Екатерина Белецкая - Холод

— Знаешь, что? — произнес он твёрдо. — Пойдем, умоемся. Пойдем-пойдем, а то будут утром красные глаза. Мы не должны плакать. Мы должны терпеть.

— Мама же… папы…

— Вот из-за них и должны. Ради них…

Утром, едва забрезжило солнце, в комнату вошла мама, и велела им одеваться. Кажется, она торопилась, то и дело поглядывала на часы, и явно волновалась. Завтракали остатками вчерашнего роскошного ужина, а еще мама собрала два небольших рюкзачка, в которые упаковала, как успел заметить Инит, теплые легкие куртки и два пакета с едой.

Мама была этим утром спокойна, не нарочито, а обычно, буднично. Словно за ночь с ней произошло что-то, что даровало ей это спокойствие, которое в надвигающихся обстоятельствах дорогого стоило.

— Прогуляйтесь немножко по улице, — предложила мама, когда они доели. — Оказывается, у нас еще почти полчаса в запасе, я поторопилась. Только далеко не уходите. Нам скоро в дорогу.

— Куда, мам? — спросил Фасти. Идти ему никуда не хотелось.

— Сначала к морю, а дальше… я не знаю, — вдруг призналась мама. — Идите сюда, оба. Дайте я вас обниму, любимые мои.

Несколько минут оба брата стояли, прижавшись к маме — и никак не могли отойти. Если существует на свете любовь, то это была она, настоящая, самая лучшая, самая прекрасная, и самая вечная. Ни Инит, ни Фасти не хотели никуда отходить от мамы, и если бы кто-то спросил их в тот момент «что ты хочешь делать вечно?» оба они без колебаний ответили бы: стоять вот так, всегда стоять вот так, пока светят на небе солнце и звезды, и пока этот мир не рассыпался в прах.

Вместе с мамой они пришли к морю.

Было еще очень рано, поэтому народу на пляже не было ни души, только пара чаек бродила у воды, да перекликались в камнях, торчащих из воды у берега, черные длинношеие нырки.

У причала Фасти с удивлением заметил небольшую лодку, точнее, яхту. Класс «Звездный», на двоих, паруса смайнаны, но лодка эта была из ожившей мечты, никогда они на такой и не надеялись походить.

— Справишься, Инит? — с тревогой спросил старший папа, указывая на лодку. — Стаксель не ставь. Обойдись гротом. Ваша главная задача — уйти максимально далеко от берега, и при этом не рисковать и не утонуть ни в коем случае.

— А дальше что? — нахмурился Инит.

— Сейчас расскажу.

Фасти сидел в кокпите, скорчившись в три погибели, и рыдал в три ручья. Инит тоже рыдал, но беззвучно, к тому же ему нужно было управлять вертлявой и быстрой лодкой, поэтому вскоре ему стало не до слёз — дело важнее всего. Фасти повсхлипывал еще немного, и принялся помогать. Спрятал рюкзаки в свободное пространство под лавкой, аккуратно свернул шкот, чтобы не болтался под ногами, а потом осторожно вытащил из-за пазухи письмо.

— Я прочту еще раз? — спросил он.

— Прочти. Только смотри, чтобы ветром не унесло. Вслух прочти, я тоже хочу… еще раз…

— «Любимые мои. Не хватит всех слов в мире, чтобы передать, как больно и горько мне писать эти последние строки. Последние — потому что мы больше никогда не увидимся. Знайте главное: все мы, трое, ваши родители, любим вас так, как только возможно, и именно поэтому вы сейчас читаете наше письмо. Я не думал, что это случится, и, хотя предпосылки к тому были раньше, я предпочитал слепо верить, что всё может как-то обойтись. Не обошлось. Но волей проведения получилось так, что вам дается шанс. И вы обязаны им воспользоваться — не только ради себя, но и ради нас, ведь мы уйдем из этого мира с осознанием того, что вы, наше бесценное сокровище, наши дети, останетесь живы.

Кулоны, которые сейчас с вами, действительно достались нам очень странным образом. Мы трое видели в одну и ту же ночь три сна, дополняющие друг друга. Мы тогда только-только заключили наш брак, и были очень молодыми. И мы с вашим младшим папой отправились в горы, и всё произошло в точности как во сне. Вместе с кулонами мы нашли маленькую золотую пластинку, которая сейчас лежит в рюкзаке Инита — это нечто вроде инструкции, в которой подробно рассказано, как нужно поступить. На всякий случай я повторю эту инструкцию со своими дополнениями здесь.

Первое. Вы должны сесть в лодку, и идти в море, в юго-западном направлении. Идти до ночи, сколько получится.

Второе. Когда созвездие Небесный Мальчик встанет над вами, вы должны смайнать парус, чтобы он не мешал, бросить плавучий якорь, и на всякий случай надеть свои спасательные жилеты, рюкзаки просто возьмите в руки.

Третье. Достаньте кулоны, и поднесите их друг к другу.

Что произойдет дальше, не очень понятно. Но что-то точно произойдет, потому что на пластинке указано следующее: ждите Надстоящего, ответьте на вопрос, и отправляйтесь в путь. Больше там ничего нет. Но я не думаю, что этот самый Надстоящий, кем бы он ни был, захочет причинить вам зло. Такие сны просто так не снятся, и такие вещи, как ваши кулоны, не попадают никому в руки просто так.

А теперь нам пора прощаться. Сейчас каждый из нас напишет вам совсем чуть-чуть. И первой будет мама».

— Мама… — прошептал Инит.

— «Дорогие мои, берегите друг друга. Носите ту любовь, которая есть у вас, в своих сердцах. Не расставайтесь надолго. И будь такими, какие вы есть — честными, добрыми, и светлыми. Инит, ты отвечаешь за Фасти, потому что он младше. Фасти, ты отвечаешь за Инита, потому что он порой бывает безрассуден. Мне трудно писать, потому что с вами для меня уйдет вся любовь мира. Я люблю вас. Мама».

— «Инит, Фасти, вы — самое большое чудо, которое случилось в моей жизни. Спасибо вам большое за то, что вы были, за то, что подарили мне. У вас есть одно прекрасное свойство — вы умеете делать счастливыми тех, кто дорог для вас, и кому дороги вы. Помните, что вы — волшебники, способные творить добрые чудеса. Я люблю вас. Папа».

— «Сокровища мои, которые стали мне дороже звезд, солнца, и жизни. Вы были посланием высших сил, и я даже поверить не мог, что мне выпало то счастье, которое вы сумели мне подарить. Вы сделали невозможное возможным, и если я сейчас о чем-то жалею, то лишь о том, что не смогу обнять вас снова, дорогие мои дети. Я люблю вас, мне нечего больше сказать. Отец».

— «PS Наденьте куртки, ночью на море холодно и ветрено. Целую вас обоих. Мама».

Лодка покачивалась на мелкой волне, а над головами братьев сейчас стоял бархатно-черный небесный купол, усыпанный бриллиантовыми звездами. Картина вокруг выглядела совершенно ирреальной, невозможной, она была завораживающе красива, но в то же время — она пугала. Для того чтобы испугаться, было достаточно осознать, что под лодкой сейчас сотни метров воды, холодной и темной воды, а над лодкой — целая вселенная, с триллионами звезд, и что у вселенной этой нет пределов.