Гарет Ханрахан - Святой из тени [litres]

На плане, который Тандер набросал на листке в таверне, все выглядело просто. Они еще злорадствовали, мол, народ уехал на Фестиваль, значит, выставят меньше караульных, и бахвалились, как за несколько минут проникнут туда и с легкостью скроются. Но воздух в шлеме уже начал приобретать спертый привкус, а им еще предстоял долгий путь на катер после выполнения задания. Три других водолаза беспокоились, доберутся ли они назад живыми.

У шпиона другие заботы.

Внезапно распустился клубок илистой грязи, разнося приглушенный рокот. Рябит коричневое с синим пятно – это Уна шарахнулась назад, за ней змеиными кольцами опадала веревка. Поодаль колыхание – там наемники, приятели Тандера. Один нащупывал пистолет, второй где-то впереди, в грязевом облаке. Шпион мельком углядел нечто с зубами и щупальцами – полип, выращенный огромным и плотоядным. Творение алхимического чана.

Он бросает в него творением другого алхимического чана, граната-призрак медленно вращается в воде. И взрывается также беззвучно, извергает из себя вихревое облачко белесых фантомов, они вскоре гасятся пеленой мути. Под водой визг этого оружия не услыхать.

Уже ничего не колышется, все спокойно.

Ил оседает, вода очищается. Он видит оборванный конец наемничьего каната, изодранные куски водолазного снаряжения и занесенную илом тушу, разорванную на части длинными, наждачными жалами. Выживший наемник – кто из них, непонятно – поднимается на ноги. Вспышка-призрак забрала чудовище, охранявшее устье бухты.

А точнее сказать, одно из чудовищ. Ибо кто знает, сколько еще монстров таится впереди среди камней и грязи?

Шпион оборачивается. Позади темный силуэт Тандера, по-прежнему привязанный к нему. Тандер подходит вплотную, прижимает шлем к стеклянному иллюминатору шпиона. Видно, как шевелятся губы Тандера, металл передает слабые толчки, но ему не разобрать слов. Не тратя времени, шпион отцепляет лампу и светит по разу – сперва на другого наемника, а потом в направлении, куда уплыла Уна.

Оставшийся боец топает к ним, держа оборванный конец каната, как пропавшее дитя. Шпион принимает конец и пропускает вокруг своей талии. Все трое водолазов теперь в одной связке. Они стоят во мгле и ждут долгую минуту, пока Уна не показывается перед ними. По сравнению с ее водоплавающим изяществом все они – кривоногие увальни. Жестами она доводит до сведения – дальше она не зайдет. Она будет ждать их у устья бухты и по возвращении проведет на катер.

Она показывает направление к скальной гряде, предположительно находившейся за завесой мглы, где-то на южной части бухты. Затем отплывает в противоположную сторону, и трое остаются одни. Друг с другом говорить они не могут, и краги слишком раздуты – позволяют изображать только самые примитивные жесты.

В общей веревке настоящая демократия – все следуют курсом, выбранным большинством, а там – будь что будет.

Сверху резанул свет. Небольшая лодка, похоже, ее послали проверить, отчего взбаламутились воды. Рыба почти не водится в гвердонской гавани, но кое-что могло выжить и в этих изгаженных водах. Сторожевое чудище наверняка схватило забредшую камбалу или морскую собаку. Не всякая тревога означает вторжение. Но все равно троица водолазов поспешила убраться от света.

Тандер вел их. Если он ошибется с направлением, они обречены. Если он не наткнется на ту скальную полку, то они пройдут мимо, вдоль ложа охраняемой заводи. А там никак нельзя будет подняться из воды незаметно. Возможно, они и доберутся до Уны, пока не закончится воздух, но на это нельзя уповать.

Дышать становилось труднее.

Далеко отсюда корчился Эмлин, пытаясь отпрянуть от безжалостного пламени Хранимых Богов в руках Сильвы Даттин.

Еще дальше двигались на север флотилии Ишмиры – к Лириксу или Хайту, не столь важно. Дыханье Облачной Роженицы надувало их паруса, впереди плыл Кракен, покоряя море. Царица Львов на форштевне ревом бросала неприятелю вызов. Верховный Умур восседал на звездном престоле. Ткач Судеб наблюдал за всем этим из тени.

Закружилась голова. Шпион не мог вспомнить прежние дни, когда он еще не брел через эти мутные воды.

А затем канат повлек его на подъем. Тандер отыскал уступ.

Они выползли из воды, прижались к скалам за цистернами из-под топлива, чтобы не заметили часовые. Вытряхнулись из подводных костюмов, помогая друг другу снять тяжелые медные шлемы, шумные башмаки с грузом, алхимические клетки. Жабры в клетках устали, их синеватая чешуя теперь наливалась розовым. Из тонких перепонок сочились кровавые струйки. Выживший Тандеров друган – Фьерди – раньше пользовался такими запасниками воздуха. Он побледнел и помянул богов под нос, а им сказал, что ему придется остаться и полоскать баки, пока они вновь не сделаются пригодны. Шпион отвязал от себя канат Фьерди. Но по-прежнему двигался в поводу у Тандера.

Теперь их стало двое.

Тандер со шпионом медленно крались по узкому выступу вдоль кромки заводи. Они отдали себя на милость приливу – высшая отметка уровня воды лежала в двух футах над головой карабкающегося шпиона. Ноги поскальзывались на водорослях и ракушечнике. Они продвигались по ущелью потайной заводи, а за темной, глубокой водой высился Мыс Королевы. Позади вставала южная скальная стена. Если сзади имеются часовые, то, чтобы разглядеть разведчиков, им надо подойти к самому краю кряжа. На другой стороне заводи часовые есть обязательно – великое множество. Там была воздвигнута могучая крепость Мыса Королевы, она грозила пушечными жерлами морю, и сторожевые башни просматривали весь окоем. Крепость высилась сама над собой – новые валы и башни подминали под себя старые. Росла как коралл, как бетонная раковая опухоль. Шпион съеживался под взглядом сотен крепостных окон. Есть старые – бойницы и стрельницы – и новые – застекленные скважины в стенах недавно отстроенных секций, словно глаза, переливались красным, отражая закатное солнце.

Длинные стволы пушек торчали растопыренными пальцами под багрово-рыжими облаками в расщелине неба. Крупные батареи могли прицельно стрелять через всю шхеристую гавань Гвердона. Могли расшвырять мертвецов на острове Статуй, стереть одной вспышкой цеха Дредгера на острове Сорокопутов. Огневые точки поменьше контролировали подступы к городу и наблюдали за подходом к этой бухте.

Они продолжали ползти, приближались к линкору на якоре в конце бухты. К «Великой Отповеди», построенной, чтобы испытать преимущество новых алхимических двигателей.

А может быть, заодно и божьей бомбы.

Шпион выудил подзорную трубу и навел на «Отповедь». Команда работала на палубе в защитных одеждах. В большинстве без шлемов – опасности нет, просто стандартные правила. Пока еще нет опасности, так правильнее – оружие под их управлением в тысячу раз смертоноснее любой пули или клинка. Большая ли емкость вон тех кислотных семян потребуется, чтобы убить всю команду на палубе, растопить их плоть и превратить в липкий порошок кости? Сотая часть бочонка? Или того меньше?