Д Штольц - Преемственность

— Я похож на сборщика податей, уважаемый Даймон? — холодно ответил граф, сложив руки на груди.

Ханри Обуртальский заерзал на лавке и сурово посмотрел на толстого рыцаря, который уже хотел было открыть рот для ответа, но королевский посол его опередил.

— Его Величество попросил нас, граф, навестить господина Райгара Хейм Вайра. Но слухи об этом крае тысячи рек и гор ходят не самые лучшие…

— Не едьте туда, — негромко сказал Филипп.

— Почему? У нас два крепких и достойнейших рыцаря, два оруженосца и шесть конных.

— Это вам не поможет. Дороги горного Офурта очень опасны, уважаемый Ханри, особенно зимой, — предостерегающе низким голосом ответил Филипп. — Леса кишат демоническими вурдалаками, которые почти изгнали из ареала своего обитания волков и медведей, и теперь плодятся дикими темпами, нападая на деревни и порой уничтожая их под чистую.

Ханри переглянулся со своей свитой, все притихли и задумались. Все слушали графа.

— Это звучит как сказка, этих бестий уже нет и в помине! — рыкнул Даймон, — Офурт — это просто забытый миром край, которому нужно напомнить об их долге перед сюзереном! Покажите хоть одного здесь, кто бы сталкивался с вурдалаками.

— Вот же он, — неожиданно указал на Уильяма граф Тастемара. — На него и моего друга напали вурдалаки, когда они направлялись через Офурт в Альбаос. Полгода назад я привез из Офурта израненного Уильяма, но Гиффард фон де Аверин, его отец, погиб в ту ночь.

Зал замолчал, казалось, что даже дрова в камине перестали гореть и трещать.

— Сочувствую вашему горю, Уильям. Но вы правда видели вурдалаков? — тихо и как-то испуганно спросил мужчину Ханри.

— Видел.

— И какие же они? — с придыханием задал вопрос Вирджин, который почувствовал себя намного лучше после принятого лекарства.

— Крупнее волка, крепкая грудь, плотно сбитые, с мощными лапами и острыми когтями. Передние конечности чуть длиннее задних. Глаза черные и глубоко посаженные, уши большие и находятся по бокам, а пасть усеяна кривыми и длинными зубами, которыми они рвут жертву на куски, нос приплюснут. Все тело покрыто темной шерстью.

— Ну что ж, их зубы не возьмут мои доспехи, а страшные морды оторвутся от мерзкого тела и падут наземь от меча… Несколько тварей не страшны, — сказал Вирджин браво, но все же как-то неуверенно, скорее, чтобы подбодрить самого себя.

— Они атакуют стаей численностью от десяти до двадцати особей, — тихо заметил Уильям, но его услышали все.

Свита посла резко посмурнела.

— Не едьте туда, уважаемый Ханри. Иначе мое послание для его величества сгниет в Офурте с останками вашего трупа, — подытожил холодно Филипп.

— Я вас понял, граф. — Ханри осушил разом кубок с вином и добавил: — Но я не осмелюсь нарушить приказ его Величества.

— Помереть на плахе или от зубов вурдалаков? — прошептал писарь Лоутрин Шорлот, невысокий и худой пожилой человечек, который все это время тихонечко сидел за столом и слушал, не вмешиваясь в разговоры.

— Я могу предложить вам три десятка конных воинов, чтобы те безопасно доставили вас в Офуртгос и обратно до Солрага, но расходы на их содержание в пути лягут на казну Крелиоса. — сжалился над обреченной свитой посла граф Филипп.

Ханри и его люди взглянули благодарно на милостивого Филиппа, чье предложение помощи могло спасти их жизни.

— Я не знаю, как вас благодарить, достопочтенный Филипп! — Ханри поднял кубок высоко и громко, чистым и наработанным за долгие годы службы голосом воскликнул: — Давайте выпьем за мудрого политика, хорошего правителя и человечного небожителя Вороньей Долины!

— Ура! — разнеслось по залу, и люди, опрокинув в себя кубки, выпили за графа Тастемара.

Ханри, смакуя Черного принца, из-под прикрытых век наблюдал, как граф, его дочь и помощники прикоснулись губами к кубкам. Молодой Уильям фон де Аверин принюхался, поморщился и как-то неуклюже тоже попытался создать иллюзию того, что он пьет.

Хитрый посол благодаря вчерашнему инциденту с Леонардо догадался с кем имеет дело. Но сейчас он, разглядывая этих столь человечных вампиров, начал уже было сомневаться, так ли они страшны на самом деле. И, видя успехи и богатство Солрага, ему в голову закралась ужасная мысль — быть может, если бы людьми повсюду правили столь могучие, мудрые и бессмертные существа, как граф фон де Тастемара, то и не было бы войн, и в любой земле бы люди всегда ели досыта и жили хорошо. Ах, если бы только Горрон де Донталь не бросил на волю судьбы Крелиос!

Оставшаяся часть завтрака прошла достаточно спокойно: гости наелись досыта, напились так, чтобы не падать с коней, но чувствовать себя счастливыми, и разошлись по комнатам. Базил, Управитель замка Брасо-Дэнто, отдал необходимые распоряжения через Онакса, и тридцать всадников в скором времени собрались на Парадной улице, ожидая посла со свитой.

Пока гости собирались в дорогу и запасались провизией, Базил Натифуллус забрал утреннюю корреспонденцию у слуг и поднял ее в кабинет. Там работали Уильям и Филипп. Старик Него Натифуллус сидел на кушетке и, увидев внука, заботливо посмотрел на него. Убедившись, что Базил в полном порядке, бывший Управитель, облаченный в более простое платье, чем при службе, снова углубился в чтение. В последние пару недель вид старика стал болезненным — морщины углубились, изрезали вдоль и поперек все лицо, а глаза впали и потускнели.

Отдав письма, Базил с задумчивым выражением лица, словно пребывая мыслями где-то далеко-далеко, спустился в тюремное отделение. Его радушно поприветствовала заскучавшая охрана. Базил Натифуллус ответил всем с теплой улыбкой, услужливо, справился о здоровье стражника Лодра, о самочувствии матушки Нарилла, а затем осушил одного заключенного. Походкой неторопливой, можно даже сказать, что пугливой, Базил Натифуллус поднялся на верхний этаж и постучал в комнату Леонардо.

После услышанного разрешения, он, скрипнув крепкой дубовой дверью с вырезанными воронами, зашел внутрь. В комнате было светло — плотные олъясовые шторы песочного цвета раздвинуты, и обращенное к югу окно заливало спальню утренним светом, пробивающимся сквозь темные тучи.

В противовес чистому потоку света, комната была захламлена различными украшениями, статуэтками, наряды беспорядочно разбросаны на кровати, кресле и в распахнутом сундуке, где валялись бесформенной грудой. На большой кровати с балдахином лежал Лео.

— Доброе утро, Лео.

— И тебя с этим чудесным днем я поздравляю! — весело ответил Лео, лежа на кровати и держа в руке очередной поэтический томик «Песнь старца Гортулейя в мире Ямеса».

— У тебя, похоже, хорошее настроение, Леонардо. — По тонким губам Базила скользнула неловкая и скромная улыбка.