Екатерина Белецкая - Холод

— Так может быть, и ваша память исчезает именно поэтому? — Эри прищурилась. — Может быть, кто-то решил, что вы… тоже? Вас тоже нельзя оставлять сейчас — неизменными?

Ит тяжело вздохнул и отвернулся.

Да, с памятью творилось черти что. Прошел уже месяц, они успели посмотреть две потенциальные точки для моста, и обе эти точки Эри отвергла. Не то. Решили смотреть дальше, параллельно поставили на ноги Кили — вроде бы все шло по плану. Но память… Ит теперь почти каждый вечер почти час посвящал общению с блокнотом, в который он что-то сначала торопливо записывал, а потом перечитывал, и каждый раз, когда он читал, лицо его делалось мрачным и растерянным. Один раз он показал какую-то раннюю запись Скрипачу, и потом они почти целый день ходили, как в воду опущенные — тот момент их жизни, о котором шла речь в блокноте, они забыли оба. Эри спросила тогда, что там. Ит показал страницу — на ней оказалось подробное описание драки с неким Палачом, нэгаши.

— Он меня тогда чуть на тот свет не отправил, — объяснил Ит. — А я про это не помню вообще ничего. И рыжий тоже. Эри, пойми, весь ужас в том, что я записываю только те моменты, которые помню. А теперь представь себе, сколько, наверное, их уже пропало, потому что я забыл и не успел записать.

Эри с сомнением посмотрела на тонкий блокнот, потом на Ита.

— Да, невесело, — согласился она. — Но знаешь, мне кажется, что когда мы отсюда выберемся, ваша память вернется. Правда. Понимаешь, когда я уходила с Берега, я же вспомнила…

— А тебя не смущает, что ты ушла с одного Берега на другой? — спросил тогда Ит.

Эри ничего не ответила.

— Ну, хорошо. Про память понятно. Кстати, очень интересно, — Саб оживился. — Они друг от друга не отходят, вы заметили?

— Уж скорее Кили не отходит от Сэта, — возразила Эри. — Но тут всё просто. Все-таки Сэт часть его мира, он здешний, вот они сошлись.

— Нет, — усмехнулся Саб. — Поверь, тут нечто иное. Между прочим, я посмотрел второго Псоглава — это северная ветвь, очень малочисленная, но при этом безумно интересная.

— Ветвь чистая? — спросил Скрипач.

— Да. Но Сэт имеет смешенную кровь, у него от человека треть. Фенотип практически чистый, а генетика гульнула, и весьма серьезно. Это, кстати, объясняет то, почему вы такими получились. Фенотипически в вас от человека все же больше, чем от рауф, согласен?

— Согласен, — ответил вместо Скрипача Ит. — Саб, ты не о том сейчас думаешь. Понимаю, что тебе очень интересно обсудить то, что тебе близко, но сейчас есть более важные задачи, чем форма наших с рыжим глаз, и как она получилась.

— Не думаю, — возразил Саб. — Это тоже важно.

— Даже если это важно, то явно не до такой степени, чтобы тратить на это время, — отрезал Ит. — Нам нужно пройти Питер. И пройти так, чтобы никому при этом не навредить, и себя не выдать. Смотрим дом Ри, канал, где было происшествие с Джессикой, а потом выдвигаемся дальше. Если получится, делаем это без захода в корабль. Возвращаться каждый раз — лишняя морока на следующем входе. Потому что проверить Долгое озеро здесь было не сложно из-за того, что место необитаемо, но город…

— Так Сэт нам поможет, мне кажется, — заметила Эри. — Хотите, я поговорю с ним? Ко мне он хотя бы с техническими вопросами приставать не будет.

— Чем он нам сможет помочь? — резонно поинтересовался Саб.

— Наверное, тем, что он может знать то, что не сумели узнать мы, — пожала плечами Эри.

— Лучше с ним все-таки поговорю я, — попросил Ит. — Эри, лучше все-таки я.

— Почему?

— Потому что я знаю, о чем нужно спрашивать.

— …Вот это — так называемая тесная пара. Раньше, до появления мощных телескопов, исследователи не могли это понять. С широкими парами все было относительно ясно, потому что их проще наблюдать, они вращаются по эллипсу вокруг одного центра масс, а вот с тесными двойными звездами было сложнее. Расстояния между компонентами там сравнимо с размерами самих компонентов.

— То есть они совсем близко друг от друга?

— Да. Так вот, двойные звезды — это, по сути, природные естественные лаборатории. Как бывший астрофизик могу потом рассказать подробнее. С широкими парами, повторю, проще. Наблюдательная классификация зависит от того, как мы видим эти звезды на небе. Вот это — оптическая двойная звезда. На самом деле эти две звезды находятся очень далеко друг от друга, но видим мы их как пару. А есть визуальные двойные звезды… Люся, вот эту точку можно приблизить?

Ит осторожно заглянул в лазарет — разумеется, Сэт и Кили сидели рядом у «окна в небо», и, само собой, Сэт рассказывал, а Кили слушал. Сидели они рядом, не прикасаясь, однако, друг к другу. Кажется, Сэт благоразумен до зубовного скрежета, а у Кили даже мысль о том, что можно с кем-то сблизиться, не появляется. Он не умеет о подобных вещах думать. Разучился. Но они хотя бы общаются, и, кажется, им интересно вместе. Уже неплохо.

«С такими предками мы с рыжим рискуем вообще не появиться на свет, — мрачно подумал Ит. — Правда, Сэту еще минимум два месяца проходить геронто. Может быть, позже сообразят. А Кили жалко. Он элементарных вещей не знает, не говоря уже про звезды. Но следует признать, что он в ладах с органической химией».

…Про то, что Кили даже не просто «в ладах», а прекрасно разбирается в предмете, они случайно прознали пару недель назад, еще до появления Сэта. Рыжий с Эри заспорили про то, как правильно взбивать белки для меренги — подобные кулинарные споры были для них чем-то вроде отдушины — а Кили внезапно сказал, что сперва надо взбивать медленно, и лишь потом поднимать скорость. Почему? спросил тогда Скрипач. На это «почему» Кили выдал длинный и обстоятельный рассказ про альбумин и глобулярную структуру, чем поверг Скрипача в минутный ступор. После Скрипач спросил, откуда он, Кили, про это знает. Так из учебников, пожал плечами в ответ Кили. Это же элементарно. Денатурация, разрушение структуры молекулы белка. Потом Кили, увлекшись, принялся рассказывать про ренатурацию, но его вовремя остановил Саб, заявивший, что Кили не на экзамене, и рассказывать все подробности вовсе не обязательно. Кили хотел было слегка обидеться на то, что его прервали, но потом счел, что на Саба лучше не обижаться.

— Ловко же ты косил все это время под дурака, — проворчал тогда Скрипач.

— Когда? — удивился Кили. — Я же говорил, что работал в цехе, на химии.

— На производстве пластиков, — подсказал Ит. — И ты говорил, что вам не давали читать книги, так?

— Так. Первый цех пластиков, второй литьевых полиуретанов, да, — кивнул Кили. — Техническую литературу нам не запрещали…

…Ит с полминуты постоял на пороге лазарета, слушая, потом вошел. Сэт, разумеется, тут же это услышал, и смолк на полуслове. Оба они повернулись к Иту.