Алекс Ферр - Одиночный рубеж [СИ]

Вернулся Кавир, держа в руках две парующие чашки и проинформировал:

— Комната будет готова с минуты на минуту. Завтракать будете? — я кивнул.

— Га-га-га, — раздался снаружи истерический крик цурула. Видимо, пет услышал, как кто-то обсуждает съестное.

Кажется, я совсем позабыл о птице. С другой стороны, не развоплощать же его у всех на глазах? Да и до рынка на нём добираться гораздо быстрее чем пешком.

— Цурула в стойло завести? — не поведя бровью, поинтересовался Кавир.

— Попить ему дай, пожалуйста, — попросила Селеста. — Мы, наверное, позавтракаем и по делам поедем, — она вопросительно на меня посмотрела, как бы удостоверяясь, что наш план изменений не претерпел.

Спустя ещё пару минут нам подали завтрак. Пышный омлет на большой тарелке выглядел аппетитно, но на вкус напоминал воздушный картон. Без соли и сахара, каких-либо посторонних запахов… Ни о чём. Мы с Селестой переглянулись. И Гай Рон называл это приличной кухней? Впрочем, шаманка, насилу проглотив кусок пышной яичницы, продолжила трапезу как ни в чём не бывало. Мне же перспектива проголодаться на рынке казалась не такой уж плохой: возможно там кормят получше.

После нам принесли печенье. Я выдохнул, а зря. Похоже, едва сладкие кругляши сушёного теста валялись в таверне с прошлого года. Шаманке, впрочем, это не помешало умять и их, запиваянесуразный кулинарный шедевр таким же пресным ягодным взваром: слегка розовым, кисловатым в котором одиноко плавали несколько ягод. В общем, о кухне таверны у меня остались странные впечатления.

Поднявшись в комнату, я осведомился у шаманки: не показалось ли, что еда в «Полёте Буревестника» — полнейшая гадость?

— А ты и вправду думал, что с плодами Древа может сравниться хоть что-нибудь?

— Я был уверен, что нормально приготовить омлет или печенье сможет даже ребёнок.

— Оно и приготовлено нормально. Я бы даже сказала, что из свежих продуктов, — пожала плечами девушка. — Ты можешь и яблоками питаться, никто не запрещает. По сравнению с ними обычная еда, конечно, в разы проигрывает.

Я хотел возразить, ведь Хильда меня кормила вполне сносно. Даже вкусно, но вовремя прикусил язык, Селесте вовсе необязательно знать о ведьме, что живёт за болотом.

— Ладно, поехали на рынок. Уже обед скоро, а мы даже приблизительно не знаем, куда сдать товар и где купить башенных кристаллов.

— Зря ты у Дирика не поинтересовался, — упрекнула меня шаманка, распуская волосы, чтобы обновить причёску.

— Если надо будет, вернусь к воротам и спрошу, — огрызнулся я. — Не думаю, что это тайна за семью печатями, которую знает только стража.

— По-твоему, кристаллы должны продаваться в каждой лавке? — снова поддела Селеста, заплетая толстенную косищу. — Как раз таки охрана может знать хороших, честных торговцев.

— Посмотрим. А вообще, Селеста, какого лешего я брал тебя с собой? Могла бы и своей прелестной зелёной головкой подумать сама, а то только одни упрёки, — поставил точку в споре я, не желая больше пререкаться с моей спутницей. — У меня есть подозрение, что кристаллы можно купить только у гильдейских. А вот с ними, похоже, напряжёнка, не встретил в городе ни одного мага.

— Среди людей Дар просыпается у одного из тысячи!

— Как и прямые руки, — хмыкнул я. — Одна из лучших таверен кормит гостей безвкусным месивом. Надеюсь, корявость касается только поварского искусства и способностям к магии.

— Ты несправедлив к ним, — надулась девушка.

— Я говорю как есть. Еда отвратительна, — сам от себя не ожидал, что меня до глубины души может оскорбить какой-то омлет. — Ладно, пойдём.

Когда мы вышли из «Полёта Буревестника», оказалось, что нашу невозмутимую, но жутко громкую птицу облюбовала стайка малышей. Они восхищённо гладили ляжки цурула, ибо до других частей тела не доставали. Питомец, замерев, вытянулся по струнке, показывая идеальный профиль. Завидев нас, детвора с визгами разбежалась. Наверняка чтобы рассказать остальным про мутировавшую птицу: наш цурул кардинально отличался от обычных представителей его вида.

Добрались без особых хлопот: миновав переулок, вышли на главную улицу и по прямой добрались до рынка, представлявшего собой три кольцевые улицы из двух- и трёхэтажных домов, с вывесками и товаром, разложенным перед входом.

На первом, самом широком кольце торговали преимущественно продуктами: мясо, зерно, рыба — солёная и сушёная, свежая. Редко — ограниченный набор овощей и молочные продукты. Там-то как раз в основном и толпились люди. Фруктов, орехов, специй и прочих изысков, к которым я привык в супермаркетах, так и не заметил. Сделав один неполный круг, рандомно выбрал лавку с зерном, рядом с которой сидел, скучая, пухленький, неказистый и дружелюбный на вид добряк, голову которого уже тронули седина и облысение.

«Жимаз, человек, уровень 25

Здоровье: 100/100»

— Здравствуйте, многоуважаемый, — поприветствовал торговца я.

— И вам не хворать, — подорвался с раскладного стульчика торговец. — Чего желают Дети Древа? У меня есть прекрасные нурсы по десять медяков за меру, шимири по пятнадцать…

Пауза затянулась, и Селеста взяла разговор в свои руки:

— У нас с собой большая партия плодов Древа, не желаете ли выкупить часть?

— Что же вы молчите? — заулыбался хозяин лавки. — Показывайте товар! Давненько, давненько ничего подобного в Алесуне не было!

Шаманка полезла в сумку и протянула переминающемуся с ноги на ногу Жимазу пару яблок. Тот чуть ли не выхватил плоды из рук и начал пристально их рассматривать, будто это была не еда, а породистая кобыла. Торгаш взвешивал их в руке, нюхал, давил, проверяя упругость, и даже поскрёб шкурку пальцем, пока Селеста не выдержала и не предложила:

— Вы лучше попробуйте.

Жимаз будто только и ждал команды: тут же вцепился зубами в плод с такой силой, что брызнул сок, и, удовлетворённо, не прожёвывая, тут же спросил:

— Сколько у вас их?

— Пять тысяч, — ответил я, показывая ярлык с отметками старшины. Лавочник хищным взглядом вцепился в мелкий текст с наименованием и количеством «растаможенного» товара.

— Один золотой за три штуки, и я забираю всё, — не раздумывая, сказал Жимаз. — Это хорошая цена. И зелья ваши заберу по шесть золотых за штуку.

Сказать, что он нас удивил, не сказать ничего. Стража охотно отдавала по золотому за плод, а этот хапуга предложил цену в три раза ниже! Не в два, ни в полтора, а в три! Подозреваю, с зельями такая же история.

Мы учтиво поблагодарили Жимаза и пошли к следующему торговцу. Раз за разом история повторялась, толстяк, как оказалось, действительно давал лучшую цену за наш товар: остальные занижали, давая волю фантазии: кто в четыре, а кто и вовсе в десять раз.