Юрий Силоч - Постмортем

Только когда Тальфа рывком приподняла над полом, до него окончательно дошло, что сейчас случилось. А когда дошло, он заорал не своим голосом на весь дворец:

— Меня-я! Да ты совсем, что ли?! Я не жрал! Не спал! Я только из-за тебя во всё это ввязался! Всё! Это! Ради! Тебя! Дура! А ты!.. — он выдал пару крепких оскорблений. — Кассиан! Это верная смерть! Не смейте вызывать воплощение, вы слышите?! Не смейте! — опального волшебника тащили к выходу, а он упирался, ругался последними словами и предупреждал Кассиана не идти у королевы на поводу, но гвардейцам это быстро надоело — последовал очередной удар по затылку, вспышка боли и спасительная темнота.

Приказ Жози был выполнен безукоризненно: Тальфа связали так, что он не мог и пальцем пошевелить, а кляп, похожий вкусом на старую половую тряпку, нельзя было выплюнуть.

Это магистр понял после того, как пришёл в себя на ледяном каменном полу и испробовал один за другим все возможные способы освободиться. В конце концов ему не осталось ничего, кроме как лежать, слушая, как капает вода и завывают в коридорах тюрьмы сквозняки.

В дальнем углу в кирпичах зияла дыра, которую заткнули тряпкой — видимо, отрабатывая пожелание королевы, чтобы к Тальфу не проскочила крыса.

Юноша попытался устроиться поудобнее, но не смог и вновь прислонился лбом к холодному камню.

Что же теперь будет?..

С ним, с Клаусом, с Бориславом и колдунами? Помешанные на религии южане колдунов ненавидели и много раз в истории грозились организовать для них один большой костёр. Если город возьмут, их судьба предрешена.

Тальф подумал о Жози, которая от груза ответственности совсем сошла с ума.

Затем о Кассиане, жалком и запуганном. Трудно было поверить, что он решился воспользоваться переводом Тальфа и вызвать воплощение Темнейшего, но плохие предчувствия подсказывали, что ректор не так благоразумен, как кажется.

Тряпка шевельнулась.

Заинтересованный Тальф уставился на неё, ожидая продолжения, но оно всё не наступало.

Он таращился на неё не моргая, пока в глазах не появились слёзы.

«Показалось», — подумал магистр и сморгнул влагу.

Тряпка шевельнулась ещё раз. И ещё.

Затем она исчезла, и в дыре сверкнули два глаза. Тальф возликовал, подумав, что Клаус нашёл его, но из дыры вылезла невероятно длинная и тощая крыса. Она привстала на задних лапах, принюхалась и шмыгнула обратно.

Юноша мысленно выругался, но тут послышалось приглушённое: «Спасибо, дорогая, ты прелесть». Наружу принялся протискиваться Клаус.

— Наконец-то, — пыхтел он от натуги, пытаясь пропихнуть в камеру толстые бока. — Мы всю тюрьму обыскали. Они засунули тебя в самое глубокое подземелье, представляешь?

Тальф промычал нечто, по его мнению, похожее на: «Представляю».

— Ничего-ничего, сейчас мы… Дорогая, ты не поможешь?

Крыса что-то пискнула в ответ, после чего два зверька вцепились в кусок тряпки, торчавший у Тальфа изо рта, и потянули. Юноша помогал им как мог — в основном, пыхтел и мычал, — и вскоре дело было сделано.

— Ох… Ух… — челюсть болела и не закрывалась.

— Сейчас-сейчас, — захлопотал Клаус. — Сейчас!

Они вместе с крысой принялись грызть верёвки на запястьях Тальфа и вскоре тот уже мог освободиться сам.

— Как там?.. — спросил магистр, не зная о чём конкретно спрашивать.

— Борислав с охраной засели в доме. Гвардейцы хотели их оттуда выкурить, но куда там — эти тюфяки даже стрелять не умеют. А в Мрачный замок заявился Кассиан и сказал, что он-де теперь магистр Ковенанта. О, как он пел. Ну чистый соловей! Мол, прошлый магистр королевского доверия не оправдал, поэтому всем надо объединиться, чтобы дать отпор врагу, ну и так далее.

— И что ему на это ответили? — Тальф избавился от верёвок и потирал распухшие запястья с синими следами.

— Да ничего. Послали его.

Тальф усмехнулся:

— Прямо-таки послали?

— Ну сперва, конечно, нет. Вежливо попытались. Говорили, что магистр у них уже есть. А когда тот начал упираться, сказали, что его тут знать никто не знает.

— Ха! Даже так?

— Ага. Сказали, мол, тебя в Мрачном замке мы уже давно не видели и имя твоё забыли, так что катись отсюда подобру-поздорову. А платит нам магистр Тальф, так что если его заменят, они тоже по домам разойдутся. Или ещё лучше — пойдут и прямо сейчас его освободят. Вот за эти речи, кстати, к замку потом пушки-то и прикатили…

— Ну, верность золоту — это всё-таки верность, — хмыкнул юноша. — И что же Кассиан?

— А что ему оставалось? Сильно погрустнел и уехал обратно во дворец. Хотя Атис аж подпрыгивал от злости и призывал его схватить и судить за воровство и развал университета.

— А замок?

— В осаду взяли. Сперва обстреливали, а потом колдуны перехватили прямо в полёте с десяток ядер, да как жахнули ими же по гвардейцам… Те сразу поняли, что лучше пока так постоять, без пальбы.

— Ну ладно, — Тальф встряхнул ладонями — кровь медленно возвращалась и ощущение было такое, словно в них воткнули тысячу иголок. — Попробуем разобраться.

— И что ты собираешься делать? — Клаус жмурился от удовольствия — крыса его обнюхивала и легонько выкусывала из его шерсти несуществующих блох.

— Пойду к Жози.

— Совсем сдурел? — округлил глаза крыс. — Смотри, второй раз можем и не вытащить.

— Ну, теперь-то я буду во всеоружии, — на ладони магистра расцвело заклятье. — И разговор получится совсем другой.

— У-у-у… — протянул Клаус. — Да, другой. Тебя просто пристрелят. Не ходи туда, идиотина!

Тальф вздохнул:

— А что ты предлагаешь? Поднять восстание? Нет уж, сейчас надо договариваться. Не хватало только, чтоб мы ещё до появления чужих армий друг другу глотки перегрызли. Очень удобно для них получится.

— Ты действительно веришь, что с Жози — теперешней Жози — получится договориться? — крыс цокнул языком. — О, наивное, наивное дитя.

— Не верю, — честно признался Тальф. — Но попробую.

В следующий миг он взмахнул рукой и дверь его камеры, смятая как конфетный фантик из фольги, вылетела в коридор.

Магистр настроился на то, что ему придётся пробиваться сквозь полчища тюремщиков, но по пути к выходу (а путь этот был долгим, ведь Тальф успел напрочь заблудиться) ему попался только один зачуханный стражник, который приветственно кивнул и даже не попытался задержать беглеца.

Причина стала понятна позже, когда юноша шёл по улицам Гримхейма. Они были совершенно пусты, лишь кое-где в витринах копошились мародёры, да изредка пролетали сметая всё на своём пути экипажи, из которых на ходу сыпались собранные впопыхах вещи.

Жители бежали из города, а те, кто не бежал, готовились его защищать. Непонятные отряды без формы и опознавательных знаков повсюду строили баррикады, и Тальфу пришлось их обходить, чтобы не нарываться на конфликт.