Алексей Калинин - Война кланов. Охотник 1 [litres самиздат]

– Ты чё? Офонарел?!! – крикнул Вячеслав.

Потом добавляет пару крепких матюков, но я уже не обращаю внимания. Быстро спрыгиваю с мотоцикла и перебегаю через улицу, по пути удачно уворачиваюсь от проезжающей «Нивы». Губы владельца шевелятся, похоже, он упоминает мою маму. Неважно. Ведь впереди идет она…

– Юля!!!

Девушка и так обернулась, услышав пронзительный визг покрышек. Внутри колыхнулось то чувство, которое я испытал в баре – чувство необходимости человеку. Какой жалкой и несчастной кажется её фигурка на фоне опадающей листвы. В груди сжимается теплый комочек.

– Санёк, нам нужно ехать! – кричит Вячеслав.

Он озирается по сторонам, чувствовует себя неуютно посреди города, где хозяйничают перевертни. Я понимаю его, но ничего не могу сделать. Я должен с ней поговорить.

Опять прорезается в голове мысль: «Уползай, малыш! Уползай!»

– Сейчас, погоди минуту! – кричу я в ответ и снова поворачиваюсь к Юле. – Привет, как ты?

Ничего глупее на ум не пришло, но в тот момент было как-то не до логических размышлений. Я вижу собственное отражение в больших солнцезащитных очках. Слегка припухшее девичье лицо подсказывает, что она не так давно плакала. Из-под зеркальных стёкол краешком вылезает большой кровоподтек. Косметика не может скрыть её до конца. Юля опускает голову и теребит ручку серой сумочки. Может, я ничего не понимаю в моде, но этот цвет очень подходит к темно-пепельным туфелькам.

– Привет! Я нормально, а как ты себя чувствуешь? – спрашивает Юля. – Видела, как тебя увозили на «Скорой». Но когда пришла в больницу, меня не пустили – сказали, что ты спишь. А вчера и вовсе куда-то исчез. Что с тобой случилось?

– Неприятности появились, пока разбираюсь с ними. Со мной все в порядке, – я глажу её по плечу.

Юля испуганно отшатывается в сторону, словно я её ударил. Почему она так сделала? Конечно, я не в шмотках от Кардена, но так отшатываться… Чем дальше в лес, тем интереснее. Что с ней творится?

– Прости. Последнее время стала нервной. Говорят, что на больницу напала стая бродячих собак, и ты пропал. Куда ты исчез? – в ласковом голосе слышится всхлип, и моё горло перехватывает тёплая судорога, мешающая сглотнуть.

Так хочется обнять её, пожалеть, дать понять, что я рядом и ничего плохого не случится. Рядом шуршат шины автомобилей, урчат моторы, угрюмые люди огибают нас. Игривый ветер закручивает поземки желто-багровых листьев.

– Я пока у друзей, но обещаю, что скоро все закончится, и мы наверстаем упущенное, – я ободряюще улыбаюсь и тут вспомнинаю про дуло пистолета. – Скажи, а вот тот следователь, Голубев, он кем тебе приходится?

Девушка снова вздрагивает и оглядывается по сторонам. Да что же ты такая зашуганная? Что же происходит?

– Владимир Александрович плохой человек. Он давным-давно помог моему отцу, а теперь постоянно контролирует мои передвижения, – Юля прерывисто вздыхает, как ребёнок, что успокаивается после плача и продолжает всхлипывать. – Отгоняет всех ребят, которые пытаются познакомиться. Вроде как папе обещал, что будет меня охранять от неприятностей, а хочу я этого или нет… Он не дает мне прохода!

– Так ты из-за него? Да-а, с ним нелегко договориться. Не переживай, Юля, как-нибудь поладим. Будет ещё на нашей улице праздник. Поговорим с ним, объясним – что и как. Я думаю, что найдем общий язык.

Я пытаюсь говорить уверенным тоном, не знаю – получилось или нет. По крайней мере, Юля несмело улыбается и отнимает ладонь от сумки, гладит меня по руке. Теплое прикосновение вызывает отклик по всему телу, мурашки толпами кидаются по коже и каждый волосок на предплечье электризуется.

– Ты хороший, но не надо. Я как-нибудь сама, – Юля смотрит на меня сквозь зеркальные стекла.

– Это он сделал? – я киваю на видневшуюся из-под очков гематому.

В стеклах очков отражаюсь я – не испуганный беглец, который не так давно мчался, сломя голову, по ночной трассе, и почти не дышал в подполе. А «Я» – с большой буквы, тот, кто может спасти и защитить от свалившегося несчастья. Рыцарь без страха и упрека.

Рыцарь, блин. Самому бы выкрутиться и понять, что творится. Однако требуется ободрить девушку, показать, что за моей спиной – как за каменной стеной. Так я давал понять Людмиле в свое время, пока она…

Хватит! Не до Людмилы сейчас!

Хотел приподнять очки, но Юля перехватила движение. В груди шевельнулся отголосок знакомого чувства ярости. Как было в баре или на поляне… Вместе с тем ещё возникло легкое головокружение, как будто десять раз крутнулся на месте вокруг своей оси. Два чувства смешались в равных пропорциях.

Мягкая ладошка удерживает руку. По ней словно пускают маленькие разряды тока.

– Не надо, – чуть слышно шепчут земляничные губы.

– Не переживай, все будет хорошо. И не смей плакать, а то тушь опять потечёт, – я глажу по нежной коже и слегка отвожу воздушную прядь волос.

Девушка удивленно вздергивает брови и тут же лезет в сумку за зеркальцем. Женщины! Всегда заботятся о своей внешности.

Мимо проезжает знакомый джип. Я вижу, как напрягся Вячеслав. Но джип не остановился, пролетел черным пушечным ядром. Похоже, что ребята пришли в сознание и поспешили по своим делам. Странно, но того самого ненавидящего взгляда я не ощутил, и недавние бандиты не остановились. Вячеслав облегченно выдыхает, я тоже выпускаю набранный воздух. Когда только успел задержать дыхание?

– Видела вчера твоего друга в техникуме. Он выглядел потерянным. Рассказывал Тане, что из кустов выпрыгнула какая-то огромная собака и накинулась на дерущихся ребят. Потом возникла ещё одна и сцепилась с первой. Толком поговорить им не удалось – раздался звонок. А после первой пары он ушел с двумя милиционерами. У нас весь техникум гудит от догадок. Ты точно ничего не помнишь?

Уж не знаю, какие эмоции отразились на моем лице, но бровки снова удивленно взметнулись вверх. Мимо, шелестя палыми листьями, скользят редкие прохожие. Слегка посмеивались, глядя на нашу пару – колхозник и принцесса беседуют посреди тротуара. Один старичок даже ободряюще подмигивает, мол, не теряйся, не упусти свой шанс.

– Нет, не помню. В тот момент я валялся без сознания.

Вру, конечно, но что я ещё мог сказать? Что кроме нашего мира есть ещё один? Кроваво-кошмарный? Живущий параллельно, по своим звериным законам?

Юля бы тогда испугалась ещё больше, или подумала, что это побочный эффект сотрясения мозга. Не хотелось представать в милых глазах свихнувшимся дурачком. Очень не хотелось.

– Ну, долго ты там? Потом навлюбляетесь! Некогда нам! – кричит Вячеслав.

Он горделиво восседает на сидении, мотор подвывает, когда рукоять газа приспускается вниз. Как вовремя – не пришлось отвечать на другие вопросы и врать ещё больше.