Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

Под горящим взглядом голема он снял с пояса меч, отстегнул нагрудник, скинул безрукавку и стащил через голову шерстяную нижнюю рубаху.

Оранжевое сияние отразилось от мускулов, блестящих в свете свечей.

– Я безоружен, – сказал Моркоу. – И без доспехов. Видишь? А теперь послушай…

Дорфл подался вперед и взмахнул кулаком.

Моркоу не шелохнулся.

Кулак остановился в волоске от его немигающих глаз.

– Я не думал, что ты можешь ударить человека, – сказал он, когда голем снова качнулся и его кулак замер в дюйме от живота Моркоу. – Но рано или поздно тебе придется мне все рассказать. Вернее, написать.

Дорфл помедлил и взял карандаш.

ЗАБЕРИ МОИ СЛОВА!

– Расскажи про голема, который убивает людей.

Карандаш застыл.

– Другие големы себя убили.

Я ЗНАЮ.

– Откуда?

Голем какое-то время смотрел на него. Потом написал:

ГЛИНА ОТ ГЛИНЫ МОЕЙ.

– Ты чувствуешь то, что чувствуют другие големы? – спросил Моркоу.

Дорфл кивнул.

– А люди убивают големов, – сказал Моркоу. – Не знаю, могу ли я это прекратить. Но могу попробовать. Дорфл, я, кажется, понимаю, что происходит. Более или менее. Думаю, я знаю, из-за кого это случилось. Тот, кого ты называешь глиной от глины вашей, всех вас опозорил. Что-то пошло не так. Вы старались все исправить. Наверное… у вас у всех были большие надежды. Но против слов в голове не пойдешь…

Голем недвижно стоял на месте.

– Вы его продали, – тихо сказал Моркоу. – Зачем?

Карандаш заплясал над табличкой.

ГОЛЕМУ НУЖЕН ХОЗЯИН.

– Но почему? Потому что так сказано в шхеме?

ГОЛЕМУ НУЖЕН ХОЗЯИН!

Моркоу вздохнул. Людям нужен воздух, рыбам нужна вода, големам нужен хозяин.

– Не знаю, получится ли у меня со всем разобраться, но поверь, другие и пробовать не станут, – сказал он.

Дорфл не шевелился.

Моркоу подошел к нему вплотную.

– Может быть, старый священник и господин Хопкинсон что-то сделали… или помогли сделать? – спросил он. – И может быть, потом… это что-то обернулось против них, потому что мир оказался слишком…

Дорфл безучастно смотрел перед собой.

Моркоу кивнул.

– Как бы то ни было, ты можешь идти. Что делать дальше, решать тебе. Я помогу, чем смогу. Если големы – это просто машины, их нельзя обвинить в убийстве, и я продолжу выяснять, что все-таки произошло. Если големы способны на убийство, значит, они живые, и жуткое обращение с ними надо немедленно прекратить. Вы в победителях при любом раскладе. – Он повернулся к голему спиной и принялся возиться с бумагами на столе. – Беда в том, – добавил он, – что все хотят, чтобы другие прочитали их мысли, а потом сами за них все сделали. Возможно, даже големы.

Он снова повернулся к Дорфлу.

– Я знаю, что вы храните какую-то тайну. Но если так и дальше пойдет, скоро хранить ее будет некому.

И он с надеждой посмотрел на голема.

НЕТ. ГЛИНА ОТ ГЛИНЫ МОЕЙ. Я НЕ ПРЕДАМ.

Моркоу вздохнул.

– Что ж, заставлять тебя я не буду. – Он усмехнулся. – Хотя, знаешь, мог бы. Мог бы вписать пару слов в твою шхему. Сделать тебя более разговорчивым.

В глазах Дорфла взметнулось пламя.

– Но я не стану. Потому что это бесчеловечно. Ты никого не убил. Свободы я тебя лишить не могу, потому что ты и так не свободен. Ступай. В конце концов, я знаю, где тебя искать.

РАБОТА – ЭТО ЖИЗНЬ.

