Мара Вульф - Грёзы лунного света [litres]

Я тряхнула мокрыми волосами.

– Здесь ведь нет тюрьмы, не так ли?

Селия растерянно посмотрела на меня, но затем покачала головой:

– Есть, причем это худшее место, которое ты можешь себе представить. Отец постарается всеми силами избежать того, чтобы ты туда попала. Ты там с ума бы сошла.

– Значит, все так плохо.

Селия постаралась подбодрить меня своим спокойным видом, но ей это не удалось:

– Пленников постоянно держат в воде. Это сводит их с ума. Наши гроты сухие не просто так. А еще там темно, что лишь делает это место еще более зловещим. Там так мрачно, что даже глаза шелликота не могут видеть в той темноте. Для тебя это было бы все равно что лишиться зрения. Говорят, что там обитают не только заключенные, но еще и чудища. Никто не вернулся оттуда живым. Леонера – проклятое место, оттуда нет дороги домой. Но не все потеряно, Коллам будет защищать тебя, а его голос имеет вес.

Я задалась вопросом, почему он вообще не предотвратил этот фарс.

Когда я проснулась на следующее утро, моя голова гудела от всех советов, что я получила. Может быть, лучше бы мне вообще не вставать. Я посмотрела на сторону кровати, где спит Коллам, но там уже было пусто, как это бывает в последнее время. Я зарылась лицом в подушку и хотела заплакать. Однако слезы почему-то не хотели выходить. Ощущение одиночества одолело меня. Я не знала, как от него спрятаться. Коллама не было дома. Он оставил меня в момент, когда я больше всего в нем нуждалась. Картина нашего будущего, которую я себе когда-то рисовала, окончательно разрушилась. Мне нужно спокойно обдумать свою ситуацию, но сейчас у меня не было на это времени. Сталактиты надо мной неумолимо становились ярче, и мне пора было вставать. Я никак не могла позволить себе опоздать на слушание. Ноги стали подкашиваться подо мной, когда я стояла под душем. Каково это – предстать перед трибуналом? Я на автомате помылась и надела новый костюм, который принесла мне Мальви. Замысловатая плетеная прическа выглядела хорошо даже после сна.

Из кухни доносился гул голосов. Мальви, Кеона и какая-то незнакомая мне женщина повернулись ко мне, когда я вошла в комнату.

– Эмма, это Тирис. – Кеона представила мне свою мать.

Вообще-то об этом легко было догадаться, ведь они были поразительно похожи. Впрочем, морскую ведьму я себе представляла совершенно иначе. Толстой, с длинными белыми волосами и большим количеством макияжа на лице. Может быть, еще и с бородавкой на подбородке. Но мать Кеоны была прекрасной женщиной с густыми рыжими локонами, доходящими ей до бедер. Она собрала их в свободный хвост. Ее голубые глаза сияли при взгляде на меня. Самым необычным был ее костюм: он был очень пестрым. Обычно костюмы из мизгиря были одноцветными. Они сияли синим, голубым или уродливым коричневым цветом. Но купальник Тирис сиял сотнями разных цветов.

– Я крашу ткань, прежде чем плести из нее костюм, – пояснила она, заметив мой взгляд.

– А мне она так делать не разрешает, – прошептала Кеона так громко, что все в комнате ее слышали.

Мы с Мальви ухмыльнулись, но ничего не сказали.

– Это чтобы ты не выделялась, как рыба-клоун, – сказала Тирис. Она повернулась ко мне, и Кеона, надув губы, отошла в угол. – Я приготовила тебе успокоительное зелье, – мягким голосом заявила она, внимательно меня разглядывая. – Все это просто ужасно, но ты должна знать, что не все шелликоты считают тебя виновной.

Она поставила передо мной на стол светло-зеленую тягучую жидкость. Я в ужасе скривила лицо.

– Это поможет тебе расслабиться. – Она ободряюще улыбнулась.

Я недоверчиво сделала глоток из стакана. Возможно, это превратит меня в рыбку. Несмотря на мои ожидания, на вкус варево было не таким неприятным, как на вид. Но оно точно не станет моим любимым напитком.

– Ты должна его выпить.

– Доверься Тирис, – сказала Мальви. – Если бы не она, я бы умерла во время последних родов. Ты должна подкрепиться! – сказала она.

Я закрыла глаза и одним глотком выпила зелье. Мне было все равно, и я готова была ухватиться за каждую соломинку, которая могла бы помочь мне пережить это слушание. Я почувствовала легкое спокойствие. Пораженная, я посмотрела на Тирис, которая улыбнулась и кивнула мне.

– Он не слишком долго действует, но ты сможешь защититься и не упасть в обморок от волнения.

– Спасибо, – выдохнула я. – Теперь я голодна.

Мальви засмеялась.

– А это уже моя работа. – Она протянула мне тарелку со свежеиспеченным печеньем и нарезанными фруктами. – Только ешь аккуратно.

К своему удивлению, я съела все, что мне дали, до последней крошечки.

– Нам пора идти, – сказала Тирис, набрасывая платок мне на плечи.

– А где Коллам? – спросила я.

Все трое удивленно посмотрели на меня.

– Когда мы пришли, его здесь уже не было, – сказала Кеона.

– Он наверняка хотел поговорить с Юмисом еще раз перед слушанием, – сказала Мальви. – Он придет, не бойся.

Мне стало трудно в это верить. Женщины шли по обе стороны от меня, защищая меня от взглядов других шелликотов. Мрачный охранник присоединился к нам.

– Не поддавайся на их провокации во время суда, – сказала мне Тирис. – Сохраняй спокойствие. Выслушай все их обвинения, прежде чем ответить. Председателем будет Талин. Он постарается вывести тебя из себя.

Я повернула голову в ее сторону.

– Талин?

Давно я о нем не вспоминала. Раньше я подозревала его в содействии Элину. Правда, это опасение оказалось напрасным, но от этого мы не стали больше друг друга любить. Хуже и быть не могло.

– Я думала, что он в Аваллахе.

Мальви покачала головой:

– Он вернулся несколько дней назад, и Аарон рассказывал, что он не очень-то тебя любит.

– Он меня ненавидит, – ответила я. – Да и я его другом не считаю.

– Будь осторожна в словах. Он постарается вывести тебя из зоны комфорта.

Мы добрались до дворца. У ворот слонялась стая морских коньков. Корзинки, висевшие на их хвостах, были пусты. Как только приговор в отношении меня вынесут, дворцовые служители напишут о нем в письмах, а коньки разнесут весть по всему городу.

Когда мы зашли во дворец, Кеона подошла ко мне поближе. По коридору рассредоточилось бесчисленное множество шелликотов. Некоторые из них рассматривали сложные мозаики из ракушек, украшавшие стены: они изображали в основном боевые сцены давно забытых сражений. Другие стояли, собравшись в небольшие группы, болтая или покупая закуски у продавцов с подносами, которых тоже было полно. Когда они заметили нас, разговоры стихли. Словно по секретному приказу, они все на нас уставились. В их глазах виднелись самые разные эмоции: кто-то смотрел на меня с любопытством, кто-то был сердитым, а некоторые шелликоты ободряюще мне улыбались. Вызванный нашим появлением фурор вскоре сошел на нет, и разговоры возобновились.