Гарет Ханрахан - Святой из тени [litres]

Теревант покосился на нее из-под капюшона. Плащ более-менее скрывал мундир, но был маловат для его стати.

В небе творилось нечто непонятное, черные столбы дыма поднимались со Священного холма, с Мойки и позади холма Замкового. Эладора уставилась на дым, гадая, неужели произошло нападение – и тут ветер переменился, и до нее долетел запах. Там очищали трупные шахты. Под церквями Хранителей ветвилась сеть глубоких колодцев, что уходили вниз, в упырьи туннели. Сотни лет церковь отдавала трупоедам гвердонских усопших. Эладора вспомнила похороны соседа; по окончании церемонии, когда отбыли скорбные близкие, обитая черным повозка выехала из сельской церкви Вельдакра и загромыхала в Гвердон. Никто не отметил странности: после смерти тело переходит на попечение церкви. Наоборот, чудаками слыла семья Эладоры – с их сафидистским упорством сжигать мертвых.

Теперь из трупных шахт валили клубы маслянистого дыма. Сафидисты на подъеме, и священные костры понесут духовную энергию душ, осадок, вверх к Хранимым Богам. От зловония у Эладоры выворачивало желудок.

Где-то на райских просторах скоро прорвется плотина.

Она ускоряла шаг, и Теревант спускался следом в муравейник перепутанных улиц к югу от бывшего Морского Привоза, на краю Нового города.

– За нами идут, – сказал он через пару минут. Взял ее под руку, повел в переулок. Крысы разбегались врассыпную, пока они брели через мусорные наносы, ошметки сорванных плакатов и доски от ящиков. Очертания теней затемняли над головой водосток.

– Их двое, – сказал Теревант. – В серых накидках. Они следили за нами, как только мы вышли от вас.

– Студенты. – Она узнала эти серые рясы. Университетские учащиеся, обычное зрелище на улицах Гвердона. Обычное прикрытие для любого, кому требуется ходить незаметно.

– Это они нападали на вас у дома Карильон?

Эладора попыталась вспомнить. Тогда все перемешалось – выстрелы, ножи и заклинания на скорую руку. Но атакующие отложились в сознании крепкими молодчиками с суровыми лицами.

– Мне кажется, нет.

Теревант потянул ее на другую, боковую улицу, подобрал в грязи булыжник. Это жемчужный мрамор, осколок Нового города. Эладора сунула руку в карман за пистолетом, затем вспомнила, что отдала его Алику. Отыскала отломанную рукоять меча Алины и покачала в кулаке. Если припрет – сгодится.

– Готовы? – прошептал Теревант.

Эладора, заикаясь, открыла рот, затем просто кивнула.

Не мешкая ни секунды, он бросился из переулка прямо в лапы опасности – а потом с заносом остановился.

– Какого черта?

Улица, по которой они только что проходили, преобразилась в цветочный сад. Слишком темно, красок не различить, но аромат от бутонов валил с ног, сладость смешивалась с вонью жареного мяса, плывущей над городом от трупных шахт. С каждой поверхности прорастали цветы, они взошли из грязи, из трещин в стенах, из мусорных куч, оконных рам, даже с металлического обода бочки. Теревант медленно развернулся, сжимая камень.

В самом сердце этого нежданного сада топорщился участок травяного загустенья, с наиболее толстыми стеблями, а под ними лежал рваный клок серой материи. Студенческой накидки.

Чудо.

На этот раз это она потянула Тереванта прочь. Позади них слышался шелест распускающихся бутонов.

На губах зазвучала непрошеная молитва. Милосердной Матери, Матери Святых.

Матери Цветов.

Чем бы оно ни было, откуда бы ни взялось это чудо, булыжником его не одолеть.

Пришлось бежать, бежать по опасным улицам. По бывшей части квартала Алхимиков, а ныне средоточию Нового города. Эладора все высматривала башню, где в прошлый раз виделась с Карильон, но не могла разглядеть ее. Неизвестно, то ли она попросту заблудилась, то ли переменился сам ландшафт города.

Она обернулась. В сером полумраке не различить серых ряс, но позади что-то было. Она чувствовала. Какая-то сила нарастала волной.

Теревант потянул ее за собой, потащил за руку – но он понятия не имеет куда идет. Он слепо окунается в этот город, в те области, где Помойное Чудо дало сбой. Где шпатово видение упорядоченных улиц и народного приволья местами размылось его личными страхами и переживаниями. Исковерканные дома, каменные черты вроде бы лиц. Мраморные пальцы торчат из улицы в ряд, как заградительные столбики, высечены до того филигранно, что при луне Эладора различает завитки линий их отпечатков. Эладора останавливается, опирается на один палец, переводит дыхание. С нее течет пот, стекает в ложбинку где-то у копчика; вокруг плотно давит город, жарко, нет воздуха.

Дом на одной стороне улицы небрежно слеплен – левая часть четкой, отточенной формы, правая – необработанный наплыв камня, будто зодчий потерял интерес по ходу работы.

И на полукрыльце этого дома стояла Карильон Тай.

– Я тебя знаю. – Глаза Карильон блестели во тьме. – Ты, козлина, натравил на меня зомби.

– Лейтенант Теревант из Дома Эревешичей. – Теревант отвесил полупоклон – глаз от нее он отводить не собирался.

– Черт с тобой. Заходите. – Кари повернулась к нему спиной и отперла действующую часть двери, приглашая их в половину дома. Под ногами звякнули пустые бутылки, когда она затворяла дверь за Эладорой.

– Я не видела, что ты на подходе, – отметила Карильон.

– За нами следили – думаю, святой из Хранителей.

Кари сосредоточилась.

– Вблизи никого из них нет. Наверно, вы отделались от хвоста. Или они от меня прячутся.

– Карильон, – сказала Эладора, – знаешь ли ты что-нибудь о смерти Хайтского посла? Или о краже его меча? – Такое впечатление, что она просит оракула погадать, только в историях матери-пророчицы жили в лесу или пещере и не носили с собой столько ножей.

– О ком?

– Что тебе известно об Эдорике Ванте? Что ты делала на Гетис Роу? – потребовал объяснений Теревант.

– А кто меня допрашивает, Эладора? Ты или чертова городская стража с парламентом, патросом и Эффро Келкином до кучи?

– Сейчас это я и больше никто.

Кари закатила очи. Отвела их на кухню, сняла с полки бутылку. Отпила глоток, предложила Эладоре. Эладора отказалась; Теревант с некоторой угрозой держал свой булыжник, пока сам тянулся за выпивкой.

Кари сморщила нос, и булыжник соскочил у Тереванта с ладони, сам по себе перелетел через комнату и слился с каменной стеной. Она продолжила разговор, будто не произошло никакого чуда.

– Хорошо. Значит, Эдорик Вант. – Она отхлебнула. – После Кризиса в Новый город понабежало козлов – божью бомбу искали. Алхимики захватили четыре Черных Железных колокола до того… до того, как настала задница. Беканорский колокол взяли для тестового прогона. – В недостроенной комнате не было никакой мебели, поэтому Эладора неприкаянно переминалась на месте. Карильон прислонилась к стене; стена искусно изменила форму, камень отрастил выступ, чтобы ей сесть.