Шеннон Мессенджер - Доверься ловушке [litres]

Они даже не целовались!

А теперь…

Теперь придётся пережить столько неприятных, болезненных, неловких, нелепых моментов.

И кто-нибудь из друзей отвернётся.

Просто невыносимо.

– Можешь не рассказывать, что произошло, – успокоила Эдалин, обняв Софи за плечи. – Только ответь на один маленький вопрос. Просто намекни, из-за чего мне переживать.

При последнем слове у Софи сжалось сердце, и она поняла, как напряжено всё внутри. Словно все внутренности сплелись в один тугой узел, который никогда не распутать до конца.

Не хватало ещё перекладывать такую ношу на мать.

Она через силу кивнула, и Эдалин прижала её к себе и прошептала:

– Неприятности с Фитцем или старейшиной Орели?

По-честному стоило ответить: «С обоими».

Но эти слова так и не сорвались с языка, она не смогла открыть Эдалин всю правду.

Может, как раз поэтому мистер Форкл её отговаривал от поисков биологических родителей.

Понимал, каким грузом ляжет на душу это знание.

Как придётся притворяться.

Путаться в бесконечной лжи.

И, как ни противно, в этот момент разрыв с Фитцем оказался даже кстати.

Можно всё свалить на него, вот и готово прекрасное оправдание ручьям слёз на щеках.

Часть горькой правды, чтобы скрыть всё остальное.

– Ах ты бедняжка, – пожалела Эдалин, крепко её обнимая обеими руками.

И пока Софи всхлипывала на плече у Эдалин, одной крохотной ранкой на истерзанном сердце стало меньше.

Ведь при всей ненависти к Врунье, Недостойной Упоминания, она совершенно отчётливо понимала, что прекрасно без неё обойдётся.

Пусть та мать дала ей жизнь.

Эта подарила любовь.

И отец тоже.

И человеческие родители.

Всё остальное неважно.

Биологические родители её больше не интересовали.

Она даже надеялась никогда не узнать, кто её отец.

– Хочешь снова заночевать здесь? – спросила Эдалин, и после утвердительного кивка дочери одним щелчком пальцев телепортировала целую гору подушек и одеял, из которой в мгновение ока соорудила огромную уютную постель, а пока Софи устраивалась поудобней, рядом оказалась даже Элла.

Наконец Эдалин склонилась к дочери поцеловать на ночь.

– Побудь со мной, – шепнула Софи, ничуть не смущаясь такой детской просьбы.

Ей так хотелось побыть с мамой.

И Эдалин без малейших колебаний улеглась рядом, накрыв обеих ещё одним одеялом.

Вскоре у них в ногах примостились Винн с Луной, в ушах зазвучали песни Каллы о семенах, пускающих корни и ростки, что крепчают с каждым днём, а Силвени непрерывным потоком передавала Софи воспоминания о том, как они вместе парили в небе, всё выше и выше, оставляя позади все невзгоды.

И хотя глаза ещё щипало от слёз, и Софи казалось, что комок нервов внутри никогда до конца не рассосётся, она всё-таки поверила словам Эдалин:

– Всё будет хорошо.

И прошептала в ответ:

– Мамочка, я тебя люблю.

– И я тебя, Софи… больше всего на свете.

– Надо поговорить, – раздался позади Софи хриплый голос мистера Форкла, и она возгордилась, что не вздрогнула.

У неё было предчувствие, что он зайдёт, потому и устроилась на пастбище возле клетки горгодона, где наверняка не будет посторонних ушей. К тому же получила возможность убедиться в правоте Кифа: Винн с Луной действительно проникали в клетку злобного чудовища с помощью удивительной способности к телепортации… отчего стало не так страшно наблюдать за «игрищами» этой троицы.

Но ненамного.

– Как вы считаете, может, Винна с Луной так тянет к горгодону, потому что он последний представитель своего вида, и они как бы чувствуют в нём родственную душу? – спросила она, не поворачиваясь к мистеру Форклу.

– Вполне возможно, – согласился он, приближаясь к ней. – А может, вы просто переоцениваете маленьких упрямцев. Запретный плод всегда сладок. И от этого в детских глазах он становится только желаннее.

Похоже, это была шпилька в адрес Софи, но она решила не обращать внимания и перехватила инициативу.

– Догадываюсь, о чём вы собирались поговорить, – заявила она, – только мне сейчас не до этого. В общем, имейте в виду, что с поисками биологических родителей покончено, а о том, что уже узнала, я никому не расскажу, хотя из-за этого вся жизнь уже пошла наперекосяк. Так что свои нотации, увещевания или что там ещё приготовили можете оставить при себе. Лунный жаворонок будет паинькой.

Мистер Форкл со вздохом уселся рядом на траву, что с таким одутловатым от морщиники телом, пожалуй, далось ему нелегко.

– Логично, – тихо согласился он. – Ну и на всякий случай… спасибо.

Софи выпрямилась.

Может, слышать от него такие слова ей уже приходилось, но сейчас они прозвучали как-то… по-особенному.

С неподдельным уважением к самостоятельно принятому решению, хотя, по сути, особого выбора у неё и не было.

– Вообще-то я ещё и новости передать хотел, – добавил он через несколько секунд. – Добрые вести из Лоумнора, пришёл отчёт Нубити. Она придумала, как извлечь те куски магсидиана. И хотя расслабляться, пожалуй, рановато, всё-таки приятно расстроить планы Незримых ещё до того, как они решили их осуществить.

Софи не разделяла его энтузиазма.

– Это не может быть так просто.

– Никто и не говорит. Совершенно очевидно, что дело это опасное, поэтому, чтобы убрать все камни, потребуется не меньше недели. И, судя по вчерашним новостям, диверсия в Лоумноре, скорее всего, никак не связана с планами леди Гизелы касательно наследия мистера Сенсена. То есть работы ещё непочатый край. Но это всё равно хорошая новость. Я уже доложил Совету и надеюсь, что вы ознакомите с этим свою команду.

Софи кивнула, удивляясь, почему ей настолько неприятна даже мысль об этом.

И тут её осенило.

Биана ведь тоже в составе команды и уже наверняка прознала об их с Фитцем ссоре… а может, уже рассказала всем остальным.

Софи вдруг решила, что помочь Грейди с Эдалин покормить всех животных совершенно необходимо. В конце концов, надо же им показать, что у неё всё в порядке, она не сидит сложа руки и не раскисла из-за ссоры с парнем.

А ещё не мешало бы заняться уборкой у себя в комнате.

И, конечно же, давно пора перебрать залежи перчаток, ведь пока умение отключать способность энхансера не отработается до полного автоматизма, ей на каждый день будет нужна новая пара.

Потом решила навести глянец на аксессуары регента, и совершенно зря, потому что сразу вспомнила о том дне, когда она их получила и как старейшина-которая-ей-не-мать делала ей причёску и макияж и изображала крайнее возмущение, когда Бронте рассуждал о невозможности подбора пары. Даже глазом не моргнула, когда тот советовал бросить поиски биологических родителей, хотя наверняка чувствовала, что творилось у Софи на душе.