Михаэль Козловски - Роуз Коффин [litres]

– Нет. Это не я. Это не я.

К счастью, Роуз уже успела опомниться. Не видя больше своего брата, она немного собралась. В руке она всё ещё держала второй меч Василиски. Подняв его над головой, она метнула его остриём в чудовище, и, к её небывалому удивлению, меч пронзил его насквозь. Оборотень завыл от боли, хватаясь за лезвие. С горящими глазами он повернулся к девочке, превращаясь в её мать. Роуз увидела её хромой, старой, сломленной.

– Прости, мама, – сказала она охрипшим голосом, с горечью простирая руки. – Прости меня.

Вытащив из тела меч, тварь снова повернулась к фее и двинулась к ней.

«Оно играет нашими страхами, – подумала Роуз. – Превращается в самые сильные наши кошмары. В этом его сила».

Она взглянула на то, как была напугана её подруга изменённой версией себя.

«Она боится, что она стала такой, – поняла Роуз. – Такой она видит себя и думает, что другие воспринимают её так же. Вся её вина, весь её стыд превратили её в это».

Роуз крикнула Василиске, пока монстр приближался к ней:

– Это не ты, Василиска! Ты никогда не станешь такой!

– Но это я! – воскликнула фея. – Я чудовище!

– Нет! Я не вижу тебя такой. Никто не видит. Мы видим тебя сильной, доброй. Мы считаем тебя своим другом.

Василиска взглянула на Роуз со слезами на глазах. Её подбородок дрожал.

– Я таких дел наворотила, Роуз.

– Ты делала то, что считала верным. Пыталась объединить народы. Это не твоя вина, что они отказались это понять.

С неистовым воплем оборотень обернулся и рванулся к Роуз, превращаясь в безумную смесь её матери, брата и Сэлли Энн. В безумных всколохах они менялись частями тела – голова её брата стала головой Энн, туловище её матери – телом Гиацинта, и в один момент на лице оборотня появились черты всех троих. Тройной кошмар нёсся в её сторону, шатаясь и извиваясь, но в последнюю секунду перед ним возник Корам и дважды вонзил свой меч в его нутро. Юноша вытащил меч, и оборотень сделал шаг назад, пытаясь подобрать новую форму.

«У Корама нет снов, – вспомнила Роуз. – Нет кошмаров, из которых можно копировать страхи».

Лишённый других вариантов, оборотень принял форму кеспа и атаковал Корама, выбив меч из его рук и ударив мальчика в грудь.

Корам стал задыхаться. Стоя на коленях, он пытался восстановить нарушенное дыхание.

Кесп двинулся дальше, отшвырнув Роуз в сторону, будто она была пушинкой.

Встав над Корамом, он поднял обе лапы.

Тот вздрогнул, когда чудовище атаковало его, и закрыл лицо руками. Странный звук прорезал туман, и Роуз увидела, как золотые шипы пронзают грудь оборотня за мгновение до того, как он ударил Корама. Золото поразило монстра с немыслимой силой, а затем вернулось на место на броне Эо.

Ридж тоже присоединился к ним, его ветви обвились вокруг чудища и крепко сжали его.

Защищаясь, кесп превратился в огненного демона, чьё пламя отразилось в испуганных глазах уиллапа. Его ветви ослабли, Ридж содрогнулся от увиденного. Эо приготовился ударить повторно, и огненный демон превратился в Диидаба, зарычал и кинулся на своего сына. Роуз наблюдала, как растерялись и испугались её друзья. Ридж всё ещё не мог прийти в себя, Эо не мог метать шипы. Они оба были беззащитны. И в этот момент Василиска прыгнула монстру на спину. Снова появились две феи, одна на другой. Но Роуз знала, кто есть кто. Она знала, кто из них её друг, и восторженно осознала, что Василиска больше не боится.

Оборотень попытался сбросить с себя девушку. Василиска подняла меч. Крича, как тысяча кошмаров, она раз за разом вонзала его в шею чудовища до тех пор, пока оба не упали.

Лёжа на земле, чудище хваталось за горло, кровь вытекала из-под его пальцев. Оно посмотрело на Василиску, выдавливая из себя слова:

– Ты… не можешь… спрятать… свою суть. Ты… убийца фей… убийца… своего рода… Недостойная крыльев.

Василиска встала на ноги и снова замахнулась мечом.

– Ты прав. Я не могу спрятаться. И не буду. Ты – часть меня. Часть, которую я уничтожу.

И она опустила меч, отрубая ему голову.

Отделённые друг от друга голова и тело корчились и меняли образы до тех пор, пока не стали частями бледного, слабого существа. Тело сморщилось, потеряло форму. Оно истекало кровью и уже не внушало страх.

Измотанная, Василиска опустилась на колени и расплакалась. Роуз подошла к ней и коснулась её плеча. Она испытывала гордость за неё, о чём не преминула сказать.

Василиска подняла на неё свой взгляд и попыталась что-то сказать, но у неё ничего не вышло. Фея обняла девочку.

Кошмар наконец развеялся по ветру, исчезнув в тумане, оставляя после себя лук и стрелы. Теперь они принадлежали Василиске. Она их заслужила. Её кошмарам пришёл конец.

Заполучив два оружия из трёх, они повернули назад к реке. Третье и последнее оружие – меч Тарра – было спрятано на юге. Они рассчитывали найти его у изгиба Зо, в Замке ведьм.

Но сперва им нужно было отдохнуть. Особенно Роуз. Она думала, что из-за произошедшего на кладбище она просто устала, но странные симптомы не проходили. Её лоб был покрыт испариной, она вся дрожала. Через день после стычки с кошмарами они добрались до очередного лагеря у реки. Роуз упала на землю.

– Я в порядке, в порядке, – повторяла она, когда друзья подошли к ней. Но, разумеется, ни о каком порядке и речи не шло. Попытавшись встать на ноги, она потеряла сознание.

Она оказалась в темноте. Звёзды здесь не светили. Её как будто поместили в гроб.

Здесь не было звуков, как в вакууме.

Кроме голоса.

– Роуз. Я нашёл тебя, Роуз.

Сама тьма звала её по имени.

Роуз заворожённо пошла к ней. В ней не было ни пола, по которому можно было ходить, ни стен, ни потолка. Только тьма.

– Где ты? – спросила она голос, но её слова поглотила темнота. – Я знаю, что ты рядом. Я чувствую тебя, но не вижу.

– Потому что ты и есть я, Роуз. А я есть ты. Мы едины.

Теперь голос сопровождался хлюпающим звуком. Он не прекращался.

– Кто ты? – спросила она с подступающим ужасом.

– Ты отлично знаешь кто.

– Убирайся из моей головы!

Кошмарный смех разнёсся во тьме. В ней неожиданно вспыхнул едва уловимый свет, разрезая чёрное полотно. В сиянии она разглядела своих друзей, Эпперсет. Свет мигал. Содрогнувшись всем своим естеством, Роуз поняла: она была внутри Скверны. Та поглотила Роуз целиком.

Очнувшись, Роуз обнаружила себя в большой палатке.

Она тяжело дышала и была мокрой от пота. Было темно, свет исходил только от Семицветика, который сидел подле неё. Девочка лежала на земле, укрытая толстыми одеялами, с подушкой под головой. Она с трудом узнала Корама, стоящего над ней.

– Это Приго, – сказал Корам. – Она была лекарем до пришествия Скверны.