– Чего хотят големы, Дорфл? Я вижу, как вы ходите туда-сюда и работаете не покладая рук, но что вам на самом деле нужно?

Карандаш черкнул по табличке.

ПЕРЕДЫШКА.

Потом Дорфл развернулся и вышел на улицу.

– Ч*рт! – сказал капитан Моркоу, совершив тем самым небольшой лингвистический подвиг. Он побарабанил пальцами по столу, потом резко вскочил, оделся и вышел в коридор в поисках Ангвы.

Ангва нашлась в каморке у капрала Задранца – она стояла, прислонившись к стене, и разговаривала с гномом.

– Я отправил Дорфла домой, – сказал Моркоу.

– А у него есть дом? – спросила Ангва.

– Ну, если точнее, обратно на бойню. Но, думаю, големам сейчас не стоит расхаживать по улицам в одиночку, так что я хочу отправиться за ним следом и приглядеть… Капрал Задранец, с тобой все в порядке?

– Да, сэр, – сказала Шелли.

– Просто на тебе… на тебе… – Сознание Моркоу долго отказывалось мириться с тем, что видели его глаза, и наконец выдало: – Килт?

– Да, сэр. Юбка, сэр. Кожаная, сэр.

Моркоу какое-то время пытался найти подходящий ответ, потом сдался и выдавил:

– О.

– Я пойду с тобой, – сказала Ангва. – Шелли, если что, за всем приглядит.

– Килт, – повторил Моркоу. – Ох. Ну ладно… Приглядывай тут за всем хорошенько. Мы скоро вернемся. И… э-э-э… не вставай лишний раз из-за стола, ладно?

– Ну хватит, – сказала Ангва.

Когда они вышли в туман, Моркоу спросил:

– Тебе не кажется, что с капралом Задранцем… что-то не так?

– А что не так? Девушка как девушка, – сказала Ангва.

– Девушка? Он тебе сказал, что он девушка?

– Она, – поправила Ангва. – Это, знаешь ли, Анк-Морпорк. Тут разные местоимения в ходу.

От Моркоу разило замешательством. Конечно, все знали, что где-то глубоко под наслоениями кольчужной сетки гномы отличаются друг от друга в достаточной степени, чтобы обеспечить появление новых гномов, но сами гномы предпочитали никогда это не обсуждать, за исключением той стадии ухаживания, когда это непременно надо было оговорить во избежание конфуза.

– Что ж, надеюсь, ей хватит такта не выставлять это напоказ, – наконец сказал Моркоу. – Я ничего не имею против женщин, ты не подумай. Мачеха моя, например, женщина, я в этом почти не сомневаюсь. Но не уверен, что стоит привлекать к этому всеобщее внимание.

– Моркоу, у тебя, кажется, что-то с головой, – заметила Ангва.

– Что?

– Возможно, ты забыл достать ее из задницы. Ну ты сам себя послушай! Она всего-то надела юбку и накрасилась – а ты ведешь себя так, будто перед тобой какая-нибудь мадам О-ля-ля, которая в «Скунсе» у шеста отплясывает!

На несколько секунд они оба замолчали, представляя себе гномку-стриптизершу. Сознание бунтовало и отказывалось рисовать эту картину.

– И вообще, – сказала Ангва, – где, как не в Анк-Морпорке, можно быть самими собой?

– Другие гномы могут заметить, а это добром не кончится, – сказал Моркоу. – Я чуть было не увидел его коленки! Ее коленки…

– У всех есть коленки.

– Может, и так, но светить ими не стоит. Я-то привык к коленкам. Я могу смотреть на них и думать: «Ну да, коленки, это как локти, только на ногах», но некоторые парни…

Ангва принюхалась.

– Тут он свернул налево. Некоторые парни – что?

– Ну… Не знаю, как они отреагируют, только и всего. Зря ты ее в этом поддерживаешь. Конечно, среди гномов бывают женщины, но они… им хватает скромности это не демонстрировать, вот.