Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 4 [СИ]

Листва Мирового Древа зашелестела. Бог не явился перед Гласитаридой, но прислал знамение. Вокруг повеяло холодом, из ниоткуда повалил снег… и великанша зажмурилась от удовольствия. Как будто наступила благословенная зима.

Хримтурсы давно уж обсуждали, не покинуть ли им деревню, не уйти ли на крайний север, где снег лежит круглый год. Все великаны очень выносливы, но муспеллы не любят зиму, а хримтурсы не любят лета. Если бы ее отец своим колдовством не заморозил четверть Миран Дио, не воздвиг там вечный нетающий ледник – уж верно, давно бы ушли, покинули остальных.

Но на что же намекает ей этим снегом лукавый бог? Предлагает вернуться сюда зимой? Или велит пойти на тот самый крайний север, где зима прямо сейчас?

Если ждать – то ждать целых полгода. Если идти – то тоже не одну луну. Камень огромен, а великаны маленькие.

И если идти на крайний север – то куда именно? Он очень велик. Говорят, когда кончается промерзлая земля, начинается замерзший океан, вечные льды.

– Мне мало такой подсказки! – повысила голос Гласитарида. – Дай еще одну!

Ответа не было. И Гласитарида, посидев немного у корней, воротилась домой – поразмыслить над новой задачкой.

А с небес за ней наблюдал Космодан.

Если бы он пообещал Марексу и Савроморту оставить великанов в покое, то оставил бы. Скрепя сердце, но оставил – ибо невозможно богу нарушить свое слово. Но Космодан ничего не обещал.

И он был очень молод. Он только-только отошел от сорока лет отчаянной работы среди пепла. Он только-только снова почувствовал вкус к жизни.

И юная Гласитарида запала ему в душу.

Впрочем, Асвантида запала не меньше. Любвеобилен оказался Космодан. Сам он затруднялся выбрать, какая из статных дев привлекает его сильнее, а потому решил оставить все на волю случая. Которая забудет о встрече и продолжит жить, ровно ничего не было – о той и Космодан забудет.

Которая же не успокоится и, быть может, сумеет его отыскать… той он подарит вселенную.

Асвантиде Космодан тоже намекнул, как снова с ним встретиться. Явил вещий сон. Уже вернувшись с Алмазных гор, огненная дева получила видение – огромную гору и пылающий костер на вершине. Обычные сны сразу стираются из памяти, но этот и после пробуждения стоял у Асвантиды перед глазами.

Она ощутила божественное присутствие. Ощутила ниспосланную благодать. И преисполнилась уверенности, что сон ее – не просто сон.

Друг с другом Асвантида и Гласитарида пережитым не делились. Это было слишком личным, чтобы делиться даже с лучшей подругой. Каждой хотелось оставить соприкосновение с божественным для себя одной.

– А иначе этот любовный треугольник очень быстро бы закончился, – со знанием дела сказал Дегатти.

– А я не вижу никакой проблемы, – пожал плечами Бельзедор. – Мои жены друг о друге знают.

Гласитарида решила вначале все же подождать зимы. Вернуться к Мировому Древу, когда выпадет снег. Это было проще, чем отправляться на крайний север и бродить по его просторам.

Асвантида же сразу отправилась к одинокой горе, что была похожа на явленную во сне, и развела там огромный костер. Но ничего не произошло. Почти сутки девушка поддерживала огонь, почти сутки терпеливо ожидала – и ничего не дождалась.

Но когда кончилось топливо, когда она выжгла всю верхушку – то увидела трещину. Блеснул солнечный луч – и осветил что-то внизу.

Асвантида без труда проделала проход. Великанша из второго поколения, она ломала скалы голыми руками, крушила гору ударами ног. А спустившись в отверстие – оказалась в огромной пещере.

И тут были рудные жилы. Ярко-желтый металл… самородное золото! Если Гласитариде всегда нравилось серебро, то Асвантида больше любила золото. Оно очень шло к ее глазам, к цвету волос.

И эта пещера… она идеально подходила для кузни. Проделать еще один проход, возвести тут горн, принести наковальню…

Асвантида почувствовала себя дома. Гора заговорила с ней.

И она начала работу.

Родители, и особенно отец, ее поддержали. Вечно хмурому Глезторосу пришлось по душе, что дочь перестала бегать по лужайкам и фантазировать, глядя на облака. Он сам помог ей прорубить ворота в горе, помог проложить тоннель.

Все остальное Асвантида сделала одна. Работая руками и великаньим колдовством, она соорудила каменную домну и принялась плавить металл. Несколько раз ходила в Алмазные горы за самоцветами.

Она долго думала, какие самоцветы подойдут ее возлюбленному. А потом вспомнила о грозовых тучах и долго выбирала между сапфирами и алмазами.

У Космодана небесно-синие глаза. Но важно ли это? Он бог, он может выглядеть, как пожелает. Это Асвантида уже поняла. Важнее внутренняя суть, а его суть – молнии. Всюду его сопровождали грозы и тучи, пространство вокруг клубилось и закручивалось.

И она остановилась на алмазах. Белых и чистых, как вспышка молнии. Как душа повелителя вселенной.

Опыта Асвантиде не хватало, и первые ее изделия были неказистыми. Но она быстро училась. Уже к начале зимы из-под ее молота стали выходить подлинные артефакты. Пока еще грубоватые, но уже хранящие глубинную силу.

За усердным трудом Асвантида почти забыла о том, ради чего все это затеяла. Но когда выпал первый снег, ей снова явился вещий сон – и снова то был пылающий огонь. В девушке разгорелись прежние чувства – и она обратилась к постижению своей сути.

Суть муспеллов – пламя.

Вождь огненных великанов не отказал ей в советах. Могучий Хиротарос с охотой учил всех, кто желал учиться.

Ради чего еще вести других, если не вкладывать в их головы то, что уже есть в твоей?

И Асвантида оказалась лучшей его ученицей. Миран Дио укутала зима и земля остыла, но в общинном доме муспеллов всегда было жарко. И однажды, когда багровокожие юноши и девушки сидели вокруг вождя, Хиротарос вдруг прислушался к чему-то и молвил:

– Идемте. Пора.

– Что пора? – не поняла Асвантида. – Там же не наше время.

– Нет нашего времени или не нашего, – ответил Хиротарос. – Солнце над нашей головой – суть пламя. И камень под нашими ногами хранит пламя жизни. Прямо сейчас он хочет с нами им поделиться.

И дюжина молодых муспеллов ушла из Миран Дио до самой весны. Отправилась к далеким вулканам, к огненным рекам и озерам.

Постигать пламя своих душ через единение с природой.

А тем временем Гласитарида смотрела на покрытое снегом Мировое Древо. Она вернулась, она снова стояла здесь – и ничего не происходило. Неужели она зря столько ждала? Вдруг он уже забыл о ней, разочаровавшись ее недогадливостью?

От этой мысли Гласитарида едва не заплакала. Но все же сдержала слезы и принялась ходить, искать новую подсказку. А не найдя – уселась под деревом и постаралась успокоиться, привести мысли в порядок.