Александр Рудазов - Паргоронские байки. Том 3 [СИ]

— Репадин, — донесся сочный бас. — Мир тебе.

— Мир и тебе, Медай, — кивнул Жюдаф. — Найдется окошко в ближайшие дни?

— Для старого приятеля — хоть сегодня… хотя лучше завтра. Я уже готовлюсь к ужину.

— Я тоже, — поднял на вилке оладью Жюдаф. — И ужин сегодня чересчур болтлив.

— Да-а?.. А как себя в целом чувствуешь?

— Нормально. Вещи все еще радуются, когда их применяют по назначению. Но назойливость растет.

— Репадин, ты не дочитал! — ныла книга на другом конце стола. — Если не вернешься к чтению, расскажу концовку!

— Некоторые вещи меня шантажируют, — ровным голосом сказал Жюдаф. — Но пока по мелочи.

Медай Тауване задумался. Жюдаф — один из самых талантливых волшебников своей породы. Профессор, девять лет назад получил Бриара третьей степени… у него редкий дар. Но он слишком часто ходит по краю, балансирует в каком-то шаге от сумасшествия.

Почти все выпускники факультета жизни могут в той или иной степени общаться с неодушевленным. Но обычно они сами к нему обращаются. Пробуждают, в некотором смысле. Им приходится прилагать определенные усилия, чтобы вещь заговорила.

А вокруг Жюдафа все само оживает, обретает личности, болтает на разные голоса. Никто другой этого не видит и не слышит — просто так работает его магия, все происходит исключительно в его голове. Но по психике это бьет так, что не позавидуешь.

Такова плата за могущественный дар. Многие волшебники, родившиеся с каким-то редким талантом, вынуждены страдать от собственных способностей.

— Приходи завтра с утра, — сказал Тауване. — Загляну тебе в голову.

Жюдаф кивнул и погасил дальнозеркало. В молчании доел оладьи — все до последней крошки. Он никогда ничего не оставлял на тарелке — не мог вынести горького плача объедков. Как бы ни уговаривало его мусорное ведро, что это нормально, что вон тот кусочек подгорел и есть его не стоит — Жюдаф не поддавался.

— Заткнитесь все, — приказал он, ложась в постель. — Я буду спать.

Вещи замолчали. Они переставали оживать, когда Жюдаф закрывал глаза.

Пока еще.

Пусть Тауване завтра как следует покопается. Он отличный психозритель, один из лучших в Мистерии. У него тоже свои тараканы, он в буквальном смысле ныряет в разум клиента и… Тауване не рассказывает, что он там видит и делает. Говорит, что клиентам этого знать не стоит, иначе перестанет работать.

Но Жюдафу после сеансов становится лучше. Это самое главное.

А вот если в один прекрасный день даже Тауване не сможет ничего сделать… тогда привет, Госпитиум. Бывали случаи, когда специалисты вроде него не просто слышали голоса вещей, а начинали им подчиняться. Выполнять приказы какого-нибудь кухонного топорика.

Вы знаете, чего хотят кухонные топорики? Они хотят рубить мясо.

С этими невеселыми мыслями волшебник погрузился в сон. Обычный сон без сновидений. Он никогда их не видел. Хотя бы во сне его психика отдыхала.

Но проснулся он не в собственной постели. Он проснулся в незнакомой комнате без окон и дверей.

Вокруг витала скверна. В какой-то невообразимой концентрации. Жюдаф почувствовал нарастающий ужас и принялся размеренно дышать.

Возможно, он все еще спит. Такое бывает. Разум думает, что ты уже проснулся, а тело все еще спит. Обычно такое состояние сопровождается тревогой и даже галлюцинациями.

Но это не галлюцинации. Жюдаф умел отличать настоящее от иллюзий.

А еще он мог двигаться. Он шевельнул рукой… ногой… сел на кровати.

Он может двигаться. Плохо. Значит, все реально.

Или он все-таки сошел с ума. Возможно, стоило попросить Тауване принять его срочно.

Но если бы он сошел с ума, это случилось бы по-другому. При чем тут скверна, при чем тут какая-то запертая комната? Он примерно представлял, как это будет выглядеть… не так, точно.

Он медленно встал и принялся изучать окружение. С предметами пока заговаривать не стал, а сами они странным образом помалкивали.

Необычно.

Обстановка была скудная. Ни окон, ни дверей, белые стены без рисунка, на одной — зеркало. Светло, хотя источников света нет. Простая железная кровать, высокий шкаф, деревянный стол. На спинке кровати висит его собственный костюм. На столе бутылка воды, немного пищи и лист бумаги.

А еще… еще тут нет маны. Полная сушь, эфирный штиль. Очень много скверны, почти что сама Тьма в предельно разреженном виде, но мана отсутствует.

Других волшебников это должно ужасно ограничивать. К счастью, большая часть способностей Жюдафа в мане особо не нуждается. Он чтец аур, маг-распознаватель. Его манозатраты настолько низки, что почти всегда хватает внутреннего источника.

Жюдаф оделся и изучил содержимое карманов. Пусто. Неведомый похититель оставил ему костюм, но забрал все личные вещи. Жаль, в плаще было дальнозеркало, оружие, кое-какие инструменты и артефакты.

Он окинул стены беглым взглядом. Если дверь просто скрыта иллюзией или трансформирована, он сможет ее найти и уговорить вернуться в рабочее состояние. Вопрос лишь в том, куда она будет вести… но об этом тоже можно спросить.

Одно место привлекло его внимание. Реальность чуть ослаблена — возможно, раньше тут был проем, который подвергли прямой метаморфозе. Жюдаф подошел поближе и стал всматриваться…

— Лучше прочти сначала меня, — прошелестело сзади. — А то пожалеешь… Ты пожалеешь в любом случае, но если не прочтешь — пожалеешь сильнее…

Жюдаф немного напрягся. Здешние вещи ему угрожают. Значит, это место не только осквернено, но и в целом напоено темными, злыми эманациями. От здешних предметов можно ожидать чего угодно.

Но это сейчас наименьшая его проблема. Предметы — всего лишь предметы, сильно они навредить не смогут. Гораздо опаснее их неведомый владелец. Если он сумел похитить из собственного дома лауреата премии Бриара… Жюдаф в большой опасности.

Но не прямо сейчас. Раз его похитили, а не убили на месте, от него чего-то хотят.

Стоит выяснить, чего именно.

Он прочел бумагу, которая с ним заговорила. Там было всего три фразы:

«Добро пожаловать, новый игрок. Попей и поешь, а потом ищи выход. И лучше бы тебе меня хорошо развлечь».

Отлично, теперь Жюдаф знает, куда попал. Не владея этим языком, он свободно прочел каждое слово — значит, переместился через Кромку и непроизвольно снял речевую матрицу. При этом буквы ему знакомы — помнит их еще со школярства, с уроков кромкохождения.

Паргоронский. Зловещий язык демонов.

Итак, он в Паргороне. Новость плохая. К тому же он понятия не имеет, где конкретно находится, кто именно его похитил, а главное — зачем он это сделал.

Впрочем, одно объяснение пришло в голову сразу же. Жюдаф не так уж часто пересекался с демонами, и большинство из них вряд ли сумели бы такое провернуть. Но около тридцати лет назад в его практике был случай, когда он встретился с самим Гариадоллом, Великим Шутником.