Стивен Эриксон - Пыль грез. Том 2 [litres]

Икарий повернулся к трону. Машина. Конструкция из артерий, вен, горького масла. Способная запечатлеть время, создать определенность.

Вокруг взвихрились ароматы. Весь город, гигантское сооружение из камня и железа, содрогнулся.

Я проснулся… нет. Я возродился.

Икарий Похититель Жизни шагнул вперед, чтобы занять свой трон.

Берег являл собой неровную полосу, тусклый участок темноты, выглядевший самым естественным образом – плоское, поросшее травой пространство, заканчивавшееся небольшим обрывом, за которым уже был прибрежный песок. Небо прямо над головой – ониксового цвета, словно беззвездной ночью, хотя и слегка тронутое оловянными тучами. Пространство за спиной ощущалось как чистая, беспримесная тьма. Однако прибрежная полоса светилась, и когда Йан Товис, спешившись, спустилась вниз, сапоги ее утонули в сияющем песке. Она – не готовая пока глянуть дальше береговой линии – нагнулась и зачерпнула пригоршню. Песок оказался прохладным и неожиданно легким. Она сощурилась.

Это не коралловая крошка. И не каменная.

– Кости, – сказал Йедан Дерриг, остановившись в нескольких шагах слева от нее. – Вон тот плавник видишь? Это в основном берцовые. Что до булыжников…

– Да, – отрезала она, – сама все вижу. – Она отшвырнула в сторону обломки костей.

– Издали, – продолжал он, – смотреть было легче. Теперь, когда мы приблизились…

– Можешь ты помолчать хоть немного?

Почувствовав неожиданный прилив храбрости, она заставила себя поднять взгляд – и, пошатнувшись, отступила на шаг, со свистом выдохнув сквозь плотно сжатые зубы.

Действительно, море – но вертикальное, словно стена, волны катились по ней вниз, разбиваясь пеной об песок. Она озадаченно хмыкнула. Это была вовсе не вода. Но… свет .

Йедан Дерриг у нее за спиной заговорил снова:

– Воспоминания возвращаются. Когда они вышли из Света, то ослепили нас своей чистотой. Мы приняли ее за благословение – хотя на самом деле нас атаковали. Прикрыв себе глаза, мы развязали им руки для предательства.

– Йедан, эта история мне известна…

– Но по-другому.

Развернувшись к брату от огромной падающей стены, она с трудом удержала вздох облегчения.

– О чем это ты?

– Дозорный служит Берегу по-своему.

– Значит, и я, в свою очередь, располагаю недоступным тебе знанием – ты это сейчас хочешь сказать, брат?

– Наша королева – Сумрак, никем другим она быть не может. Поскольку олицетворяет наступление ночи. Она – первая из тех, кто защищает нас от легионов света, готовых уничтожить саму тьму. Но мы ее об этом не просили. Мать Тьма отступила, и в ознаменование этого Сумрак раз за разом вновь проживает отступление.

– Раз за разом. Во веки вечные.

Йедан, лицо которого все еще было в крови, выпятил челюсть под бородой.

– Ничто не вечно, сестра.

– Мы что же, Йедан, были настолько лишены воображения? Тогда, в те времена. Настолько суеверны и невежественны?

Его брови поползли вверх. Она махнула рукой за спину, на бурлящий там мир.

– Это – истинная граница Тирллана. И ничто иное. Первый Берег разделяет Тьму и Свет. Мы-то думали, что рождены здесь – на берегу, – но это ведь невозможно! Этот берег убивает – неужели ты сам не чувствуешь? Откуда, по-твоему, взялись все эти кости?

– Он не был даром ни для кого, – отозвался Йедан. – Взгляни на воду, сестра. Загляни в глубину.

Она не собиралась. Поскольку уже увидела все, что было можно.

– Но они ведь не тонут – пусть даже и кажется, что…

– Ошибаешься. Ответь мне, почему лиосан так мало? Почему мощь Света во всех остальных мирах столь слаба?

– В противном случае мы бы все умерли – вообще нигде не осталось бы жизни.

Он пожал плечами.

– Тут, сестра, мне сказать нечего. И однако я думаю, что Мать Тьма и Отец Свет, соединив себя узами, соединили и собственные судьбы. Когда она отвернулась, отвернулся и он. Попросту не имея выбора – они уже плотно переплелись, сделались идеальными отражениями друг друга. Отец Свет покинул своих детей, они превратились в потерянный народ – такими и остаются.

Ее пробрала дрожь. Нарисованная Йеданом картина была чудовищной.

– Невозможно. Тисте анди не оказались в плену. Они вырвались.

– Верно, они нашли выход.

– И что это был за выход?

Он склонил голову набок.

– Мы, разумеется.

– Что ты такое говоришь?

– Из Сумрака родилась Тень.

– Мне ничего подобного не рассказывали! И я тебе не верю! Ты, Йедан, чушь какую-то несешь. Тень – это ублюдочный потомок Тьмы и Света, отказавшийся подчиняться обоим…

– Сумрак, Тень – это единственное, что мы до сих пор знали. И она везде!

– Но ее уничтожили!

– Да – раздробили. Взгляни на песок. Эти кости – они принадлежат шайхам. Нас атаковали с двух сторон – у нас не было ни единого шанса – чудо, что вообще кто-то сумел выжить. Первый раз Тень раздробили легионы тисте анди и тисте лиосан. Чистота неспособна переносить несовершенство. С точки зрения чистоты оно отвратительно.

Она лишь качала головой.

– Тень – это область эдур . К нам, шайхам, она не имеет ни малейшего отношения.

Йедан улыбнулся – она уже и не помнила, когда последний раз видела за ним подобное, и дернулась, как от удара. Потом он кивнул.

– Наше собственное ублюдочное отродье.

Она медленно опустилась на колени среди раздробленных костей. Теперь она ясно слышала море, шум накатывающихся волн – и пробивающиеся сквозь все эти звуки захлебывающиеся голоса обреченных, скрытых под поверхностью. Когда она отвернулась, он тоже отвернулся. Только у его детей не было выхода. Потому что мы держали здесь оборону. Умирали, защищая свой мир.

– В наших жилах королевская кровь, – прошептала она.

Брат уже был рядом, и он положил свою руку ей на плечо.

– Скар Бандарис, последний князь эдур. К тому времени, вероятно, уже король. В нас он видел грех, но не отца – матери. Он оставил нас, забрав с собой всех эдур. А нам велел держаться, чтобы прикрыть их уход. Сказал, что иного мы, дети своей матери, и не заслужили, поскольку это она соблазнила отца, но не наоборот. – Помолчав, Йедан хмыкнул и добавил: – Даже не знаю, почему те из нас, кто выжил, отправились за ним следом – чтобы отомстить или просто потому, что другой дороги не осталось. В конце концов, к тому времени Тень превратилась в поле сражения, где бились все Старшие, не только тисте – ее разорвали на части, перемазанные кровью победители делили между собой каждый кусок добычи, каждую территорию – как они там назывались? Ах да, Пути . Каждый из миров превратился в остров, окруженный океаном хаоса.

Ее глаза саднило, однако ни одной слезы так и не пробилось наружу.

– Мы бы этого не пережили, – сказала она. – Описанного тобой нападения. То, что мы выжили, ты назвал чудом, но я знаю, как оно случилось, – хотя раньше и не понимала, что все это значит, – пока не услышала твой сегодняшний рассказ.