Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

— А как же это они померли-то? — спросила женщина, которую он выпустил первой.

Она уже шагнула было к выходу, но в нерешительности остановилась.

— А упыри? — вспомнил еще кто-то. — Упыри-то во дворе?

— И упыри померли, — рассеянно ответил Парька. — Все померли, я один остался. Теперь вот вас выпускаю.

— Спасибо, — выходя наружу, буркнул старик. — А как же это они померли-то все разом? Скажи-ка, прихвостень.

— Да я их и грохнул. Всех.

Воцарилась тишина. Пленники смотрели на него в изумлении.

Они не верили. Парька понял, что ему не верят. Вампиры любят иногда поиздеваться над живыми, дать ложную надежду, а потом насладиться их ужасом. Кажется, когда Парька был еще ребенком, граф устраивал такие охоты… потом ему как-то прискучило…

— Может, убьем его? — вдруг сказал кто-то. — Он же прихвостень.

Парька резко шагнул назад, сжимая длинный кинжал. Он не боялся пленников — те годами сидели в подвале, питались одной кашей, мало двигались и страдали от малокровия. Если что, он от них легко убежит.

— Они все мертвы, — сказал он терпеливо. — Уже второй день. Если хотите — сходите, посмотрите на саркофаги. Сейчас день, а они пустые.

— И что? Может, улетели куда.

— А вам-то какая разница? — пожал плечами Парька. — Даже если так. Клетки открыты, ворота открыты. Вы свободны. Хуже вам может стать? На той стороне реки у вампиров власти нет.

— У вампиров власть везде, куда они могут долететь, — мрачно сказал один из мужчин.

— Сейчас полдень. У вас есть время до вечера, чтобы уйти как можно дальше. Но за вами никто не полетит — граф мертв, и об этом никто не знает… пока что.

Пленники колебались недолго. Они поверили, что Парька тоже был под чарами владычества. Он накормил их досыта, дал новую одежду, дал припасы и оружие. Позволил брать из замка все, что захочется.

Вообще-то, некоторые даже и не захотели уходить. Они решили, что раз уж граф мертв… теперь они тут хозяева. Замок-то в их распоряжении, а припасов в нем хватит надолго.

Но Парька напомнил, что этот замок — своего рода приграничная гостиница. С закатом явятся новые вампиры. Лучше уйти как можно дальше, пока светит солнце.

— Хотите — идите обратно в свои деревни, — сказал он. — Хотите — ищите лучшей доли за рекой. Но тут вам делать нечего. Тут останусь только я.

Говоря это, он чиркал ножом, затачивая очередной кол. К сожалению, они одноразовые, вынимать из ран их нельзя. А осин в лесу немного, вампиры их не слишком жалуют.

Пленники не отрывали от кола взглядов. Парька так и не сказал, как же померли вампиры, но это и без того понемногу до всех дошло.

К счастью, никто не спросил, почему он их убил, если сам тоже был под чарами. Не сопоставили. Слишком отупели от долгого сидения в подвале.

Или просто решили не задавать лишних вопросов. Больно уж ловко Парька орудовал ножом.

Вскоре замок опустел окончательно. Пленники разделились на три группы. Самая большая двинулась на юго-восток, к реке. Две другие — к ближайшим деревням. Парька их предупредил, чтобы не болтали лишнего, но на многое не рассчитывал. Слухи поползут очень быстро.

Или все-таки не очень. Парька постарался им втолковать, что пока граф мертв, а нового нет — в его землях можно жить спокойно. Но как только о его смерти узнают… страшно представить, что вампиры сделают. Со стариком и парой мужиков постарше он еще поговорил отдельно — попытался убедить сняться с места и уходить тоже за реку. Всеми деревнями.

А то ведь вырежут. Вампиры не будут разбираться. Да и не поверят, что один-единственный прислужник убил аж девятерых из них. Скорее уж заподозрят новое восстание.

Парька не знал, прислушаются ли к нему беглецы. Оставшись в замке один — теперь уже действительно один! — он стал готовиться к новому приему гостей.

Ими стала молодая супружеская пара. Самые обычные вампиры из младших поколений. Причем в отличие от того же графа и его графинь, эта пара не состояла из обратителя и обращенного. Просто два вампира из разных кланов, сошедшиеся в подобии брака.

Парька почти до рассвета вел с ними светскую беседу. Скормил ту же самую ложь о море среди скотины, снова извинился, что графа нет дома, и предложил холодные закуски. Вампиры не пьют вино и другие напитки, так что в ледяном погребе хранились бутыли с кровью.

Эти двое возвращались из свадебного путешествия. Летали на юг, в дикие земли. Развлекались там в людских королевствах, радовались своей вечной жизни.

Утром Парька убил обоих и сжег на заднем дворе.

Рано или поздно смерть графа обнаружат. Когда тот не явится на очередной бал или когда снова наведается близкая родня. Да и Кровавый Князь, ходят такие слухи, может услышать любого из своего потомства на любом расстоянии.

Но когда смерть графа обнаружат, когда узнают, кто его убил… жизнь Парьки не будет стоить ломаного медяка. Ему не простят. На него объявят охоту.

И как бы далеко он ни убежал — его отыщут.

А следовательно, нет особой разницы, где ему находиться. В замке он как в родном доме, тут он знает каждый кирпич. Рано или поздно его убьют — но до тех пор он прикончит столько кровососов, сколько сумеет.

И так потянулось время. Не столь уж и многое изменилось в жизни Парьки. Днем он по-прежнему готовился к приходу гостей, а ночами изображал радушного хозяина. С утра убивал двух-трех вампиров, тщательно их сжигал и ходил к реке развеивать прах. Точил колья, выискивал повсюду серебро.

Окрестные деревни постепенно пустели. К Парьке таки прислушались. Но пока крестьяне еще оставались, Парька выменивал у них монеты на вещи из замка. А старый кузнец сварганил ему отличный длинный кинжал — сверху серебряный, а внутри железный. Наконечники для стрел Парька научился делать и сам.

— Рисковый ты, Парька, — сказал ему старик Лекреат, когда собрался уходить с родней за реку. — Сорвиголова. Пошли с нами-то.

— Меня будут искать, — отказался Парька. — И когда меня найдут — лучше, чтоб только меня.

— Ну прощай тогда. И ты это, знай — я тебя бесконечно уважаю. Мы все. В хате моей что осталось — бери, коли нужно.

Закончилась весна, наступило лето. Смерть графа все еще не обнаружили, хотя вампиров на счету Парьки перевалило за сотню. Деревни близ замка полностью опустели, и теперь он с почти чистой совестью говорил гостям, что в округе свирепствует мор.

Постепенно он все больше наглел. Ему уже не хотелось тратить время на обихаживание кровососов. Когда вампир являлся один и не из могучих, Парька просто усаживал его за стол, говорил, что граф сейчас присоединится… и перерезал горло кинжалом.

На старых и опытных вампиров он так не покушался. Умел отличать. Этих он по-прежнему не трогал, пока крепко не уснут.