Лаура Кардеа - Осколки серебра и льда [litres]

– Золотой жаворонок, я не ошиблась?

Я мрачно улыбаюсь, потому что на сей раз мне в отличие от предыдущих не пришлось долго думать над нарядом.

– Это герб моей семьи.

Королева подзывает горничную, которая тут же протягивает ей шкатулку.

– Как только услышала о твоем платье, я тут же распорядилась создать для тебя подходящую маску. Ведь что за бал-маскарад без маски? – Она открывает шкатулку с тем же изяществом, с каким принц вручал мне свои подарки.

Но от его подарков у меня никогда так не захватывало дух. От украшенного драгоценными камнями клюва расходятся нежные мягкие перья всех оттенков золота. Я буду с гордостью носить эту маску жаворонка. Не только на балу, но и всегда, в моем сердце. Как вызов всем тем, кто меня мучил. Принцу зимы. И моим собственным сомнениям.

Верис

Бал-маскарад настолько отличается от известных мне праздников, что я на мгновение перестаю дышать. Замираю на месте, когда вижу все эти фигуры в масках и пышные украшения. Большинство гостей, как и я, надели маски животных, инкрустированные изысканными драгоценными камнями. Однако некоторые выбрали лица арлекинов и чудовищ. В этот раз я понимаю, почему нет больших столов с угощениями, а только закуски, которые разносят слуги. Но что это за закуски! Крошечные кусочки печенья украшены маленькими серебряными листочками и сахарными цветами, а поджаренные овощи нанизаны на шампуры с настоящими бриллиантами. Со сводчатого потолка свисают посеребренные гиацинты и жемчуг, соединенные в роскошные гирлянды, и звездный свет преломляется в них так, что мне кажется, я парю среди падающих звезд. Никто еще не танцует, но нетерпение уже пронизывает кристально чистый воздух. Я ищу в толпе королеву Эвелун. Жаль, что нельзя пойти с ней, чтобы не блуждать потерянной в этом огромном зале будто во сне. Или лучше сказать – в кошмаре?

– Вас никто не сопровождает? – гремит над ухом очень знакомый голос.

Я поворачиваюсь так быстро, как только позволяет мое тяжелое платье, и смотрю в забавляющееся лицо. Несмотря на маску льва, я сразу узнаю Роуэна. Мое сердце бьется чаще. Какое облегчение встретить кого-то знакомого. Но затем внутри все обрывается:

– Он тоже здесь?

– Вы же его знаете. Он ни за что не пропустит веселье, – сухо отвечает Роуэн.

Слишком поздно я вспоминаю нашу последнюю встречу, когда атаковала его. Не говоря уже о попытке убить принца. Поспешно отступаю назад.

Заметив мою панику, он ухмыляется:

– Сейчас вам нечего бояться. Никто не будет настолько глуп, чтобы напасть на вас во время самого большого бала года.

Какая-то фейри презрительно смотрит на меня, а затем достает носовой платок и демонстративно вытирает каждое место, которого я касалась. Взяв под руку своего спутника, она идет такой нетвердой походкой, что, кажется, вот-вот упадет в обморок.

Энергично поправляю свою золотую маску:

– Я в этом платье словно в ловушке. Никто здесь и пальцем не шевельнет, чтобы защитить меня. Так что этот бал – идеальное место для вашей мести.

Роуэн низко кланяется, не выпуская меня из виду:

– С удовольствием передам это принцу.

– Я под защитой королевы Эвелун, – добавляю я больше для себя.

Спешу ближе к трону, что стоит в конце зала, и Роуэн следует за мной. Когда придет королева, я хочу быть поближе к ней. Я не имею права обижаться и злиться на свою благодетельницу только потому, что она скрыла от меня приглашение для принца и оставила наедине со своими грубыми подданными. Правда, все в масках, но будем честны: ни для кого не секрет, кто скрывается за птичьей маской.

Тяжело вздыхаю.

– А вы знаете, что случилось с королем? – спрашиваю я Роуэна, не поворачиваясь к нему.

– Это не та история, которую я могу рассказать.

Значит, история все-таки есть. Хорошо.

– Скажите хотя бы, жив ли он.

Роуэн лишь качает головой с таким мрачным выражением лица, какое у него было тогда в подземелье. Мы долго молчим, и я решаю сменить тему:

– Как вы поживаете? Плечо все еще болит?

Он удивленно косится на меня:

– Вы же знаете, что наши раны заживают быстро. Придворные, конечно, в легком смятении от того, что произошло, а принц вне себя от гнева. Лучше бы вам было принять то, что он предлагал. Он…

– Я спрашивала о вас, а не о нем, – резко обрываю его. Сама не знаю, почему меня так взбудоражило, что о себе он сказал всего одно предложение, а потом начал говорить о своем принце.

Роуэн пожимает плечами:

– А что обо мне говорить?

– У вас вообще есть собственные мысли? – Мне бы следовало замолчать, но слова вылетают наружу сами собой, как будто ждали своего часа целую вечность. – Собственные желания? Или все вращается только вокруг того, что делает ваш принц?

Роуэн ничего не отвечает, только скрипит зубами. Он, по крайней мере, так же зол, как и я. И я его понимаю. Неприятно слышать о себе что-то подобное, особенно если в глубине души знаешь, что это правда. Однако гнев его быстро утихает.

– Наверное, ты права. – Он касается моей щеки и смотрит на меня так же грустно, как и мои родители на нашем прощании. И его прикосновение кажется более интимным и родным от знакомого обращения на ты. – Но как же твоя жизнь? Ты делаешь хоть что-нибудь помимо того, что от тебя ожидают?

Мое горло болезненно сжимается, и я боюсь потерять самообладание. Мне вдруг так хочется обнять его как брата, которого у меня никогда не было – из-за меня же. Это настолько абсурдно, что я скорее отступаю назад, чтобы не поддаться. Оно того не стоит, пусть даже мы во многом похожи. Просто страх и одиночество заставляют меня чувствовать себя маленькой и ненужной.

Дверь зала распахивается. Пока Роуэн убирает руку, я обращаю свой взгляд на принца, который нас заметил и теперь направляется прямо к нам. Плащ развевается у него за спиной, а на лице надета маска дракона, полностью сделанная из хрусталя. Напрягаюсь и сжимаю кулаки.

Неван

Ее золотая маска почти полностью закрывает лицо.

Но я чувствую ее ауру, которая слегка покалывает кончики пальцев. Бьюсь об заклад, она каждую ночь представляла себе в красках, какой будет моя реакция, когда мы снова встретимся.

Наконец отвожу от нее взгляд, протягиваю руку и кланяюсь:

– Наш последний танец закончился, пожалуй, слишком быстро.

– Мне так не кажется. – Она по-прежнему не смотрит на меня.

Я не опускаю руку, не желая сдаваться.

– Насколько я помню, ты тогда просто сбежала.

Ее глаза вспыхивают, и я подавляю усмешку. Ее так легко разозлить. Она хватает меня за руку и тащит прямо в центр зала.

– В этот раз не сбегу, – мрачно обещает она, прежде чем мы останавливаемся. Она смотрит вверх, и я надеюсь, что усмешка, которая норовит расплыться на моих губах, останется незамеченной. Не стоило мне выбирать маску из хрусталя.