Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

«Какой здесь чудный, любящий тишину воздух… Тут возможны приятные тихие беседы, ведь время течет неспешно, хоть и заметно вязко. Оно затягивает, влечет, из него не так просто вырваться… Тут и новые привычки закрепляются быстро», — Сандр смотрел на природу незнакомого севера и определял, как ее использовать для решения задач отряда и после. И отметил для себя, — вот и выработался новый стиль мышления, практичный и деловой.

«Да..! Веселый огонь в деревянной избушке, клекот кипящего котла, аромат развешанных по стенам трав… Что еще нужно для счастья?» — добавил свою ноту Глафий.

Нур ушел еще дальше от практических смыслов Сандра.

«А вы гляньте под сугробы! Под снегом, — жизнь! Трава зеленая, и цветы в бутонах, и ягоды живые, и родники струятся…»

Отряд мог простоять в блаженном созерцании до сумерек, но Воронок требовательно заржал. И в разбуженную тишину добавился мягкий, с легким скрипом шум копыт. Отталкивающий багровый отблеск на севере притягивал необходимостью, поднятой выше желаемого.

Через десяток переходов к снегам добавился иней, щедро рассыпанный в воздухе, прилипающий к любой поверхности. Облака налились тяжестью. Природа постепенно склонялась к угрюмости. То и дело жестко налетали колючие вихри. Хрупкие ветки ломались от малейшего прикосновения. С деревьев ушел лист.

Первая настоящая зима айлов…

Еще несколько суточных маршей — и облака опустились, отгородив небо плотной пеленой с редкими просветами. Пробиваясь через них, лучи Иш-Аруна собирались в светящиеся полосы и расстилались желто-золотыми лентами по снежному покрывалу. Картина невероятная, ранее непредставимая.

Иней, снег, лед. До неба рукой можно дотянуться. А из облаков пикируют остроклювые птицы с глазами найденышей, стайками по три. Сделав низкий круг над отрядом и поняв, что поживиться нечем, в крутом вираже исчезают в белой непроницаемости.

— Птицы хищные и нас не боятся. Впереди — населенная людьми местность, — заметил Вилей.

«Вот, — термины Империи входят в наш язык. Люди, человек, земля… Начало сближения, конвергенции?»

Сандр внимательно наблюдал. Облака впереди, на полпути к горизонту, разошлись, световые полосы собрались в громадную единую колонну световых лучей и тут же всё пространство под облаками заиграло невероятно яркими отсветами, больно бьющими по глазам. Воронок остановился и напряженно задышал.

— С Дороги не сходить! — громко сказал Сандр, пытаясь разглядеть то, что почуял Воронок в светящейся игре небесного сияния, — Снег слишком глубок. У нас нет времени прощупывать ямы и западни.

И, потрепав Воронка по холке, успокаивающе сказал:

— Ты молодец, друг мой. Там, впереди, люди? И они ожидают нас? Очень хорошо. Потихоньку вперед.

Лошади двинулись медленным шагом, комьями разбрасывая по сторонам липкий снег. Скрыть шум продвижения нет никакой возможности.

— Дозор! Станьте арьергардом, дистанция сто шагов. Отряд, ускорить движение!

Их ждали.

Неподвижные фигуры в меховых одеждах с капюшонами. Айлы таких температур не боятся. Отсюда, — это люди, ману, потерявшие способности айлов. Их много, очень много. Коричневые черточки, хорошо видимые на снегу, ближе к горизонту они выглядят черными точками.

Один стоит заметно впереди… Сандр поднял руку, остановил отряд, спешился, подошел к нему и представился:

— Сандр, командир оперативного отряда айлов.

— Наши имена тебе не добавят понимания. Мы — найды, обитатели и хозяева Предгорья. Мы знаем о вас достаточно. И давно ожидаем, птицы принесли весть. Вы готовы к контакту?

— Да! — отозвался Сандр.

«Снежные люди, сыны холода. Вот мы и у Цели! Мы — гости-странники. Будем добры и благодарны хозяевам…»

— Снег дальше покрыт твердым настом. Мы приготовили для айлов обувь. Вы пойдете пешком за мной. За вами, по следам, лошади. Иначе и вы, и они серьезно поранитесь.

Предводитель найдов повернулся кругом. И темные черточки с дальними точками на снегу пропали, будто их и не было. Обувь, сшитая из плотной и мягкой кожи, оказалась к месту. Лошади по насту, да с поклажей, прошли бы немного. Айлы проламывали твердую снежную корку, оставляя за собой утоптанную дорожку.

Как и предположил Сандр, найды обитают в планетной коре. В катакомбах, на языке людей. Но каких! Определенно, и Президенту Империи такой комфорт не снился. Но для айлов увиденное стало подобием сновидения, проникновением в лучшую сказку волшебницы Линдгрен.

Город-сад, город-лабиринт, город-школа, город-фабрика…

Отряд опомнился, когда занял места за большим круглым столом, накрытым столь обильно-изящно, что Глафий немедленно пересадил Анкура рядом с собой. Ибо лучший способ связать свой аппетит, — приняться угощать другого. Конечно, не Найденыша.

Разговор сложился сразу. Потому что прежде всего найды объявили: они — наследники-хранители Главной Библиотеки доазарфэйровского времени. Наследие неисчерпаемое! И Свиток числится в хранилище под номером один. Радость отряда выплеснулись через гермолюки города и поднялась к облакам. Аура Нура так засветилась, что он попал в центр внимания найдов.

— Мы разделили вашу радость. Вы достигли цели — Свиток ваш. Найденное наследие — крайне важно. Но мы считаем: вы не оценили и не поняли то, что ваш брат Нур открыл самого себя. Разве такое не требует усвоения? За короткий срок он прошел внутри себя целую жизнь! И найденное в себе будет для него самым ценным приобретением. И ваш Нур с сегодняшнего дня, после обретения Свитка, — уже не айл.

— Не айл? Кто же он?! — прогремел Глафий.

— Он — больше чем айл. Чем ману или человек Империи. Таковыми были первые поколения Арда Ману. Первые потомки Первопредка Ашрана. Но — к столу. Не обижайте воздержанностью.

И воздержанность растаяла. Все пили, ели, говорили. Общая аура соединила мысли айлов и найдов, но слова требовались для того, чтобы выделить самое ценное в данный момент. И в Айдане растаял ком вины, колко застрявший внутри. И Афраз отбросил печаль так далеко, что и при желании не смог бы отыскать ее.

Только двое не смогли преодолеть то, что скрывали друг от друга и от себя. Желание исполнить Предназначение — да! Выше нет ничего. Но при этом они хотели остаться рядом друг с другом. Быть всегда вдвоем! Потому что свыше им подарено родство, по сути основнее кровного. Они ближе, чем отец и сын. А Предназначение разводит в разные стороны навсегда. Наверное, один Глафий как-то проник в тайну, которую они скрывали и от себя. И Глафий, глядя на них, радовался и печалился разом. Он видел в Пути: Ахияр не смог бы сделать для Нура то, что сделал Сандр. И Нур никогда не смог бы стать к Ахияру настолько близок, как стал близок к Сандру. Конечно, и Фрея здесь… Но она — другое. С этим Сандр справлялся и справится. Так определено Эонами… И тайное решение Сандра не скрылось от Глафия. Но как его оценить, он не знал.