Мелисса де ла Круз - Королевский Ассасин [litres]

– Сударь! Благовоспитанные кавалеры не поднимают юбки дам! – Я начинаю лихорадочно обмахиваться веером с таким видом, будто мне срочно нужны нюхательные соли.

Он заливается краской смущения и вскакивает на ноги.

– Прошу вас, миледи, примите мои извинения. Я вовсе не собирался… Я только хотел…

– Никогда не видела ничего подобного! – кричу я. И бросаюсь вон из зала. Дело сделано – этот малый будет избегать меня весь остаток сегодняшнего вечера, памятуя о своем унижении.

Я иду по коридору, ведущему прочь из бального зала, затем останавливаюсь и снимаю жмущие туфли. И, нагнувшись, чувствую, как оберег задевает мое бедро. Я только что поняла, что уже какое-то время стекло не активно. Чем дальше я отхожу от тех, кто остается в бальном зале, тем он становится холодней.

Теперь, шлепнув одного из здешних аристократов по голове, я смелею.

С туфлями в руке я на цыпочках поднимаюсь по лестнице и направляюсь к личным покоям герцога и герцогини.

Я останавливаюсь и прислушиваюсь. Я точно не знаю, что делаю и что ищу. У меня даже нет плана. Я просто чувствую, что узнаю то, что ищу, когда я это найду.

Под каждым моим шагом деревянный пол скрипит. Я уверена, что я уже переполошила всех в доме и они уже знают, где я нахожусь и что у меня на уме, но это, конечно же, глупо с моей стороны, потому что в зале шумный бал, и все обитатели этого дома, как его хозяева, так и слуги, находятся там.

Спальня герцога находится в самом конце коридора. Я провожу пальцем по полосатым обоям – полоски выступают над поверхностью, приятное ощущение.

«Возможно, я немного перепила», – думаю я.

В коридоре появляется герцог Гирт и нисколько не удивляется, когда видит там меня.

– Надо же, леди Лила, – говорит он, и тон его приветлив и сердечен. Под этими его духами его запах кажется мне знакомым. – Что привело вас сюда?

– Я… хотела подышать воздухом, – мямлю я, чувствуя, как мой талисман начинает действовать.

– Может быть, вы хотели бы выйти со мной на балкон? – спрашивает герцог. – Чтобы полюбоваться фейерверком?

Обсидиан стал таким горячим, что почти что обжигает мою кожу, но ответ на вопрос герцога может быть только один:

– Да, это было бы замечательно.

Я вспоминаю, где и когда я уже чуяла этот запах. Это было в лесу, когда за мною охотился хищник на двух ногах в тот день, когда я набрела на аббатство Баэр. Запах смерти и разложения, который не спутаешь ни с каким другим. Так пахло от человека, который пытался меня убить.

Но я все равно выхожу на балкон, примыкающий к его покоям. Он выводит меня туда, положив руку на мою поясницу.

Каким-то образом герцогиня ухитряется найти Кэла после того, как он решает, что ему удалось от нее улизнуть.

Она подходит к нему со спины, когда он собирается выпить вина и поесть, закрывает его глаза своими ладонями и пронзительно хихикает.

– Вот он, мой зайчик, – шепчет она.

– О, привет, – говорит Кэл. Мой зайчик ? Определенно она становится смелее. Вот и хорошо. Быть может, теперь он наконец узнает от нее что-то полезное.

Вот что ему следовало делать с самого начала – разжигать ее страсть, чтобы стать ее другом. Почему же он этого не сделал? Потому что всеми его мыслями владела Тень. Но больше этого не будет.

– Потанцуем еще? – предлагает он.

– Да, конечно, – отвечает она.

Ему тяжело возвращаться на танцпол, но там он сможет без помех общаться с герцогиней. Она болтлива и наивна, а ему хочется узнать побольше об этом таинственном герцоге и о том, какое дело привело его в деревню.

На противоположном краю зала мелькает платье Тени, но он старается его не замечать.

Герцогиня шепчет ему на ухо:

– Герцог так часто уезжает, и мне бывает ужасно одиноко и холодно. Даже в летние месяцы в нашем доме слишком много сквозняков, и по ночам я так мерзну. Дрожу, оставшись совсем одна.

– Значит, он часто покидает вас? – спрашивает Кэл.

– Да, и уезжает так далеко. И знаете ли, никогда не возвращается без предупреждения. Никаких внезапных полночных возвращений из Реновии, как делают иные мужья, которые пытаются застигнуть своих жен врасплох за чем-то нехорошим. – Она хихикает, и этот звук режет его слух. Но сейчас она сказала нечто, представляющее интерес, и он выводит ее на середину зала.

– Бедняжка, – говорит он. – Какие такие важные дела могут держать герцога в Реновии вдали от его прекрасной жены?

Она обдает дыханием его ухо, и от нее разит спиртным.

– Мой муж очень ценен для короны, мой зайчик. У него уйма связей в Реновии.

– В самом деле? У него там друзья? Родственники?

– Думаю, их можно назвать друзьями. Его другом был принц Аласт, – жеманно щебечет она. – Очень близким другом.

– В самом деле?

– О да. Недавно Аласт был у нас здесь на охоте.

– Герцог так любит охотиться, – вежливо замечает Кэл. – И он такой умелый охотник.

Герцогиня смеется.

– О, вовсе нет. Герцог терпеть не может охоту, и охотник из него никакой. Но, полагаю, это весьма полезное занятие.

– Я вас понимаю, – говорит Кэл, но это не так. Он пока ничего не понимает.

– Жаль, что с ним приключилось такое, вы не находите? Подумать только, беднягу убил какой-то там кузнец! – продолжает болтать герцогиня.

– Да, это трагедия, – поддакивает Кэл. – Но, надо думать, теперь, когда принц Аласт скончался, герцогу уже нет нужды покидать вас и ездить в Реновию.

– Как раз наоборот! Он уезжает сегодня ночью.

– Сегодня ночью? Но почему? – спрашивает он, глядя, как Тень исчезает в толпе гостей. – Что вообще его светлость может делать в Реновии? Заниматься делами наследства покойного принца?

– Думаю, можно выразиться и так, – небрежно бросает герцогиня.

Кэл хмурит брови, изображая недоумение.

– Я открою вам секрет! – продолжает она. – Он едет туда, дабы проследить за тем, чтобы восстание шло по плану!

– Восстание? Против королевы?

Герцогиня смеется.

– Только не говорите мне, что вы один из тех, кто сочувствует королевскому дому Реновии!

Он придает своему лицу выражение беззаботности, чтобы не выдать себя.

– Ну что вы, разумеется, нет! Но что именно планирует герцог?

– О, этого я вам сказать не могу, но, пожалуй, могу намекнуть. К завтрашнему дню там произойдет смена режима .

Смена режима? Убийство принцессы? Или королевы? Не об этом ли толкует эта безмозглая герцогиня? Не замышляет ли герцог убить королеву и принцессу, пока они находятся в Монтрисе?

У Кэла становится холодно в груди, но он пытается сохранить спокойный вид.

– Неужели? – дрогнувшим голосом говорит он. Хорошо, что она ничего не замечает, поскольку много выпила.

– Я так рада, что вы понимаете, как мне тяжело, я имею в виду эти постоянные отлучки моего мужа.