Артем Каменистый - Чужая территория [СИ c издательской обложкой]

– Что за человек? – заинтересовался я.

– Пока что не могу тебе ничего ответить определённо. Я ещё не принял решение. Могу лишь сказать, что этому человеку я доверяю полностью. Он уникальный специалист по подобным вопросам. В своё время мог получить великое богатство ценой моей жизни. Достаточно сказать несколько слов, и всё. Но он их не произнёс. Их из него даже под пытками невозможно вырвать. Он особенный. И он знает многое. Даже то, что никто не знает. В том числе, возможно, сумеет что-нибудь и тебе подсказать. Интересно?

– Да, – закивал я, не очень-то надеясь, что мне кто-то способен помочь.

Считаю свой случай уникальным со всеми вытекающими последствиями. Однако не исключено, что в мутном предложении мастера что-то есть. У меня ведь не просто цифры странные, у меня и непонятные проблемы имеются. Например, до сих пор не выяснил, что за беда с навыками. Они разрабатываются с превеликим трудом, с муками, истощая меня в ноль при любой попытке добиться прогресса. Поднять их даже чуть-чуть – каторжный труд. Это похоже на то, как я страдал в последние месяцы на нулевой ступени. Ничего не получалось развить, несмотря на все старания. Открывать новые больше не рискую. Это или не сработает, или отправит меня на день-другой в бессознательное состояние. А то и похуже последствия заработаю. С того самого случая на необитаемом острове всё пошло наперекосяк. А ведь места под умения теперь видимо-невидимо, и лимиты задраны чуть ли не в космос, всё должно взлетать с лёгкостью.

Но не взлетает.

Хоть бери, да в Первохрам возвращайся, к источнику Росы. Там с этим проблем не наблюдалось.

С минуту сидели тихо, если не считать звука работы моих челюстей. Есть действительно хотелось немилосердно. Молодой организм, многовато нагрузок, а кормили сегодня не очень. Вечером вообще кроме тумаков ничего не обломилось.

– У меня тоже есть тайна… – произнёс, наконец, мастер. – Тайна, за которую можно потерять всё. Включая жизнь. Возможно, теперь, начав что-то понимать, я смогу тебе довериться. Ведь ты не просто так скрываешь свою тайну, есть важные причины, не так ли?

– Угу, – кивнул я, жуя. – Учитель, что бы вы мне ни сказали, дальше меня это не уйдёт. Не сомневайтесь.

– Рано говорить. Слишком рано. Ты очень необычный. Ты невероятный. Никто не может так быстро постигать суть энергии, но ты почему-то делаешь заметные успехи. Однако даже так ты сейчас почти идеально-чистый лист, тебе предстоит многому научиться. А я пока что не уверен ни в себе, ни в тебе. Как только буду уверен, тогда, возможно, ты поможешь мне кое в чём. Будем считать это той самой платой, о которой так часто намекаешь.

– Как скажите, учитель. Но вы не забывайте, времени у меня немного. Скоро научусь и дальше пойду. Если надо в чём-то помочь, поторопитесь с этим.

Тао покачал головой:

– Никто так быстро не научится. Даже тебе это не под силу. Может всё же пересмотришь свои слова? Я про двадцать шесть дней. Это не срок, это собачья чушь, тут надо о годах говорить.

Чуть подумав, я кивнул:

– Хорошо. Пусть будет тридцать пять. Но это мой последний резерв, ни днём больше.

Мастер вздохнул:

– Да уж… ты действительно невозможный… Ну хорошо, будь по-твоему. Но в таком случае мне придётся начинать учить тебя по-настоящему.

– Учитель, я только рад.

– Нет Ли, ты не обрадуешься.

– Не сомневайтесь, обрадуюсь.

– На сон у тебя не останется времени. Тебе придётся отдыхать на ходу, вырывая на это по минуте в процессе обучения.

– Ничего, как-нибудь справлюсь.

– Ты будешь часто калечиться.

– Нестрашно, я умею себя лечить.

– Твои мысли очистятся. Ты будешь занят постоянно. У тебя не останется времени на раздумья о ерунде.

– Да я и так о ерунде не думаю.

Поднимаясь, мастер продолжил:

– Может и так. Но даже если подумаешь, твое тело не сможет последовать за дурными мыслями.

Поспешив вслед за направившимся к дороге учителем, я уточнил:

– О чём речь? Какие мысли? О чём вы сейчас вообще?

Тао ответил на ходу, не оборачиваясь:

– Я видел, как ты улыбался моей дочери.

– Ну и что тут такого? Я улыбнулся из вежливости.

– Никакая это не вежливость, – строгим голосом возразил мастер. – Возраст у тебя такой. Чересчур много дури в голове и теле. Но насчёт тела не беспокойся, я всё уладил.

– В каком смысле уладили?

– Я же сказал, если у тебя, Ли, возникнут дурные мысли, тело ничего не сможет поделать. Тот напиток, который я тебе дал, в переводе с одного малоизвестного языка называется «прилежный ученик, не думающий о телесном». Мы, мастера, знаем толк в таких вещах.

Интуиция.

Зря ты это выпил. Ой зря…

– Это… Это что вы мне такое дали, учитель?! – чуть не вскричал я.

– Разве ты не услышал меня? Этот напиток называется «прилежный ученик, не думающий о телесном».

– И что делает этот напиток?!

– Ли, не надо так волноваться. Этот напиток ничего не делает. Вообще ничего. Просто если ты вдруг задумаешь совершить глупость с моей дочерью, или с внучками моих слуг, или даже просто с гулящими деревенскими девками, у тебя ничего не получится. Твоё тело тебе не подчиниться. Точнее, одна-единственная часть тела. Та самая, которой мыслят некоторые мужчины.

– Учитель, что за отраву вы мне подсунули?! Учитель, это надолго?! Это лечится?! Эй, учитель, не молчите! Отвечайте!

То, что последовало дальше, некоторые назовут адом.

И я в том числе.

Нет, дело не в последствиях приёма коварного напитка. Да я, если говорить откровенно, даже не заметил никаких последствий. Будто простой водички попил. Грешные мысли даже по утрам не посещали, потому как у трупов грешных мыслей не бывает.

А по утрам я день за днём превращался в труп.

Да и днём не сказать, чтобы заметно оживал.

То, что мастер Тао назвал «настоящая учёба», походило на ускоренную практику постижения палаческого ремесла. Только палачом был он, а я его жертвами.

Да-да – именно жертвами, а не жертвой. Один человек не в состоянии вынести то, что мне приходилось выносить. Мастер доводил меня до предельной степени изнеможения и боли, после чего жестоко тянул дальше, на следующую степень, где всё оказывалось ещё хуже.

Многократно хуже.

И как бы скверно мне ни было, в любом состоянии приходилось непрерывно контролировать ци. Всегда оставаться частью её, но при этом подстраиваться под струи всепроникающего океана энергии и в какой-то мере пытаться менять структуры их узоров. При этом действительно не оставалось простора для лишних мыслей.

А уж для грешных – тем более.

Но если вы думаете, что именно это называется адом – ошибаетесь.

Ад начался после того, как мастер разрешил, наконец, использовать навыки.