Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Одна Магическая Длань

Тут слово взял капитан Демидов:

— Николай Михалыч, наших-то спасли, а с русичами что сделали?

— Да какие они русичи?! Яшкино отрепье! Рыщут как тати в чужих землях, на слабых числом нападают. Вот и наместник тоже. Случилось ему с малым отрядом от охранной сотни оторваться, а тут они, ну, и понеслось!

Я не всё понял, но мне показалось, что дядя Коля совершенно отчётливо в прошлый раз сказал про троих прорвавшихся с ним этих… из Яшкиного отрепья. И, сдаётся мне, капитан про них сейчас и спросил.

— Господин премьер-майор, — как бы в задумчивости проговорила Лерка. — Вы говорили про отремонтированных лошадей… Видите ли, у нас в Австралии слово « ремонт» имеет значение… починки. Саша, как можно слово « ремонт» перевести?

Я задумался. Ремонт — это когда ремонтируют. Что тут ещё скажешь? Попробовал перечислить все пришедшие в голову варианты:

— Исправление… восстановление… приведение в порядок… замена неисправного… починка… Как-то так.

Лерку, похоже, устроило, и она снова пристала к Батлеру:

— Николай Михалыч, как же можно ремонтировать лошадей? Они же живые!

Дядя Коля, скорее всего, не понял, что там не поняла Лерка:

— Ну, да. Всё так.

Моя сестра, она же сокурсница, она же напарница по приключениям попыталась втолковать непонятливому майору, пусть даже и старшему:

— Ну, как можно ремонтировать живых лошадей? Вы им там что, новые ноги приделываете что ли?

— Зачем им новые ноги приделывать? — удивился премьер-майор.

Мы с капитаном тоже не помяли, и теперь все трое ждали от Лерки каких-нибудь внятных разъяснений.

— А что там с ними делают? — произнесла она.

— Где? — переспросил дядя Коля.

— Когда ремонтируют, — уточнила Лерка.

— Ничего, — по-прежнему недоумевая, сказал Горбунов. — Ну, объезжают, понятное дело, и всё. А что с ними можно ещё делать? Тех лошадок, что послужили уже, заменяем на новых. Вот и весь ремонт. А у вас в Австралии как-то по-другому делают?

Я посмотрел на Лерку. Она… ну, в общем, она выдержала.

— Получается, Вы просто перегоняли новых лошадей, взамен тех, которые свой срок отслужили? — подытожила она.

— Да, — коротко согласился Батлер.

— Тогда понятно, — проговорила Лерка, она помолчала. — Но вот эти статуи, они для чего?

Дядя Коля искрене удивился:

— Как для чего?! Для охраны, конечно.

— Так они живые, или нет? — спросил я.

— Спросите чё попроще, — ответил мне Батлер. — Мне ведь тоже никто не кинулся объяснять. Хотя, может быть, что и они тоже не знают.

— Так, а эти, которые за вами-то в портал полезли… филаретовы? С ними что сделали? — снова вернулся к своему вопросу капитан.

— А чего? Допросили их со всем пристрастием. Пётр Андреич на такие вещи большой мастер, ещё с прежних времён.

Батлер замолчал, но натолкнувшись на три пары вопрошающих глаз, продолжил:

— Ну, так вот, от них-то и узнали, кто они и зачем… — небольшая пауза. — Есть там у них в Вольном Городе Сумрачное воинство. Возглавлял его тогда Державин Гаврила Романович — коллежский советник второго ранга Коллегии Тайного Сыска Срединных Княжеств. А тем отрядом, на какой мы наткнулись, командовал маг-чтец Брюс Яков Велимович, надворный советник третьего ранга.

— Это они через Итиль переплыли, и их никто не заметил?! — Капитан готов был негодовать в полный голос.

— Тут, Михал Натолич, в том всё и дело, что не переплывали они ничего, а прошли порталом. За городом в лесочке им портал открыли, ну, а вышли они уже на нашей стороне, и тоже в лесу.

— Это они за наместником охотились? — спросил Михал Натолич.

— Представьте, нет!

— А зачем же им тогда… силы на портал тратить?

— И я поначалу тот же вопрос задал, Пётр Андреич мне на него так ответил, в Захребетье есть места, где после Великой Войны стало уж больно много магов-перевёртышей роджаться. Иные настолько дикие, что им сам Император не указ, не то что наместник с губернаторами. Оборотни одним словом. Я тогда про таких только слушал, хотя, некоторым нашим офицерам и встречать доводилось. Потом, конечно, не раз уже и сам видел.

— Оборотни? — недоверчиво переспросила Лерка.

— Да. Какие по лесам дичью промышляют, а какие и скотинку у крестьян режут.

— Ну, это уж совсем ни в какие ворота! — возмутился капитан. — Эдаких, с позволенья сказать, магов к ответу призывать надобно! И патенты отбирать навсегда!

— Да в том-то и дело, Михал Натолич, что нет у них никаких патентов, и не было никогда.

— Это как же? — продолжал горячиться капитан.

— Говорю же, дикие. Нет им никакого учёта. Вот за ними-то Яшенька сотоварищи на наш бережок и пожаловал.

— А им-то они для чего? — поинтересовался я, всё-таки мы с Леркой, если верить Шену, тоже оборотни, и нас этот самый Велимович уже видел, ну, как и вправду припрётся.

— А вот на этот вопрос, наверное, один только Гаврила Романыч ответ знает. Яшенька, сдаётся мне, только догадываться может. Да и его я так и не поймал. Уж про Державина и говорить не чего. Где он, и где я.

Повисла неловкая пауза, все понимали, что Горбунов сюда в Армакорск именно что сослан, и в Захребетье ему теперь хода нет, ненавистный ему Брюс, а с ним и ответы на вопросы за восемьсот вёрст отсюда. Правда, как мне кажется, если ему помочь со «спецназом», глядишь дела и поправятся.

— Николай Михалыч, — обратился я к нему. — Может, вернёмся к вопросу спортзала?

— А? — очнулся от раздумий он. — Да-да, давайте вернёмся.

Когда мы обсудили все текущие вопросы, и капитан совсем уже собрался откланяться, Лерка вдруг спросила:

— Николай Михалыч, почему Вы тогда так странно пошутили: «А потом меня убили»?

Дядя Коля потупился и ответил не менее странно:

— Да я, в общем-то, и не шутил. Как мне сказали, ещё бы пару минут и не спасли бы. Сердце уже не билось. — Он снова потупился. — Осокин потом мне говорил: «Ты Коля, теперь заговорённый, тебя в мёртвой воде искупали и живой окатили. Ты теперь долго не умрёшь». И вот верите, нет, а в скольких переделках с тех пор побывал, и стреляли в меня, и саблей рубили, а только живой, как видите. И раны-то не раны, царапины, да и только.

Ага! Вот так вот! Клиническая смерть. Выходит у них здесь и реанимация имеется. Хорошо.

Когда мы вернулись в гостиницу, и дверь нашего номера за нами закрылась, я уже совсем подумал, что вечер трудного дня подошёл к концу. Но я ошибся. Почти сразу пришёл Шен. По большей части, чтобы проверить наше настроение после столь неординарного предвступления.

— Вот ведь как получается, каждый год готовятся к чему-нибудь такому, а случается всё неожиданно.

— Мне показалось, что охрана сработала очень чётко, — возразил я.

— А, кстати, того, первого, его поймали? — поинтересовалась Лерка.