Юрий Силоч - Постмортем

— Тогда всего доброго, — великий князь недвусмысленно дал понять, что разговор окончен. — Я отдам все необходимые распоряжения.

Альбрехт проводил вампира — вышел вместе с ним под дождь, стоически вытерпел тошнотворный момент превращения графа в рой летучих мышей и проводил его взглядом, пока тот не растворился в сером рваном небе.

Лагерь уже был развёрнут: под навесами из ткани на еловом лапнике сидели и лежали солдаты. Горели костры, над которыми висели котелки. Довольные солдаты отогревались и ели, слышался грубый хохот, вдалеке кто-то играл на губной гармошке. Расседланные лошади, к мордам которых привязали торбы-кормушки, аппетитно хрустели зерном.

— Ваше сиятельство! — к великому князю спешил один из адьютантов — по уши вымазанный в глязи, но всё равно умудряющийся выглядеть бодро и молодцевато. — Разрешите доложить! Вернулся отряд фуражиров из ближайшей деревни! Вот список реквизированного! — он протянул полковнику мокрый листок бумаги. — Помимо этого пришлось повесить старосту и троих крестьян, которые…

Альбрехт отмахнулся:

— Да-да. Вот что — собери через десять минут в моём шатре Андрэ и всех кавалерийских лейтенантов.

— Слушаюсь! — адьютант отсалютовал и прищёлкнул каблуками, от которых во все стороны полетела рыжая глина.

Отвергнутая ранее идея создать сводный отряд кавалерии и отправить его на помощь чародеям, заиграла новыми красками. Одно дело принимать на себя основной удар гвардии и завоёвывать независимость для проклятых интриганов из Ковена, но совсем другое — показать рвение, однако опоздать ровно настолько, чтобы гвардия и колдуны успели взаимно друг друга ослабить. В этом случае всё сложится совсем иначе.

Улыбнувшись серому небу, где только что скрылся фон Веттин, Альбрехт вернулся в шатёр.

Тальф ничего не понимал в политике.

Уставший, подавленный, грязный и голодный Тальф её просто возненавидел.

Нахождение в одном кабинете с Вильгельмом и Кассианом быстро утомило — первый министр и ректор не переставая что-то обсуждали, обменивались колкостями и отчаянно торговались, как бакалейщик и сварливая экономка при скупом хозяине.

Поначалу некромант внимательно прислушивался, ведь от исхода этих переговоров во многом зависела его дальнейшая судьба, но вскоре запутался в сложных словесных конструкциях. То ли сказывался недосып, то ли за время спора оппоненты действительно поменялись точками зрения и доказывали друг другу то, что опровергали вначале, но у Тальфа возникло стойкое ощущение, что Вильгельм и Кассиан продолжают спор просто из принципиального нежелания хоть в чём-то приходить к согласию.

Слуги и посыльные постоянно дёргали Жози по каким-то дурацким вопросам, на которые королева отвечала раздражённо и резко, накаляя и без того перегретую атмосферу.

Тальф долго искал паузу, чтобы вклиниться в разговор, но она всё не попадалась и спустя некоторое количество «Э-э» и «М-м» молодой человек просто заговорил как можно громче:

— Я хочу посетить казарму Бессмертных! — это была наиболее уважительная из причин, которая позволяла максимально отдалиться от кабинета Вильгельма.

Повисла неловкая пауза, во время которой стало слышно, как в коридоре кто-то надрывно кашляет. Казалось, к Тальфу повернулись даже портреты.

— Вот, учитесь! — нарушил тишину Вильгельм и торжествующе взглянул на Кассиана. — Пока вы цепляетесь к мелочам, магистр думает о деле!.. Я с удовольствием поеду с вами и также всё осмотрю.

— В этом нет никакой нужды. Для вас, министр, это будет пустой тратой времени, — ректор повернулся к Тальфу. — Я сам сопровожу вас. Думаю, мои знания будут полезны.

Вильгельм не сдавался:

— Насколько я знаю, для входа в казармы нужны представители и королевского дома и Ковена. Боюсь, вам придётся взять меня с собой.

— Я поеду с вами, — встряла Жози, тоже явно обрадованная появлением повода для бегства из дворца.

— Нет, ваше величество, это исключено! — отрезал Вильгельм и тут же смягчил тон, заметив взгляд девушки, способный заморозить небольшое озеро. — Ради вашей же безопасности.

— Я всё ещё королева, или меня успели свергнуть?..

— Разумеется, ваше величество, никто не сомневается в том, что вы…

— Вот и отлично, — перебила его Жози. — Значит, я еду!

Вильгельм развёл руками:

— Тогда я просто обязан присоединиться.

— Нет-нет, не утруждайте себя, — любезно разрешила королева. — Останьтесь во дворце и отдохните, вы заслужили. Считайте, что это приказ, — все присутствующие додумали продолжение фразы: «И не вздумайте его не исполнить».

— Боюсь, мне придётся, — гнусно усмехнулся Вильгельм. — Потому что вряд ли вы знаете, что должен сделать представитель двора для открытия казармы. Итак, едем?..

Помрачневший Тальф хотел сказать: «Просто прекрасно», вложив в эти слова весь доступный ему сарказм, но вместо этого произнёс простое:

— Едем.

Пятнадцатью минутами позднее по улице мчалась кавалькада экипажей, сопровождаемая парой десятков гвардейцев-всадников. В самой большой и богатой карете, украшенной, как безвкусный свадебный торт, восседал на алых бархатных подушках недовольный магистр, стиснутый со всех сторон первыми лицами Гримхейма.

Первые лица вели себя недостойно, толкались, ругались и отдавливали друг другу всё, что только можно отдавить. В воображении Тальфа поездка в королевском экипаже выглядела более комфортабельной, и уж точно не была похожа на перевозку мертвецов-рабочих, которых набивали в душные фургоны по сотне тел за раз.

— И всё-таки! — ворчал Кассиан над левым ухом Тальфа. — Мы могли бы обойтись без всей этой свиты!

— Нет, не могли бы! — сдавленно отвечал Вильгельм откуда-то снизу. — Её величество уже пытались убить и я не хочу, чтобы на королеву снова напали!

Ректор возражал:

— Зато теперь весь город знает, где мы и в каком направлении едем.

Голос королевы почему-то звучал гулко, будто из бочки:

— Если не хотите, чтобы мне причинили вред, не наваливайтесь на меня так при каждом повороте!

— Я не виноват, что господин ректор…

— Господин ректор едва сидит!

«Прекрасная была идея, — думал Тальф, слушая перебранку. — Просто замечательная».

— Мне плевать! Двигайтесь! — рявкнула королева и началось недолгое, но чрезвычайно бурное шевеление, за время которого все присутствующие перемешались, но удобнее никому не стало.

Жози плотно прижали к Тальфу теми самыми мягкими частями, которые сразу заставили юношу вспомнить, что он молод и, несмотря на упорные занятия магией, всё ещё подвержен низменным человеческим страстям.

Особенно досаждал запах волос королевы.

Он был приятным.

И эта приязнь была того раздражающего сорта, который заполнял голову сладким липким туманом неги, выгоняя наружу любые проявления разума.