Д Штольц - Удав и гадюка

Абесибо указал пальцем в сторону пруда-лужи.

— Ну иди, зови кельпи.

С оборвавшимся сердцем закованный Юлиан побрел вниз по пологому холму, между зеленых всходов яровой пшеницы, к воде. Холодный и пронизывающий северный ветер бился в лицо и толкал в грудь. Ноги не хотели идти, путались, и узник с трудом держал себя, чтобы не упасть — тело его, опутанное липким страхом, не слушалось хозяина. Несколько стражников взобрались по коням с протазанами в руках, готовые догонять и наказывать. У Абесибо и Иллы было все схвачено, и Юлиан чувствовал, как его горло сдавливает рабский ошейник.

Цепь все разматывалась и разматывалась, а Юлиан подходил все ближе к мелкому озерцу. Сверху на холме стояли Илла и Абесибо и внимательно следили за бредущим с понурой головой к озеру рабом.

— Илла, — сказал тихо Архимаг, — давай сойдемся на сумме.

— Если раб не соврал, он не продается, Абесибо.

— Неужели иллюзии прошлого могут быть дороже пяти тысяч сеттов? — натянуто улыбнулся маг, провожая глазами уже подходящего к кромке воды невольника.

Илла Ралмантон ничего не ответил, а лишь стоял, опираясь тростью о рыхлую землю, и наблюдал. Юлиан покачивался у воды, решаясь. Наконец, он с трудом сел на свежую весеннюю траву, звякнув цепью, и мысленно воззвал к той, на чью помощь возлагал надежды. Однако надеяться было уже не на что.

Вода в озере забурлила, и раб опустил глаза вниз, насколько позволял ошейник. Юлиану было противно сидеть здесь перед Вериатель, в цепях, униженным и павшим.

В васо от него прыгнули стройные ножки в сандалиях, по которым стекала вода. Юлиан продолжал смотреть в землю, разбитый и немощный. Вериатель фыркнула, рядом с ней скакнула Мафейка, и обе они, хлопая глазами, уставились на тянущуюся на холм цепь.

— Вот так вот… — подытожил Юлиан, чувствуя смятение женщин.

Демоницы стояли рядом друг с другом, необычайно серьезные, и даже Мафейя не гарцевала, как прежде, а тихо фыркала, будто переговариваясь с матерью. Вериатель, недовольно ворча, опустилась на колени и обняла сидящего Юлиана за шею. Тот лишь устало кивнул. Потом все-таки поднял глаза, увидел мягкую улыбку кельпи, завороженно рассмотрел ее, понимая, как соскучился по любимой женщине. На мгновение обернулся и заметил, как их изучают, подобно какой-нибудь твари. В нем поднялась и вспыхнула пламенем ярость, заклокотала в горле комом, но Юлиан сдержался, проглотил это унижение и остался сидеть дальше, чувствуя себя вновь опустошенным.

— Затягивайте, — скомандовал Абесибо с некоторым разочарованием. — Не обманул все-таки.

Цепь натянулась, и тело потащили вверх по холму с десяток воинов, что вышли вперед маленького войска. Сопротивляться было бессмысленно, бежать — некуда. Вериатель вскрикнула, скакнула к Юлиану и схватила его. Ее руки обвили шею, пальцами она ухватилась за зачарованный ошейник, и тот неожиданно лопнул.

— Быстрее! Больше людей! — закричал Архимаг, наблюдая, как демоница стала остервенело ломать то, что должно было хранить стойкость.

Когда опутывающие шею оковы упали, Юлиан внезапно ощутил глоток надежды и воли, попробовал упираться, но уже двадцать стражей быстро подтягивали тело.

— Скорее, чего медлите!

Задрав подол платья, Вериатель шустро вбежала вверх по холму и наступила ножкой на толстую цепь. Та продолжала волочь Юлиана по зеленым росткам, проскальзывая под пяткой сандалий недогадливой демоницы, а взмыленные мужчины, дергаясь, не жалели сил, чтобы скорее затащить пленника на холм. Тогда Вериатель неожиданно убрала ногу, схватилась белыми руками за цепь и дернула на себя.

Воинов резко кинуло вперед, кое-кто споткнулся, перекувыркнулся и рухнул вниз, на добрый десяток шагов. Туда с воем уже подползла обращенная Мафейка. Над стражником, что испуганно пополз на брюхе вверх по холму, потеряв свою металлическую шляпу, развернулась пасть, и голова с хрустом скрылась в ней, будто в бездонной яме. Раздался чавкающий и яростный звук, недолгий, ибо Мафейя с лютыми воплями бросилась уже к следующему несчастному. Белоснежным оскалом на угольно-черной склизкой морде сверкали неровные и острые зубы.

Илла Ралмантон, сильно хромающий, отошел еще дальше, опираясь на трость. Отступающий Абесибо быстро выкрикнул на Хор’Афе заклинания. От этого цепь, словно живая, сама поползла змеей вверх по холму, таща за собой уже извивающегося и упирающегося Юлиана. Вериатель, потеряв человеческий облик, завопила дурным голосом и клацнула зубами, перекусила металл. Однако Абесибо продолжал громко колдовать, его голос чистой песнью лился над полями, воздух словно зазвенел чистой энергией, переливаясь с завываниями холодного ветра — и вот уже сами кандалы потянули тело наверх, стремительно и быстро.

Узник вскрикнул. Оковы уменьшились, стянулись, чтобы кельпи не смогла их поддеть, больно врезались в тело и продолжили неведомой силой волочь мужчину вверх. Обезумевшая Вериатель перепрыгнула Юлиана и поползла искаженным телом туда, куда затягивало раба. Люди в панике разбежались, а Вериатель с Мафейкой преодолели то место, которое Абесибо Наур назвал безопасным, и кинулись на перепуганную толпу.

Пока Юлиан пытался изо всех сил сопротивляться и цепляться закованными руками за землю, ломал ногти и тормозил ногами, сверху, на холме, слышались вопли боли — Мафейка и Вериатель убивали всех, кто попадался им на пути. Протазаны тех недогадливых стражников, что не додумались просто убежать, погружались в черные тела и не оставляли никаких следов, а головы, руки или ноги хозяев копий тут же ложились на окрашенную кровью землю. Над лугами разносились истошные вопли, хруст и скрежет, которым вторил шквалистый ветер.

Вдруг Вериатель замерла. Она подняла морду и, найдя Абесибо Наура, скакнула к нему, карабкаясь еще выше скрюченными и когтистыми конечностями. Раскрытая пасть с двумя рядами зубов обагрилась кровью, смоляное тело оставляло за собой маслянистые следы, которые, словно живые, ползли вслед за хозяйкой, а кривые конечности взрыхляли плодородную и укрытую ростками землю.

Пока кельпи волокла обезображенное тело к Абесибо, тот выкрикивал ясным голосом заклинания, громко и отчетливо. Архимаг не пошевелился, даже когда страшная морда показалась на вершине холма. Еще дальше, в стороне, стоял Илла в окружении охраны и с напряженным лицом следил за происходящим. Юлиана потащило наверх и влево, в сторону от кельпи. Вериатель прыгнула с оглушающими воплями в сторону колдуна, до которого оставалось каких-то пятнадцать васо. И ударилась о невидимую стену. Маг победоносно улыбнулся. Эхом прокатился отчаянный и звериный рев Мафейки, которая тоже уперлась в ограничительный барьер в попытках добраться до Юлиана. Она не достала буквально с каких-то пару-тройку васо.