Екатерина Белецкая - Холод

Звездочет, ты сумасшедший, да? Ты собираешься замерзнуть насмерть, но при этом ты надеваешь перчатки, чтобы у тебя не замерзли руки?

Сэт рассмеялся, но смех получился какой-то жутковатый. Хриплый, лающий. Как кашель. Полный идиотизм, думал Сэт. Нет, так нельзя. Надо, пожалуй, съесть валидол до того, как руки перестанут слушаться, а голова — соображать.

Первые две таблетки он рассосал довольно быстро. Вкус валидола нравился, да и действие тоже, таблетки всегда помогали ему успокоиться. «Наверное, я просто засну, если приму их все, — думал Сэт. — А ведь это хорошо. Я так и хотел. Заснуть, и замерзнуть во сне. Трус я, по всей видимости. Малодушный трус. Другой бы под машину бросился, повесился, перерезал себе вены, или что-нибудь еще придумал, а я сижу на могиле, и ем валидол, потому что на другое решение, например, сгореть в комнате, у меня не хватило духу. Малодушие, да. Ну что ж, значит, так и будет. Я не герой, никогда не был героем. Но все же лучше так, чем трястись в автобусе, зная, что бульдозеры разрушают всё то, ради чего ты прожил жизнь».

Вдали раздались крики, потом Сэт заметил между деревьями слабый пламенный отсвет. Он чуть приподнялся, но разглядеть, что там происходит с домом, отсюда не представлялось возможным. Можно было только догадываться, по этому самому отсвету. Кажется, его план удался. Кажется, там сейчас горит не только его комната, а уже и весь дом. Вполне может быть, дом очень стар, перекрытия между двумя этажами деревянные, и деревянные же конструкции крыши. Значит, задумка удалась на славу.

Хорошо.

Сэт кинул в рот еще три таблетки, потом добавил четвертую. Надо было взять с собой конфеты, с раскаянием подумал он. Чтобы ими заедать таблетки. Довольно противный вкус, если пытаться съесть их так много. Мерзкий вкус. Но следует признать, что уже очень скоро ему станет всё равно. А это хорошо. Замечательно. Еще две таблетки. Сэт встряхнул тубус — в нем осталось совсем чуть-чуть, а эффекта пока что еще не было.

Значит, надо рассосать эти две, потом оставшиеся четыре или пять… а потом будь что будет.

— Эй, уважаемый, не подскажете, что это там такое происходит? — произнес голос над головой Сэта. Тот, не смотря на валидол, чуть не подпрыгнул от неожиданности — он был готов поклясться, что не слышал ни шагов, ни каких бы то ни было других звуков. Откуда же тогда голос?

— Что? — не понял Сэт.

— Что, говорю, происходит там? — с интересом спросил голос. — Все кричат и бегают, и явно что-то горит.

— Смею предположить, что если все кричат, бегают, и что-то горит, то там, вероятно, происходит пожар, — Сэт, наконец, поднял голову. — Вывод напрашивается сам собой.

Против ожиданий, говоривший был не человеком, нет. Это был рауф, мужчина, чистокровный, высоченного роста, одетый в скромно выглядящие, но явно хорошего качества вещи (подобное пальто Сэт, например, видел у кого-то из начальства), без шапки, и без перчаток.

Рауф стоял справа от монумента Струве, и с интересом, чуть склонив на бок голову, рассматривал Сэта. Вроде бы он не делал ничего особенного, не вел себя бесцеремонно, но почему-то от его взгляда Сэту стало не по себе.

— Логично, — кивнул рауф. — И что-то мне подсказывает, что вы можете быть в курсе, откуда взялся этот самый пожар. Верно?

— Нет, — Сэт мотнул головой. — Не знаю, откуда.

— Ну, не знаете, так не знаете, — покладисто согласился мужчина. — А что вы тут сидите?

