Диана с Пашей, явно ощущавшие себя победителями на празднике жизни. Ну-ну.

Пока Паша следил, чтобы все раненые получили необходимый уход, я смотрел на него и поражался метаморфозе. А ведь меня предупреждали! Даже вида прежнего дуболома не осталось, и, казалось, изменилось само лицо, более не напоминая морду тупого орангутанга.

Так, а у меня гости. Диана и чёртова Маруся подошли ближе, и неверная супруга умирающего олигарха кивнула помощнице:

– Прислони этот мешок с дерьмом к стеночке.

Мария, неожиданно ловко для своего, казалось бы, хрупкого телосложения, опёрла меня о стену.

– Ну что, хорёк, ещё есть желание пошутить, повеселиться?

Мы принялись играть в гляделки. Забавно, хотя меня и нашпиговали какой-то химической дрянью, полностью обездвижив, да ещё и сунули в мешок, но женщина сдалась первой. Кстати, я заметил, что Валентина ушла недалеко, стоит в паре шагов, наблюдая за нашим трио с той же каменной физиономией. Надеюсь, её мучили угрызения совести.

– Ещё зыркает! – Марусю, судя по всему, никакие угрызения совести не тревожили вообще. – Ничего, доберёмся до лаборатории, там я тебя по кусочкам разберу. Диана Станиславовна, когда вы нам принесли образцы его крови, я же нарадоваться не могла! Чёрт побери, да я свою кандидатскую на фиг забросила! Тут же материала на целую Нобелевку.

– Ты, …ядина, сначала доберись до своей лаборатории, – посоветовал я оргазмирующей девице, разом сбив с неё всю эйфорию. Люблю, понимаете ли, когда у подобных тварей морда начинает наливаться тревогой. – Прошлый раз, если меня не подводит память, процент вернувшихся был очень близок к абсолютному нулю.

– Это он о чём? – Мария повернулась к нахмурившейся Диане, а Валентина подошла ближе. – Вы же гарантировали, что всё будет в полном порядке.

– Так и будет, как обещала. – Мечта кукольника легонько стукнула мыском ботинка по мешку в том месте, где находились мои беззащитные гениталии. – А ты теперь будешь разевать варежку, когда я разрешу. Иначе я ведь могу и осерчать. А Паша, кстати, по молодости свиней кастрировал, так что может и освежить навык.

На меня внезапно накатила дикая бесшабашность, точно препарат, которым меня наширяли, имел некий побочный эффект. А может, так и было, судя по тому, что стены пещеры начинали переливаться золотом.

– Так вперёд! – хмыкнул я, ощущая пока ещё слабый, но уже заметный ток жизни в ногах. – Валяй; кастрируй, оскопляй, отрезай ноги-руки, голову тоже!

– Диана Станиславовна, – Валентина уже стояла совсем рядом, – желательно доставить его неповреждённым. Мало ли как повлияют на состав крови изменения в репродуктивной системе. Да ещё и в таких антисанитарных условиях.

– Дура ты, Валя! – выдохнула Диана и в сердцах стукнула мне по боку. – Естественно, никто этого козла резать не собирался. Но припугнуть-то стоило. Уж больно наглый, гад.

Я утробно захохотал и попытался пошевелить пальцами на левой руке, где ощущалось лёгкое жжение. Получилось. Теперь на правой. Ура! Скоро я вам всем, засранцам, покажу, как родину любить.

– Так что там с возвращением?

Вопрос Маруси совпал с глухим фырканьем подоспевшего Паши. Да, гомункулус здорово изменился, прибавив в интеллекте, и вблизи это стало заметно ещё сильнее. Но всё это никак не касалось того зверского взгляда, который громила адресовал лично мне.

– Попался, гадёныш!

– Ну, это вопрос спорный, – я имитировал пожатие плечами, – особенно когда дела происходят… там, где они сейчас происходят. Но я пока помолчу, а вы объясните любопытствующим, как вы их доставите домой.

– Диана, – Паша приподнял бровь и повернулся к подруге. Я поднял сразу две и радостно улыбнулся оскалившейся Марусе. Потом подмигнул Валентине. Настроение, как ни странно, поднялось. – Дальше тянуть некуда. Однако же…

– Да какие, к чёрту, проблемы! – отмахнулась наша новая командирша. – Сейчас вскрываем нутро Уробороса, километр назад – и выходим… Ты чего веселишься, придурок?

– Насколько я сумел заметить по предыдущему путешествию, – меня просто распирало, – большинство местных дверей имеют одну весьма неприятную особенность: они открываются один-единственный раз и лишь в определённую сторону. И куда вы попрётесь, если ларчик не откроется?

К ответу на этот вопрос мы вернулись минут через сорок. Я неподвижно сидел у стены, ощущал, как возвращается силушка богатырская, и наблюдал. Бойцы за это время привели себя в относительный порядок, украсив чёрные комбинезоны белыми вставками, учёные тоже прекратили истерить и сбились в стадо, обсуждая свои телячьи проблемы. Маруся вновь приняла вид невинной овечки и вернулась к Лаврентьеву, который начал делать вид, будто чем-то управляет.

И все эти сорок минут Паша и Диана изучали новёхонький блокнот в прочной пластиковой обложке и пытались вскрыть люк, собственноручно мною закупоренный. При всём этом, хотя я и понимал, если у них не получится, нам кабздец, но искренне желал им поражения. Вот интересно, а Боженька всегда слушает только пожелания именно такого толка?

– У них ведь не получится? – тяжело вздохнула Валентина и села рядом, прижавшись затылком к стене.

Я покосился на неё и промолчал.

– Злишься? Понятно, – хмыкнула она, и в её голосе прозвучала откровенная горечь. – А ведь чуяла жопа, что влезает в какое-то дерьмо… Дурацкая особенность – всегда выбирать неправильную сторону.

– Ты ещё поплачь, – посоветовал я. – Пришла за сочувствием? Забавно…

– Да пошёл ты, – вяло ругнулась она. – Ещё когда твою рожу первый раз увидела, просто офигела, до чего ты на моего бывшего похож. Я тогда тоже суку одну, подружку, послушалась и поверила, что он к блядям ходит. Взяла и выгнала его на фиг. А через пару месяцев глядь, а он с этой грёбаной советчицей под ручку… Дура потому что! И с тобой…