Алексей Калинин - Война кланов. Охотник 1 [litres самиздат]

– Выехал, как полагается на скорости, будто с намазанной горчицей жопой. А ты, братуха (взгляд на меня), по простоте душевной забыл сказать про тормоза? Вернее, про их полное отсутствие. Ну, так вот, пролетел я по бугоркам на хромой кобылке, словно задницей по терке, до самой Южи. Чуть танк не снес на Советской, а потом уж рванул до Талиц. Все равно не доехал бы до Коврова на таком запасе бензина, да и обратно надо как-то добираться. Вот я и доехал до Мугреево-Никольского, и в Святом озере сделал погребальное ложе для бедной «девятки». Иначе не мог остановиться, я же не из тех, кто сносит чужие сараи. (Вячеслав коротко хохотнул) Всё мокрое отжал, и, рискуя простудиться, заболеть и помереть молодым, натянул на себя. Ощутил масштаб трагедии? Потом с Талицким автобусом доехал обратно до Южи. Видел мелькнувшие спины перевертней, но я умчался далеко, запах не смогли бы прочитать.

Щи сначала обжигают гортань, затем я привык немного, и душистое варево начинает свободно проскальзывать внутрь. По рукам и ногам льется жизненная сила, журчит по венам кровь, улучшается настроение.

«Мне нужно в Шую!» – ярким метеором проносится в голове глупая мысль.

– Ну, молоток! Сюда они тоже прибегали, порычали, понюхали, да потом за тобой рванули. Протявкали, что скоро закончится наше время, я так и не разобрал до конца, – Вячеслав тянется за хлебом, и я невольно обращаю внимание на мощные запястья.

Руки сами по себе не маленькие, но запястья выделяются, как предвершия булавы. Я вряд ли смог бы обхватить пальцами, только если двумя руками. Крепыш перехватывает взгляд.

– Любуешься? Даже потрогать можешь, это они у меня от занятий такие стали. Иваныч спуска не дает, не забалуешь, – Вячеслав вертит сжатым кулаком в разные стороны, глядя, как тот гуляет над запястьем.

– Ребята, а кто такой Иваныч? Почему вы наравне разговариваете с оборотнями? И вообще – что тут происходит?

Говорить, говорить, говорить – отталкивать от себя глупое желание лезть обратно в пасть. Ехать обратно в Шую.

– Так ты не посвященный? – удивляется Федор, даже ложку забывает поднести ко рту. Так и зависает в воздухе алюминиевый черпачок, роняя на столешницу жирные капли.

– Во что?

– Ну, в нашу Игру «Война кланов»? В наши разборки…

– Какие игры, ребята? У меня и своих дел хватает. Подумаешь, сыгранул разок в приставку… Учусь, никого не трогаю, а тут какие-то зверюги нападают, да и вообще всё идет не так. Или всё это из-за игры? Да такого не может быть! Откуда они взялись? Почему охотятся на меня? Кто вы такие? – я не взревел, все-таки смог удержаться, хотя нервы дрожали, как струны на виолончели во время концерта Шостаковича.

– Иваныч сможет объяснить лучше нас. Мы же пока только учимся у него, – отвечает Федор.

– Чему вы учитесь?

– Отпору перевертням и берендеям. Помощи охотникам.

– Так вы против них? – я откусываю от краюхи хлеба.

– Нет, мы не против, но и не за. Мы иная сторона – посвященные в тайны оборотней и сдерживающая сила для них же, – медленно говорит Вячеслав

– То есть вы вроде сторожей?

– Скорее мы «смотрящие», если говорить языком понятий. Между оборотнями и людьми нейтралитет держим, да споры решаем, – Вячеслав вытирает остатками хлеба свою миску. – Про берендеев не слыхал?

– Берендеи? А это ещё кто?

– Тоже оборотни, но перекидываются в медведей. «Смотрящие» давно учатся у обеих сторон бороться против других, являются третейским судом, и в то же время не позволяют склонить на свою сторону. Иначе фигня какая-то получится – наберут оборотни армии, схлестнутся в чистом поле, и никого на Земле не останется! – Федор тоже заканчивает обед. – А тут мы – решаем судьбы оборотней и посылаем против них охотников.

Табуретка отодвигается от стола, и худощавый парень ослабляет ремень на две лишние дырочки. Солнечные лучи тихо крадутся по половицам, об оконное стекло бьются две неугомонные мухи. Я медленно перевариваю информацию.

– Но ведь оборотнями становятся после укуса? Почему бы им не обратить кучу народа, а дальше в геометрической прогрессии понесется и покатится? – задаю я зудящий вопрос.

– Не обязательно после укуса, становятся и по праву рождения, хотя в таких случаях отец должен умереть. Договор у оборотней – не должно быть более пяти тысяч особей с каждой стороны. Нового оборотня можно инициировать лишь при смерти старого. Вот за соблюдением договора и следят «смотрящие», не вмешиваясь в междоусобные дела. Ну а также, чтобы не происходило лишнего убийства людей, – последнее предложение Вячеслав заканчивает более тихим голосом.

– То есть им… разрешено нас убивать? – мое потрясение не знает границ.

– Они же часть своей жизни проводят в животном виде. А какому дикому зверю нравится человек? Да и за что людей любить, если сами себя убивают почем зря? Одним больше, одним меньше – никто, кроме родных и не заметит. Торговля оружием является самой прибыльной, это отличный показатель того, что именно нужно людям! – кривится Федор.

– Но если какой-либо оборотень взбесится, то пострадают сотни людей. А вы просто будете стоять рядом и наблюдать?

«Ах, как хочется вернуться, ах, как хочется ворваться в городок» – в голове крутится попсовая песня. Меня срывает с места – так хочется в Шую. Чуть ли не сносит с табурета.

– Сашок, не заводись! Да, у них есть право на неосознанное убийство. Оно дается при становлении их взрослыми особями, но ограничивается десятью людьми. После превышения лимита оборотень ликвидируется, – как-то заученно бормочет Вячеслав, – если его укусы не удается вылечить.

– А как же лечатся укусы?

– Ты не поверишь, но за все время существования рядом с людьми выведена формула против укусов. Не нужно даже курс уколов проходить – хлебнул настой и вывел слюну оборотня из крови. Меня уже пять раз кусали, Федора восемь. Так что укушенный выздоравливает, и потом ему промывают мозг, чтобы он все забыл.

Я помотал головой и в этот момент перед глазами выплыло текстовое сообщение:

Первое задание выполнено

Получена награда – неполное знание об оборотнях

Твоё второе задание:

Обуздай приобретенную силу

Что? Какое задание?

Ребята сидят на своих местах, как будто ничего не видели. А может и в самом деле ничего не видели. Может, это сообщение пролетает только у меня перед глазами?

И всё-таки я не могу поверить, что это из-за какой-то игры. Не может быть такого. Такое существует только в сказках. И убивать меня из-за какого-то нелепого катриджа. Только потому, что я выбрал фракцию «охотник»?

– Ну а я-то, зачем им понадобился? От меня что хотят?

– Да хрен его знает, – зевает сытый и подобревший Федор. – Наверно, вожаку на хвост наступил, а ему не понравилось.