— Навещаю могилу, — процедил Сэт. То есть ему показалось, что процедил, на самом деле голос от холода звучал хрипло и слабо. — Нельзя?

— Да можно, конечно, — мужчина пожал плечами. — Просто вы странно это делаете. Обычно во время посещения не принято сидеть на могиле с ногами, облокачиваясь о² памятник.

— Мне так удобно, — отрезал Сэт. — Юноша, вы шли куда-то? Так вот и идите своей дорогой. Пожалуйста, — добавил он. — Вы меня очень обяжете.

— Да? — с легкой ехидцей спросил мужчина.

— Да, — раздраженно ответил Сэт. — Вы прерываете мои… мое общение с…

— С духом покойного? — уточнил мужчина. — Я вас умоляю, не надо. Хотите, я вам расскажу, что происходит на самом деле? Сидите-сидите, вы все равно не сумеете встать. Так вот, происходит следующее. Вы зачем-то подожгли тот дом, и удрали сюда, чтобы посмотреть, сгорит или нет. А вот дальше…

— А дальше — не ваше дело, — зло отрезал Сэт. — Идите своей дорогой, юноша. Идите.

— Не получится, — с сожалением ответил мужчина. — Я, понимаете ли, уже оказался здесь, и просто так уйти не имею права.

— Имеете, — покачал головой Сэт. — Поверьте, имеете. И, знаете, лучше, правда, идите поскорее. Там…

— Что там? — мужчина присел на корточки.

— Люди, — поморщился Сэт. — Это… это они за мной пришли, и я… в общем, не попадайтесь им на глаза. Уходите. Дайте мне…

— Замерзнуть? — лицо мужчины посерьезнело. — Ничего не выйдет.

— Почему? — безнадежно спросил Сэт. Голова слегка закружилась — кажется, начали действовать таблетки.

— Потому что, во-первых, я уже здесь. Во-вторых, вы, уважаемый, явно слабее меня, и автоматом попадаете в зону моей ответственности. В-третьих, вы что-то приняли, вы замерзли, вы в безвыходном положении. Я не могу пройти мимо. Понимаете?

Сэт вздохнул и отвернулся.

Не может он… чертов альтруист, полудурок принципиальный, откуда же тебя принесло ночью на кладбище, на котором и днем-то живые бывают лишь иногда и только в теплое время года? Кто ты такой? Зачем ты здесь?..

— Кто вы такой? — спросил Сэт.

— Прохожий, — пожал плечами мужчина. — Ничего более. А кем бы вы хотели, чтобы я оказался? Дедом Морозом?

— Было бы неплохо, — усмехнулся Сэт. — Но вы не он.

— А вдруг? — туманно улыбнулся мужчина. — У вас, наверное, есть сокровенное желание, которое вы бы хотели исполнить перед смертью?

— Вы моя галлюцинация? — неуверенно спросил Сэт. — После валидола?

— Да нет. Я вроде бы сам по себе, — немного удивленно ответил мужчина. — Так есть желание или как?

— Есть. Неосуществимое. Я бы хотел увидеть не засвеченное небо. Пространство. Не наблюдать, просто посмотреть, — Сэт ощутил, что мысли сбиваются, а еще ему захотелось спать. — Смешно, правда? Я же астроном… сраный звездочет… — он снова хрипло засмеялся. — Звездочет, который двадцать лет не видел ни одной звезды…

— И это всё? — немного удивился мужчина. — Негусто же у вас с желаниями. Может быть, придумаете что-нибудь еще?

— Нечего мне больше придумывать, — Сэт опустил голову. — Юноша, я вас очень прошу, уходите. Вас, наверное, ждет кто-то, машина стоит на обочине, вас будут ругать. Делайте то, ради чего пришли, и уходите.

— И что вы хотите, чтобы я сделал? — прищурился тот в ответ.

— То, ради чего рядом с этим кладбищем останавливают машины, — поморщился Сэт. — Я отвернусь, не бойтесь.