Стелла Так - Игра с судьбой [litres]

– В мальчика в средней школе?

– Да.

– И как человек ощущает это? – В его глазах появилось сияние, которое почти заставило меня немного испугаться.

– Как ощущает что?

– Чувство влюбленности, – уточнил Винсент свой вопрос. Он подтащил мое сиденье ближе к своему. – Как чувствует себя влюбленный?

– Я… ты что, никогда не был влюблен? – прошептала я.

Винсент рассмеялся. Смех звучал резко, холодно, и не был счастливым.

– Нет. – Он колебался. – Ну то есть, может быть, – шепотом поправил он себя. – Я довольно сильно озадачен. Иногда я думаю, что весь состою из страха. Каждый мой вдох пронизан страхом, и если я в данный момент не боюсь, то злюсь. Так злюсь, что тону в злобе. Я даже не помню, каково это – плакать. Это было так давно. Мне бы хотелось обвинить в этом проклятие, но я думаю, что это из-за меня… будто во мне что-то просто отсутствует… – Он заколебался и направил взгляд вдаль.

Затем он продолжил:

– Пока вдруг не появилась ты. Тогда я впервые почувствовал что-то, кроме холода и гнева. – Он посмотрел на меня.

– И что ты чувствуешь? – тихо спросила я.

– Я не знаю. Что-то. Нечто большее. Тебя, нас…

Он выглядел таким растерянным и отчаявшимся. Я не издала больше ни звука. Винсент сжал челюсти.

– Иногда я чувствую себя как идеально ограненный алмаз, – признался он мне. – Это отец шлифовал меня. Снова и снова, как только я проявлял малейшую слабость. В детстве я постоянно терпел неудачи. Не знаю, сколько раз сидел здесь и плакал. Но отец всегда находил меня. Иногда мне кажется, что это было его магической способностью… – Он тихо, горько рассмеялся. – Он знал, когда я плакал, и бил меня каждый раз до тех пор, пока я не переставал проливать слезы. Он отбивал мои края, как при огранке, пока эта… пока из меня не получилась эта штука. – Винсент показал на себя, будто был сам себе противен. – Иногда я смотрю в зеркало и поражаюсь, что не выгляжу таким разбитым, каким себя чувствую.

Я молчала, едва смея дышать.

– Твой отец… – произнесла я, наконец, – … директор Честерфилда, да?

Он отрывисто кивнул и зажмурил глаза, словно пытаясь стряхнуть воспоминания.

– Всю жизнь он стоял за мной, словно тень, и рассказывал мне, что делать, что говорить, что есть, как себя вести. Но когда началась игра, он, как и все остальные, покинул поместье. Я знаю, он ждет от меня победы, но иногда я не уверен, не окажется ли победа худшей судьбой.

Винсент снова рассмеялся, и от этого звука у меня по спине побежали мурашки. Я отреагировала просто. Притянула его к себе и держала так крепко, как только могла.

– Я так сочувствую тебе, – выдохнула я. – Мне так больно слышать все это.

Винсент дрожал.

– Что ты чувствуешь, когда любишь, Элис? – прошептал он.

Я сглотнула и опустила глаза.

– Я и сама точно не знаю. Когда умер мой отец, часть меня умерла вместе с ним. Я не могла ни спать, ни есть, волосы выпадали. Врачи назвали это депрессией и предложили сменить место. И мы с мамой приехали сюда, в Фокскрофт. Официально потому, что моя бабушка нуждалась в уходе. Но на самом деле мы здесь из-за меня. Чтобы я не ездила на кладбище каждый день и не тосковала по человеку, которого больше нет. Приехав сюда, я поклялась себе начать новую жизнь. Новые друзья, новая школа, новая среда. У меня бывали свидания, и все же я всегда ощущала, что чувствую при этом меньше, чем должна. Так что если с тобой что-то не так, то и со мной что-то не так. – Я осознала, что плачу, только когда одна из моих слез оказалась на лице Винсента.

– Вот теперь ты появилась, – хриплым голосом сказал он.

– Ты меня видишь?

– Да… да, я вижу тебя, Элис Солт, – прошептал Винсент.

Наши взгляды встретились, в то время как еще одна слезинка тихо-тихо побежала у меня по щеке.

– Не плачь, Элис. – Он провел пальцем по моей согнутой шее. – Я с тобой, слышишь? Я с тобой, несмотря ни на что. Я сделаю все, чтобы мы оба остались живы после этой игры. Я не позволю Джексону заполучить тебя! – В его чертах на секунду проступило почти собственническое выражение. – Ты принадлежишь светлой стороне. Нам. Мне . Ты – мое чудо, о котором я молился каждый день.

– Я не чудо, – отозвалась я дрожащим голосом. – Я это просто… я.

– И это именно то, что делает тебя такой уникальной. Я не знаю никого такого, как ты, Элис.

– И я не знаю никого такого, как ты, Винсент Честерфилд, – тихо отозвалась я. Мои веки отяжелели, а пальцы Винсента продолжали нежно гладить мою кожу. Мы были так близко, что я могла сосчитать яркие пятна в его глазах.

– Мне жаль, что тебя втянули во все это, Элис, – прошептал Винсент. – Но в то же время я и невероятно рад этому.

Мои губы раскрылись, и я почувствовала мягкое прикосновение воздуха, которое было почти похоже на поцелуй. Едва заметно вздрогнув, я оглянулась и посмотрела на Винсента.

– Что ты делаешь, Винсент? – прошептала я, дотрагиваясь до его губ. Прикосновениями, похожими на маленькие крылья бабочки. Мы оба задрожали.

– Ты доверяешь мне? – шепнул он.

Когда я кивнула, Винсент нежно прижал руки к моей шее и притянул меня ближе. Потом я почувствовала его полные мягкие губы на своих, и хаос в моей голове резко стих. Все тело стало твердым и мягким одновременно. Ощущение казалось настолько интенсивным, что мне пришлось резко втянуть в себя воздух.

Винсент тут же отпрянул.

– Прости, это было слишком быстро? Я не мог…

Я прервала его, зарывшись пальцами в его локоны и снова прижав губы к его губам. Не нежно и мягко, а требовательно.

Винсент вздрогнул, то ли от удивления, то ли от удовольствия, однако прижал меня к себе еще крепче. Мое сердце пульсировало так дико, словно я все еще бежала по лесу. Сладкий адреналин помчался по венам, а кончик языка Винсента раздвинул мои губы и очутился у меня во рту. Винсент почувствовал вкус соленых слез, наверное, это были слезы моего отчаяния и надежды, и судьбы, и одиночества. Его сердце пульсировало рядом с моим, а мои ноги словно сами собой обвились вокруг его бедер, в то время как наш поцелуй замедлился и перестал быть таким неистовым.

Целоваться с Винсентом Честерфилдом было самым захватывающим действием, которое я когда-либо совершала. Я чувствовала его прохладные пальцы на своей разгоряченной коже, его губы были на моей шее, как раз там, где неистово бился пульс.

Я сунула руки под его рубашку, гладила прохладную гладкую кожу, чувствовала, как вздрагивают его мышцы под моим прикосновением – и вдруг застыла. Его живот был покрыт длинными шрамами, отчетливо выделявшимися под моими пальцами.

Дыхание Винсента ускорилось и сделалось прерывистым. Задыхаясь, он откинул голову, и в его глазах засветилось нечто, что казалось уже почти не человеческим. Словно лед в его взгляде дал трещину, сквозь которую проник струящийся солнечный свет.