Терри Пратчетт - Ноги из глины [litres]

– Хорошо, сэр. Отличная мысль, сэр. И экономия опять же: им ведь пенсия не полагается.

– Пусть патрулируют Королевские низины. Они, если уж на то пошло, не гномы и не тролли.

– Хорошо, сэр. – Когда Сэм в таком расположении духа, подумал Колон, проще сразу со всем согласиться. – Вы, похоже, осваиваетесь с этой самой… программой интеграции, да?

– Сейчас я бы даже у горгоны присягу принял!

– Есть еще господин Мрак, сэр, он работает в кошерной мясной лавке, но говорит, что уже сыт по горло, и…

– Только никаких вампиров. Кто угодно, кроме вампиров. Вперед, Фред, пошевеливайся.

«Раньше надо было думать», – твердил себе Шнобби Шноббс, пока бежал по улицам Анк-Морпорка. Вся эта мура с королями нужна была для того, чтобы он вызвался…

Даже представить страшно…

Добровольцем.

Шнобби всю жизнь менял одни доспехи на другие. И одна из главных вещей, которые он за это время зарубил себе на носу, – от всех этих людей с красными рожами и вкрадчивыми голосами ничего не дождешься, кроме грязной работенки. Они искали добровольцев на некое «большое дело», и ты в итоге отскребал какой-нибудь подъемный мост; они спрашивали: «Кто здесь любит поесть от пуза?», и ты целую неделю чистил картошку. Никогда, никогда нельзя записываться в добровольцы. Даже если сержант выйдет и скажет: «Нам нужен кто-то, кто будет пить виски, бутылками, и заниматься любовью, страстно, с женщинами, всю ночь». Всегда есть какой-то подвох. Шнобби не сомневался: если бы хор ангелов воззвал к добровольцам, желающим попасть в рай, и попросил их сделать шаг вперед, он бы благоразумно попятился.

Когда капрал Шноббс слышал зов, он ему не следовал. Он даже его не слышал, потому что каждый раз оказывался в другом месте.

Шнобби обежал небольшое стадо свиней, которые паслись посреди улицы.

Даже господин Ваймс никогда не ожидал, что он вызовется добровольцем. Ваймс уважал его чувства.

У Шнобби раскалывалась голова. Это все перепелиные яйца, не иначе. Не могут здоровые птицы нести такие крошечные яйца.

Он обогнул корову, которая сунула голову кому-то в окно и застряла.

Шнобби на троне? Да конечно, разбежался. За всю жизнь ему доставались даром разве что кожные болезни да удары плетьми. Человек Шнобби Шноббсу волк – эту истину он давно усвоил. На всемирных состязаниях неудачников Шнобби пришел бы к финишу первым… с конца.

Он замедлил ход и шмыгнул в подворотню. В ее гостеприимной тени он вытащил из-за уха крошечный бычок и закурил.

Теперь, когда он чувствовал себя в относительной безопасности и мог задуматься о чем-то, кроме побега, он задался вопросом, откуда на улице столько животных. В отличие от семейного древа, на чьей ветке вызрел Фред Колон, ползучая лоза Шноббсов хирела за городскими стенами. Шнобби смутно осознавал, что животные – это та же еда, только на ранней стадии, и ему этого хватало. Но он был почти уверен, что они не должны вот так вот беспорядочно шататься по городу.

Люди пытались их окружить и увести. Но поскольку люди устали и действовали вразнобой, а животные проголодались и разнервничались, приводило это только к тому, что на улицах становилось еще грязнее.

Вдруг Шнобби осознал, что он в подворотне не один.

Он опустил глаза.

В тени рядом с ним прятался козел. Он был косматый и вонючий, но он повернул голову и наградил Шнобби таким понимающим взглядом, на какой не способно ни одно животное.

На Шнобби неожиданно накатило совершенно нетипичное для него чувство – он ощутил с кем-то родство.

Он вытащил изо рта окурок и протянул козлу. Козел его тут же сжевал.

– Угощайся, братишка, – сказал Шнобби.

Моркоу, Ангва и Шелли шагали к бойням, разгоняя по пути перепуганных животных. Особенно те сторонились Ангвы. Шелли казалось, что перед ними движется какой-то невидимый барьер. Одни животные пытались лезть на стену, другие очертя голову уносились в переулки.

– Чего они так боятся? – спросила Шелли.

– Ума не приложу, – ответила Ангва.

Они приблизились к свечной фабрике, вспугнув нескольких овец, которые метнулись врассыпную. В высоких окнах горел свет, указывая на то, что свечи делали и ночью.

– Тут в сутки изготавливают почти полмиллиона свечей, – сказал Моркоу. – Я слышал, у них там новейшее оборудование. Звучит интригующе. Я бы посмотрел.

Они обошли здание сзади. В мутном свете виднелись люди, которые нагружали ящиками одну тележку за другой.

– На вид ничего подозрительного, – сказал Моркоу, когда они укрылись в уютной тени подворотни. – Работа кипит, конечно.

– Не понимаю, зачем мы здесь, – сказала Ангва. – Как только они нас увидят, они уничтожат все свидетельства. И даже если мы найдем мышьяк – что с того? Нет же ничего незаконного в том, чтобы владеть мышьяком.

– Э… а вот этим владеть законно? – прошептала Шелли.

По улице медленно шагал голем. Он не походил на других големов. Те за долгие века столько раз сами себя чинили, что стали бесформенными, как пряничные человечки. Но этот выглядел как человек – по крайней мере, многие люди мечтали бы выглядеть именно так. Он напоминал белую глиняную статую. А на голове у него была вылеплена корона.

– Я не ошибся, – пробормотал Моркоу. – Они все-таки сделали себе голема. Бедолаги. Думали, что король подарит им свободу.

– Ты на ноги его посмотри, – сказала Ангва.

На каждом шагу по ногам голема – как и по рукам, и по туловищу – пробегали тонкие полоски красного огня, вспыхивали и исчезали.

– Он трескается.

– Я так и знала, что нельзя обжигать глину в старой хлебной печи! – сказала Шелли. – Она же не той формы!

Голем открыл дверь и исчез в здании фабрики.

– Давайте за ним, – сказал Моркоу.

– Но командор Ваймс велел его дождаться, – возразила Ангва.

– Да, но мало ли что там происходит, – сказал Моркоу. – И к тому же он любит, когда мы проявляем инициативу. Не можем же мы просто стоять и ждать!

Он единым махом преодолел расстояние до двери и распахнул ее.

Внутри были навалены ящики – свободным оставался только узкий проход между ними. Из-за ящиков доносилось чуть приглушенное постукивание и пощелкивание – фабрика работала на полную мощность. Пахло горячим воском.

Шелли слышала, как Ангва и Моркоу шепотом переговариваются в нескольких футах над ее маленьким круглым шлемом.

– Зря господин Ваймс ее с нами отправил. А вдруг с ней что-то случится?

– О чем это ты?

– Ну… понимаешь… она же девушка.

– И что? В Страже и без нее по меньшей мере три женщины-гномки, и что-то ты о них не волнуешься.

– Да ладно тебе… Назови хоть одну!

– Ларс Черепвместокубка, например.

– Да ну! Серьезно?

– Не веришь моему чутью?