Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

— Я никогда не строил из себя того, чем не являюсь! — аж запылал Таштарагис. — Я никогда не подводил базы под свое желание побеждать любой ценой и удерживать потом власть! И этот твой кодекс чести придуман исключительно для того же самого! Не существует чести, о которой ты говоришь!

— Ты?! — расхохотался Гаштардарон. — Не строил из себя того, кем не являешься?! Вы его слышите?!

— Да еще и кодекс наш оскорбляет! — ударил об пол шестом Джулдабедан.

— Да, наш кодекс! — часто закивал Клюзерштатен. — Никто не смеет оскорблять наш кодекс! Особенно передо мной!

Впервые за много лет Гариадолл издал слабый смешок. А Джулдабедан так опешил, что стал беззвучно хватать воздух.

— Я вообще не понимаю, зачем нам эти чужаки! — повысил голос Гаштардарон, переводя гневный взгляд с Клюзерштатена на Таштарагиса. — Мы все здесь — как одна семья! Одни из нас вышли из тела Древнейшего, другие — потомки тех, кто из него вышел! Одна плоть! Одна кровь! Мы можем ссориться, можем не любить друг друга, но мы едины! А вот что делают здесь такие, как Таштарагис и невесть от кого рожденные ублюдки, я не понимаю!

— Да то же самое, что и ты! — указал на него пальцем Бычьеголовый. — Бряцаю оружием! Проливаю кровь ради вас, неблагодарных! Сражаюсь ради общего блага, чтобы оно отразилось в том числе и на мне! Не моя вина в том, что Паргорон перестал воевать! И если ты считаешь, что Паргорон больше не нуждается во мне… так он и в тебе не нуждается. В любом из нас двоих.

Под конец Таштарагис понизил голос, злорадно глядя на Гаштардарона, которому впервые не нашлось, что ответить. Челюсти гохеррима плотно стиснулись, а взгляд стал ужасно злым.

— Довольно, — сказал Корграхадраэд. Он широко ухмылялся. — Перенесите свои ссоры куда-нибудь в другое место. А мы собрались здесь для голосования. Прошу всех выбрать один из трех вариантов. Первый — уничтожить Низших полностью. Второй — ограничить численность Низших одним легионом и запретить им распространяться за территорию Таштарагиса…

— Это неслыханно! — возмутился Таштарагис. — Чем я их буду кормить?!

— Пусть жрут друг друга, — посоветовал Фурундарок. — Это всегда решает проблему.

— Третий!.. — возвысил голос Корграхадраэд. — Оставить все как есть. Голосуем.

Конечно, Таштарагис выбрал оставить все, как есть. Но так выбрал только он… и неожиданно Клюзерштатен. Остальные разделились между двумя первыми вариантами.

— Двадцать целых и девяносто девять сотых процента — за полное уничтожение, — подсчитал Бекуян. — Двадцать один целый и сорок девять сотых процента — за ограничение численности. Два и семьдесят две сотых процента — за третий вариант. Пять и восемь десятых процента отсутствуют и в голосовании не участвуют.

— Прости, Таштарагис, я помогал как мог, — с явной издевкой сказал Клюзерштатен. — Весь мир против нас, дружище.

— Иди на хер, — скрипнул зубами Таштарагис.

— Ну вот, — вздохнул Хромец с напускной печалью. — Я ему помогал изо всех сил, стоял за него до последнего, а он меня на хер посылает. Прав ты был, Гаштардарон, Таштарагис этому миру не нужен.

Таштарагис не слушал его насмешек. Остальные демолорды стали уже исчезать, а он стоял посреди пустеющей залы и мрачно думал, что сегодня от него отрезали еще кусок. Низших ограничат в численности, запретят покидать его бесплодное владение… оно не такое уж и большое.

И им не хватило всего полпроцента, чтобы уничтожить их полностью. Если завтра кто-нибудь сменит позицию, ему окончательно вырвут клыки. Они не имеют права лишить его звания демолорда, не могут лишить счета в Банке Душ… но он не может один противостоять всем. Во всем этом проклятом мире у него нет ни единого союзника… было ошибкой вообще связываться с Паргороном.

— Связываться с Паргороном — всегда ошибка, — сказал Дегатти.

К счастью, на собрании отсутствовал Кхатаркаданн. Остальным не явившимся до Таштарагиса дела нет, но вот Кхатаркаданн его недолюбливает. Затаил злобу еще с тех пор, как схлопотал по миллиардам своих морд от кошачьей богини.

Казалось бы — где связь? Это же не Таштарагис виноват, что боги Сальвана влезли не в свое дело. Но Кхатаркаданн сам по себе странный и мыслит иногда не так, как все нормальные существа.

К счастью, он отсутствует уже больше четырех веков. Угодил где-то в ловушку и сидит в заточении. Таштарагису от этого только лучше.

Вот бы и с Гаштардароном что-нибудь этакое случилось…

А хотя почему бы и нет? Сколько еще Таштарагис должен сносить его оскорбления? Сколько еще он должен бессильно следить за тем, как тает счет? Слушать лживые речи Мараула, своего бухгалтера… Таштарагис уже несколько раз порывался его прикончить.

Но смерть очередного бухгалтера ничего не решит. Это Таштарагис понял давно. Ему просто назначат нового.

А вот смерть или исчезновение Гаштардарона… это открыло бы некоторые перспективы. Но в одиночку с этим гохерримом не совладать, а найти в Паргороне союзника не выйдет.

Значит, нужно поискать его вне Паргорона.

Это была душная темная берлога. Повсюду струились лозы с гигантскими шипами. На некоторых росли цветы — огромные яркие цветы. Они были единственным источником света и украшением этого мерзкого жилища.

Из тесных туннелей слышались крики. Стоны. Лозы пульсировали, мелко дрожали. Словно гигантская паутина, они простирались в бесконечность, сами прокладывали новые ходы сквозь жирную землю.

Земля, впрочем, была не землей. Скорее многократно переработанные останки, ставшая перегноем живая плоть. Десятки тысяч лет здесь копились страдания тел и душ, десятки тысяч лет пещера напивалась энергией боли.

Таштарагис стоял в самом ее центре. Единственном относительно безопасном месте… и с относительно высоким потолком. Даже скелет первородного хримтурса мог стоять тут во весь рост.

Кроме туннелей тут были двери. Проемы в пространстве, образованные все теми же лозами. Через них хозяин этого места охотился. Таскал в берлогу новую добычу… и здесь тысячелетиями сосал из нее соки.

— Привет, Повелитель Терний! — окликнул Таштарагис.

Во тьме что-то заворочалось. Словно огромный медведь. Таштарагис почувствовал на себе чей-то взгляд… а потом между шипов высунулась скользкая розовая голова.

— Бычьеголовый… — раздался обманчиво мягкий голос. — Зачем пришел?

Таштарагис помалкивал. Ждал, пока в хозяине берлоги пробудится любопытство, пока он вылезет на свет целиком. И он не ошибся в ожиданиях — вслед за головой показались толстые ручищи, а потом появился и их обладатель.

Демолорд. Такой же демолорд, как Таштарагис, только одиночка.

Боги и владыки демонов обычно объединяются в пантеоны. Так выгоднее. Так безопаснее. Эта вселенная — негостеприимное место, в ней трудно без друзей… или хотя бы союзников.