Анатолий Махавкин - Бездна [litres]

– Что такое? – поинтересовалась Валентина. – Блондинка понравилась? Эффектная такая…

– Угу, – пробормотал я, покусывая нижнюю губу. – Чисто кобра королевская. А так… Жопа чует, что в ближайшее время произойдёт какая-то хрень, а я привык доверять своим органам. В прошлый раз они меня здорово выручили.

– Ну и как поступишь? – ухмыльнулась спутница и сунула сжатые кулаки в карманы штанов. – Попросишь открыть двери и выйдешь? Думаю, другого выхода, кроме как шагать вперёд, у нас нет.

Тут спорить оказалось сложно. Тем более я отвлёкся, изучая, как изменяется мостик под ногами. За это время он успел сильно сузиться, а между плитами покрытия возникли глубокие щели, сквозь которые наблюдался всё тот же бездонный мрак, что и вокруг. Некоторые кирпичики, как мне показалось, вообще не крепились к своим собратьям, и ступать на них абсолютно не хотелось.

Теперь стало видно, что наш мостик соединяется с круглой площадкой, метров пятидесяти в окружности. Подробностей не разглядеть, но уже ясно, что всего каменных арок – пять штук, а центральная является верхушкой полупрозрачной колонны, основание которой исчезает во тьме провала. Внутри столба скользили синие искры. Они поднимались снизу и постепенно исчезали у перекрёстка.

Если приглядеться, то на каменном пятаке глаз цеплялся за какие-то развалины. Рухнувшие колонны, переплетённые рёбра разрушенных конструкций и остатки стен.

– Лепота… – протянула Валентина, рассматривая соединение арок на мерцающем призраке колонны. – Так что ты говорил; всё это – преддверие Преисподней?

– Дальние подступы, – пожал я плечами. – И не я так говорю, а Заратустра. Ну, в смысле, видишь впереди двух экспертов с блокнотами? Подойди и спроси, они тебе всё расскажут, как на духу, и ручку позолотят.

– А мне тут просто страшно! – пискнула Маруся, всё это время пытавшаяся спрятаться за спиной подруги. – Я вообще боюсь незнакомых мест, а от этого у меня внутри всё сжимается.

– А больше ничего не сжимается? – хмыкнула Валя, покосившись на писклятину. – Например, когда Вадик тебя раком ставит, пока твой на уазике шаболдается?

– Не было такого, дура! – В писклявом голоске мелькнули ожесточённые нотки. – И вообще, нефиг к другим лезть, ясно? Сама, как с лаборантками отжигала, не хочешь рассказать?

– Так я ещё и лесбиянка… – задумчиво протянула Валентина и толкнула меня локтем в бок. – Не желаешь попробовать извращенку? Пока жена не видит? Если чего, потом просто скажешь: помогал девушке восстановить нормальную ориентацию.

– Боюсь, не прокатит, – рассмеялся я, в очередной раз поражаясь тому, что даже самые странные и жуткие места не мешают людям вести вполне обычные разговоры. – Оля и так на тебя смотрит, словно ты пытаешься у неё любимый кусок отобрать.

– Так я могу этот кусок и втихую стащить. – Она внезапно прижалась ко мне и положила ладонь на внутреннюю часть бедра. – Пока никто не видит. Ты же не против?

Вопрос был весьма и весьма щекотливым, но обдумать ответ я не успел. Ответить не задумываясь, как намеревался язык, – тоже. Мария, успевшая надуться, приблизилась к самому краю нашего мостика и уставилась на опору перекрёстка. Потом ткнула пальцем в мрак, поглощающий основание столба.

– Смотрите, там кто-то есть.

– Тебе показалось, – досадливо отмахнулась Валентина, но тоже всмотрелась в темноту. – Просто эти чёртовы искорки.

