Jane_BlackCat - За краем Вечности [СИ]

— Пойдём его добивать? — я придирчиво изогнула бровь. — Такое уже было, припоминаешь? Считаешь, в этот раз всё закончится по-другому?

— О да, — в чёрных глазах заплясали загадочные искорки.

Я коварно ощерилась.

— Есть план?

— Безусловно.

Пополудни на мачте затрепетал флаг. «Летучий Голландец» присоединился к нам уже на подходе к назначенному месту: подобно урагану вынырнул из воды, чем уже перестал вселять ужас в матросские души. После кратких переговоров мы продвинулись на несколько миль восточнее, где, по расчётам двух капитанов, пролегал путь «Августиниуса». Здесь расположился широкий пролив меж двумя густо-зелёными островами. Они послужили великолепным убежищем: было обусловлено, что «Черная Жемчужина» спрячется за утёсом одного, а «Летучий Голландец» скроется за другим островом, и когда «Августиниус» войдёт в пролив, мы обрушим на него прямой огонь с флангов. Свою роль также сыграет эффект неожиданности. Два корабля, появившихся словно из ниоткуда, разнесут в щепки изломанный, истерзанный «Августиниус».

Я увлечённо вглядывалась в горизонт, постукивая ногтем по планширу. Ожидание тянуло время неумолимо, но азарт вскипал в крови: вместо привычного страха перед боем, своё место заняла безумная пиратская весёлость — до такой степени, что хоть напевай про «Сундук мертвеца». Ветер нещадно трепал кроны деревьев, и сквозь них едва проглядывалась линия горизонта. Вскоре в душе всё замерло: вдалеке проступил силуэт парусника. «Августиниус» разрезал килем сверкающие волны, поднимая вокруг себя подсвеченные солнцем брызги.

— «На ловца и зверь бежит», говорил Стивенс? — Джек приподнял уголок губ в улыбке, отнимая от глаз подзорную трубу. — Теперь-то мы сотрём с его физиономии слой пудры. А его корабль — с лица земли.

— Ха-ха, только пудреницу мне оставь! — задорно крикнула я, пускаясь в припрыжку с полубака.

Каждая минута, которая приближала миг расплаты, вызывала всё больший трепет, а под конец я превратилась в невротика, в котором каждое мгновение ожидания разжигало угли ярости. Именно поэтому, когда из-за соседнего острова взмыло потрёпанное полотно флага «Летучего Голландца», и корабль выдвинулся из укрытия, я издала исконно русский крик «Ура!», с которым наши воины в былые времена шли в бой.

«Августиниус» неповоротливой громадой вошёл в пролив, переваливаясь через хребты волн, и пробоина ровно посередине трюма забавно хлюпала водой. В этот момент «Жемчужина» и «Голландец» стремительно пустились навстречу; возникли перед «Августиниусом» аки чёрт из табакерки. Несколько секунд растворились в тишине, пока застигнутый врасплох «Августиниус» не оказался зажат меж двумя кораблями. Скрип дерева — будто удивлённый возглас — разрезал молчание, а за ним громыхнул мощный, гулкий крик:

— Огонь!

— Огонь! — жутко взревела я, вторя капитану.

Канонада разорвала воздух десятками залпов. Грохот орудий превратился в звук триумфа, к которому присоединился мой ликующий крик, когда я подносила фитильный пальник к пушке. Отдача содрогала «Жемчужину», а раскалённые ядра с грохотом врывались в трюмы «Августиниуса». Переборки взрывались обломками, десятками досок; залпы крушили палубные метры один за другим, срезали фальшборты и накрывали обломками мечущихся в неразберихе фигурки людей. «Голландец» обрушил мощь по мачтам, лишая корабль парусов и сбивая реи, которые с жутким треском обрушивались на палубу и пробивали доски. Корабль гудел и выл в предсмертной агонии, вызывая у меня поистине садистский восторг!

Но средь паникующих людей, несущихся к пушечным портам и хватающим оружие в отчаянной попытке отстреляться, взгляд приметил знакомую фигуру в синем мундире. Вопреки всем положенным правилам, капитан покидал корабль далеко не последним. Стивенс пронёсся по палубе, закрывая голову руками и уклоняясь от взмывающих в огне досок — до юта, где грациозной птичкой взлетел на фальшборт и на ходу сиганул в воду. Я поперхнулась возмущениями.

— Джек! Стивенс свалил! Дж… — я содрогнулась приступом кашля, захлёбываясь в дыме — из трюма «Августиниуса» валили языки огня. Слезящиеся глаза остановились на крохотной точке в волнах: Стивенс, периодически скрываясь под слоем воды, отчаянно грёб к острову. — Арр, чёрт! — я кинулась к противоположному фальшборту, вытаскивая пистолет. Прицел навёлся, палец мгновенно спустил курок. Пуля врезалась в пудряной парик Стивенса — и тот погрузился под воду. Сердце отсчитало секунду триумфа, но спустя секунду белая макушка беглеца снова показалась в волнах. Я сплюнула в море: надо ведь было забыть о неуязвимости, которую дал ему Амулет!

Взгляд забегал по палубе, спотыкаясь об матросов. Я метнулась к капитану — потом к фальшборту, потом обратно — а в конце концов махнула рукой, взлетела на планшир, оттолкнулась и ласточкой вошла в серебристую прохладу вод — что угодно, но Стивенса упустить нельзя!

Я отчаянно заработала конечностями, загребая за Стивенсом и отплёвываясь от воды. Неприступная громада острова упрямо возвышалась вдалеке, и сквозь волны я видела, как беглец взбирается на берег, как с вымокшего синего мундира струятся ручейки, как он оглядывается — и ныряет в тёмно-зелёную гущу джунглей. Несмотря на то, что сердце выскакивало от нагрузки и волнения, я с присущим атлетам упорством вывалилась на берег, и только тогда позволила себе кинуть беглый взгляд на корабли. «Августиниус», попавший в капкан из двух величайших кораблей в истории, заваливался на бок и рушился на глазах. А я побежала в лес.

Зелёная прохлада обступила меня со всех сторон, но я чётко знала, куда бежать — Стивенс оставил за собой характерный след: на каждом шагу попадались примятые папоротники и надломанные ветви на такой высоте, на которой их мог снести только человек. Стивенс настолько спешил скрыться, что даже не позаботился об осторожности. В какой-то момент в переплетении веток мелькнула белая прядь, вырванная цепкими джунглями из знакомого парика. Я задыхалась в торжестве, взлетая на пригорок: оставалось совсем недалеко. Сабля взвизгнула о ножны. Меж деревьями проглянулось синее шевелящееся пятно. «Ага!» — воскликнула я, шумно вырываясь из кустов и с силой врезаясь в спину Стивенса. Сабля прошла насквозь и вошла в землю.

— А-а-а!

— Попался, ублюдок! — я вцепилась в цепь Амулета, безжалостно царапнув ногтями по дряблой шее.

— Ишь ты, разбежалась! — одним неуловимым движением Стивенс выудил пистолет. Изловчившись, наугад направил дуло на меня и спустил курок — я едва успела отклониться и свалиться с него. В следующую секунду он уже возвышался надо мной с моей же саблей в руке. Я собрала вместе разъезжающиеся в скользкой траве конечности. Взгляд подпрыгнул наверх и встретился с дулом пистолета. Стивенс злобно потряс оружием и растянул губы в оскале.