Розанна Браун - Песнь призраков и руин [litres]

– Это Хишам, он будет начальником штата ваших личных помощников здесь, в Лазурном саду, – пояснил Фарид.

– Солнцестой афешийя, победитель Адиль. Клянусь благодатью Великой Матери и Провидением Аданко посвятить всего себя без остатка службе вам на этой неделе. Благоволите следовать за мной.

Если Лазурный сад снаружи поражал воображение, то виды в его глубине просто захватывали дух. Перила верхних этажей увивали виноградные лозы с изящными голубыми цветами. Внизу, по центру внутреннего двора, в маленьком пруду мерцала и журчала вода. Всюду на ветру трепетали легкие белые занавеси. Ревущие грифоны рода Алахари на орнаменте служили постоянным напоминанием о том, кого следует благодарить за всю эту роскошь.

Однако, несмотря на подлинную красоту, было здесь и нечто странное, необычное – и дело не только в павлинах-альбиносах, противно квохтавших по всему двору… Вдруг Малика осенило: опять-таки никаких следов темного народца! Ни тебе упырей, ни ифритов [20], даже завалящая лесная нежить нигде не выглянет украдкой из-за балки. По неизвестной причине духи явно избегали Лазурного сада, но осознание этого факта почему-то не обнадежило и не успокоило Малика так, как, казалось бы, должно было.

Первым делом Хишам повел Малика в хаммам – размером с резиденцию судьи на его родине в Обуре – со стенами, крытыми плотным таделактом [21] Таделактом – марокканская глянцевая штукатурка из минералов. . Мыла в этой бане хватило бы на целое войско. Облака пара здесь клубились такие густые и ароматные, что зачарованный Малик, зазевавшись, чуть не забыл «передвинуть» метку подальше, на ступню, прежде чем Хишам с подручными успели его раздеть. Покончив с этим, они погрузили победителя Сигизии Жизни в почти обжигающую воду и приступили к делу.

Кожу они скребли толстыми брусами черного мыла, а голову оттирали гассулем [22], и целебная глина принесла Малику истинное облегчение после долгих месяцев, в течение которых грязь накапливалась и сгущалась на теле, как ни старался он бороться с нею. Не прошло и нескольких минут, как пыль многих дней изнурительного пути темным облачком ушла под воду. Конечно, ощущение, когда к тебе прикасается сразу множество чужих рук, юноша никак не назвал бы приятным, но ничего не поделаешь – пришлось стерпеть. При этом он то и дело опасливо оглядывался по сторонам, словно ожидал, что из любого крана в любой момент может вылиться принцесса Карина, но ничего подобного, конечно, не произошло.

– Как прикажете поступить с… этим? – спросил один из слуг, держа на вытянутой руке Маликовы лохмотья.

Следовало, пожалуй, велеть выбросить старый «наряд» куда подальше, но вместо этого юноша попросил:

– Можно выстирать их и выгладить? И прошу, поаккуратнее с игрушкой там, в правом кармане.

Слуга поклонился и выбежал прочь. Остальные его коллеги обернули вокруг торса и шеи Малика полотенца и предложили ему сесть на низкий табурет, а Хишам навис над ним сзади, с большими хозяйственными ножницами в руках.

– Как прикажете уложить? – Начальник штата помощников с легким ужасом посмотрел на Маликову шевелюру.

Большинство населения континента Сонанде имели волосы либо мелко вьющиеся, либо жесткой колючей текстуры, которые скорее торчали в разные стороны, чем ниспадали, но Малик и тут оказался «оригинален»: у него они решительно отказывались сохранять какую-то одну из этих форм. Ему с ними трудно было управляться и тогда, когда жизнь позволяла соблюдать регулярный уход; теперь же, после бесконечных месяцев пути, локоны превратились в бесформенную массу, попытки распутать каковую он сам давно оставил.

– На ваше усмотрение, – пискнул победитель.

Пожевав губами и покачав несколько минут головой, Хишам приступил к стрижке. Темные отрезанные завитки заплясали перед Маликовыми глазами. Когда старший помощник закончил и поднес «клиенту» зеркало, тот только ахнул. Лицо осталось его лицом, со всеми его несовершенствами – к примеру, слишком широко посаженными и слишком угольно-черными глазами. Однако у этого парня в зеркале появились, откуда ни возьмись, мягкие красивые пряди надо лбом, приятного теплого оттенка смуглая кожа прямо-таки светилась. И что только эти волшебники добавили в ванну?

– Доволен ли победитель? – осведомился Хишам с некоторой опаской в голосе.

Малик моргнул.

Это какой-то принц.

Это совсем не он.

– Доволен, – к собственному удивлению, произнес юноша, и Хишам вздохнул с облегчением.

Потом слуги выдали Малику пурпурный халат – мягкий, словно из шелка, – и отвели в просторную трапезную, где столы ломились от свежих фруктов, шкворчащего рагу и гигантских ломтей хлеба.

– С минуты на минуту должна явиться Жрица Жизни. Она поможет вам приготовиться к Церемонии Открытия и первому состязанию, – предупредил Хишам, усадив Малика на самое почетное место. – А пока мы просим вас не побрезговать скромным угощением.

Увидев перед собой горы роскошных яств, юноша начисто позабыл все вопросы, какие собирался задать. Он впился зубами в ближайшую лепешку, не обращая внимания на шедший от нее горячий пар. Слезы так и брызнули из глаз – далеко не только от жара в гортани. Малик продолжил мести еду с космической скоростью, нимало не стесняясь удивленных взглядов слуг. Столько пищи за раз он не видал как минимум год – да еще и восхитительно вкусной. Пальчики оближешь! Даже такая привереда, как Надя, оценила бы…

Накатила волна тошноты, столь мощная, что согнула Малика пополам. Хишам в тревоге кинулся к нему, но юноша жестом остановил его.

– Всё в порядке! – откашлялся он. – Я просто… Слишком быстро глотал. Прошу прощения.

От голода всё еще сводило желудок, но Малик был не в силах заставить себя прикоснуться к чему-нибудь еще. Как мог он беззаботно набивать тут брюхо, когда Надя томится в плену у страшного чудовища, а Лейла бродит неизвестно где? Что подумала бы о нем мама?

Ладно… Зато этот Лазурный сад – лучшая иллюстрация причин, по которым принцесса Карина заслуживает смерти. Она ведет здесь жизнь, полную излишеств, за счет страданий тысяч семей – таких, как семья Малика. Ей дела нет то того, как они гнут спины, возделывая поля. До их детей, которые умирают с голоду под тяжким гнетом податей, наложенных ее семьей на их родителей. У Малика здесь только одна задача – найти способ расправиться с принцессой. Ничего такого, что этой задаче не служит, он позволять себе не может и не должен. Прекрасная еда, дорогие дары – всё это глупости, которые отвлекают от дела.

Парень принялся мысленно оценивать ситуацию. У него имеется Призрачный Клинок. Имеются кров и пища до конца Солнцестоя – благодаря победе в Сигизии Жизни. Остается только добраться до принцессы.