Но нет, это были совсем не искорки. Теперь эту пакость видел и я. Среди мерцающих огоньков, медленно поднимающихся, подобно пузырькам в бокале пива, скользили призрачные силуэты. Отсюда я не мог разобрать, как они выглядят, но одно мог сказать точно: их было до хрена, и все они торопливо ползли к вершине колонны.

– Дерьмо какое-то, – проворчал я, отлично понимая, что уж этой-то субстанции в Бездне больше, чем всего остального. – Сергей Николаевич! Да стойте же вы!

Хробанов замер, а потом медленно обернулся, остановив пространную речь Лифшица, явно обескураженного таким поворотом. Я ускорил шаг, указывая пальцем на колонну.

В этот момент авангард вышел на каменный пятачок перекрёстка.

В этот момент сзади послышался какой-то шум, и, обернувшись, я увидел, что Паша мощной дланью остановил учёное стадо, не пуская биологов вперёд.

В этот момент из пропасти донёсся оглушительный хор мерзких квакающих голосов, слившихся в единый пронзительный вой.

В этот момент по колонне прошла слабая рябь, а мост под ногами стал мелко вибрировать.

Кажется, начинала происходить, мягко говоря, некая неприятность.

Жопа подсказывала, что необходимо срочно бежать, но, к сожалению, я никак не мог определиться с направлением. Вот и доверяй ей после этого!

– Почему-то мне кажется, что особого смысла двигаться дальше нет. – Эту странную фразу произнесла Валентина, и я изумлённо уставился на её сосредоточенную физиономию. – Мар, у тебя всё готово?

Я было начал поворачиваться ко второй спутнице, и в этот миг возникло ощущение, будто меня начали бурить где-то в районе шеи. Во всяком случае, я ощутил укол такой силы, что все мои внутренности разом обратились в желе, а ноги подломились, упокоя тело под рюкзаками. Единственное, что ещё продолжало функционировать в прежнем режиме, – голова. Поэтому я мог наблюдать, как рядом с лицом топчутся ботинки девушек и три пары берцев, размером намного крупнее. Я попытался выкарабкаться из-под груза, но сумел лишь судорожно дёрнуться.

– Двигательная моторика сохранилась, – деловито сообщил голос Валентины из небесного далека. – Ну, в этом-то мы нисколько не сомневались. А что там с реакцией на внешние раздражители?

Меня изо всех сил приложили носком ботинка по рёбрам. Причём сделал это кто-то только подошедший. Ботинок оказался не чета остальным – дорогой, модельный, и я даже не сомневался, кому он принадлежит. Просто хрюкнул, и всё.

– Боль ощущает. – Диана казалась довольной. – Эй, вы, пакуйте этот мешок с дерьмом и бегом обратно. Наше путешествие закончено. Девчонки, вам отдельное мерси, всё вышло даже лучше, чем я ожидала.

– Никаких проблем. – Из голоса Маруси исчезли прежняя неуверенность и испуг. – Легко работать, когда тебя никто всерьёз не воспринимает.

– Хотя этот – такой лопоухий, что даже жалко. – Как ни странно, но в голосе Валентины прозвучало что-то напоминающее сочувствие. – Что с ним дальше-то будет? Инъекция рассчитана на четыре часа, а потом нужно повторить. И вообще, сыворотка теряет свои свойства спустя полсуток.

– Успокойся. – В голосе Дианы ощущалась железобетонная уверенность и некая снисходительность. – Через час мы вернёмся, а в лаборатории у вас окажется полным-полно времени для развлечений. Пакуйте.

Пока меня «паковали», что выражалось в натягивании на тело плотного тканевого мешка, перехваченного широкими кожаными ремнями, я мог наблюдать множество интереснейших вещей. Спокойную морду Марии, наблюдающей за мной с видом заправского патологоанатома; слегка виноватую – Валентины, которая, встретив мой взгляд, неуверенно пожала плечами; торжествующую рожу Дианы и взбешённого Пашу, который повернул подругу физиономией в сторону перекрёстка.