Саша Ино - Нежность. Том 1

Мне стало жутко холодно, судороги сводили ноги, ветер раскачивал пряди волос выбившиеся из косичек.

Отмахиваться от них не хватало сил.

Я готов был упасть. Я остался совсем один.

Брошенный.

Нелюбимый.

Один взгляд на пальцы — сегодня я остался без кольца. Я не могу носить амулет рода, я его попросту недостоин. Не хочу осквернять святыню своим грязным естеством.

Больно… Я прислонился к дереву и закрыл лицо руками. Не хочу ничего видеть.

— Касандер, ты, что в такую рань гуляешь? — знакомый вечно веселый голос.

Я поднял глаза.

— Юнгс… — голос меня не слушался и срывался.

— С тобой все в порядке? — он подлетел ко мне, но тут же отпрянул, перекошенный презрением.

— Фу, — зло произнес он, — Да ты весь пропах мерзавцем эфийцем. Как ты мог Касандер? Как? Почему ему? Он крыса и не достоин!

Меня рассекретили. Ничего удивительного, ведь Дерфи маг 4-й ступени и видит столь очевидные искажения ауры. Какой позор…

— Хватит, Юнгс. Прошу не надо… умоляю, прекрати, — я запрокинул голову назад, так что даже ударился затылком об дерево.

— Умоляешь… — прошипел Юнгс, подходя так близко, что я был вынужден отстраняться, прижимаясь к дереву спиной.

— Прошу, — я замотал головой, жадно ловя ртом воздух. Мое дыхание стало отрывисто и тяжело, я не выдержал бы порицание Дерфи.

Но он ничего не сказал.

Он просто прижался ко мне, вдавливая в ствол дерева еще сильнее и подпирая коленом мою промежность. Я поежился. Юнгс усмехнулся и погрузил свой палец мне в рот, имитируя характерные движения. Я мог бы его убить за это. Я просто был обязан, но вместо этого яподатливо принял его вмешательство.

— Смотри, как приноровился, — равнодушно произносит Юнгс.

Я отталкиваю его, срываюсь вниз и падаю безвольно на колени.

Меня бьет дрожь, а противная липкая испарина захватывает кожу. Я как в бреду. Так больно… Но я заслужил унижение от своих слуг, я их опозорил. Они так старались принести победу, а я сдался врагу. Предал свой народ… Я все испортил.

Хватаюсь за голову, стараясь дышать, но получаются только сиплые грудные судороги.

— Юнгс, цепи, я во власти… — голос дрожит, и я внезапно начинаю рыдать, не в силах контролировать свою боль и отчаяние.

— Дурак, — обиженно произносит мой товарищ и садится рядом, прижимая меня к себе. Теперь он не осуждает своего правителя.

— Все хорошо, Касандер, я с тобой, не плачь, — он говорит банальность и гладит меня по голове.

Но мне не лучше.

— Ты весь дрожишь… — тихо шепчет он.

— Мне больно, Юнгс, — я начинаю рыдать в голос, прижимаясь головой к груди мага и оставляя зеленые разводы слез на его черном балахоне.

— Сильно? — Юнгс обнимает меня, заключая в охапку.

— Да…

— И холодно?

— Да…

— Дурак, — нежно повторяет Дерфи, — Сейчас все пройдет. Я тебе согрею… Я с тобой…

Он не врет, я чувствую.

Ему тоже больно… за меня.

Юнгс поднимает меня, хватая под мышки, и осторожно несет куда-то. Остается только свеситься с его плеча и, закрыв глаза, отдаться воле желающего мне добра человека.

Мы в комнате Юнгса.

Дерфи осторожно снимает с меня мою одежду и ставит на ноги в ванну, наполняя бочку водой. Теперь сверху льются каскады горячих струй, оставляя русла влаги на моей коже, израненной лаской Тау. Дрожь усиливается. Я буквально вцепляюсь в Юнгса, хватая его за шею, и прижимаюсь головой к груди.

Он нежно обнимает меня и, поглаживая мое тело руками, смывает остатки разорванной ночи. Он моет меня, отчищая от позора. Становится жарко, но я все равно насквозь замерзший.

— У тебя жар, — комментирует Юнгс, почти касаясь движущимися губами моей щеки.

Он распускает мои волосы, которые под тяжестью воды спадают безвольными нитями.

— Такое красивое тело и такому козлу в подарок, — монолог Юнгса продолжается, мне нечего ответить.

Барон продолжает обмывать мое тело прикосновениями своих заботливых рук. Когда он погружает свои пальцы между ягодиц, плечи невольно вздрагивают и я напрягаюсь всем телом.

— Не бойся, — еще более мягко произносит Юнгс, — Я не сделаю тебе больно, я просто хочу смыть с тебя его присутствие.

Я расслабляюсь, давая себя помыть. Мой слуга делает мое тело чище, но душу не отмыть.

Через какую-то минуту, водная экзекуция закончена. Заботливо положенный в теплую постель и укутанный одеялом, я все равно продолжаю дрожать и не хочу отпускать от себя своего барона.

— Юнгс, останься со мной… — прошу его.

— Конечно, останусь, — произносит барон Дерфи, блестя на меня своими зелеными глазами, полными не то смущения, не то тревожной нежности.

Он тоже раздевается и ложиться рядом, совсем близко, прижимая меня к себе так, что наши животы касаются.

Мне становится тепло.

Юнгс в ответ улыбается, поглаживая мою щеку рукой.

— Глупый правитель Архатея, — вымученно шепчу я.

— Да, ты такой, но я всегда буду рядом, — он целует меня в лоб, и я закрываю глаза, уносясь в потоках преданной ласки.

Юнгс любит меня, как слуга господина, но все равно я благодарен и за такую любовь. Она мне нужна… Сейчас, когда я разбит и опозорен, я хватаюсь за осколки старого мира, делая вид, что ничего не произошло.

Почему судьба столь жестока к детям великих людей?

За что я страдаю…? Даже мои собственные цепи лишили меня надежды на счастье, хотя должные были подарить высоту победы.

По моей щеке снова стекает слеза.

— Не плачь, Касандер, — шепчет Юнгс, — Не надо, я рядом.

— Нет! — я вскакиваю, садясь на кровати.

— Касандер, — Дерфи тут же поднимается, и, заключая меня в объятия, скрепляет нас.

Мы так и зависаем среди шелка постели, в складках одеяла, обнажающего наши голые тела. Мои волосы раскиданы по кровати, и я снова горю ознобом, прижимаясь всем телом к гладкому торсу Юнгсу. Он принимает меня, принимает мою слабость и разбитую душу.

— Я просто хотел… — я вскрикиваю, — Любить!..

— Я понимаю…

— Я не знал, не думал, что так выйдет. Я не хотел этого… Юнгс, мне страшно.

— Все хорошо, — барон улыбается, — Весь Архатей иногда грешит этим. А повелителю и подавно можно…

— Я не специально! Цепи, они заставили любить… — меня снова трясет, но теперь от осознания всего случившегося.

— Я тебя вымыл, отчистил от грязи эфийца, теперь ты вновь невинен.

— Юнгс, — сильнее сжимаю свои объятия, хватаясь обеими руками за плечи товарища.

— Это всего лишь эпизод. Снимай цепи и пусть валит восвояси, хватит тебе мучиться…

— Я не могу, — трясу головой, — Я не хочу расставаться с Тау! Никогда!

— Но ты страдаешь… — голос Юнгса дрожит.

— Да, и я не могу остановиться. Лучше так, с ним, чем без Тау, одному. Мне очень больно! — кричу я из последних сил.