Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

А пока…

Перед оперотрядом встали четверо из Снежной Стаи. Четверо айлов: Барк, Киран, Антар и Чанда, — единственная женщина в экспедиции. Узнать их трудно. Практически невозможно. Прошло пятнадцать лунных лет. Всего пятнадцать или целых? Как же они суровы на вид! Как холодный камень или снег.

Но Сандр за годы пути успел превратиться в командира, руководителя. Инициатива, быстрые решения, давление воли…

— Я — Сандр. Со мной — оперативный отряд Арда Айлийюн. Кроме двоих из нас, вы всех помните и знаете. А вы, группа Ахияра… Чанда! Подойди ко мне!

Нур не удивился: темная от горного загара женщина, внешне мало отличающаяся от спутников, послушно сделала десяток шагов и остановилась перед Сандром, лицом к лицу.

— Я — Чанда, ты угадал, Сандр. Мы рады вас видеть. Ведь мы не забыли, кто мы и откуда. Но мы узнали всех. И Нура, брата Тоира. И того, кто стал айлом недавно. И мы знаем, откуда он.

Голос Чанды потряс Нура, — он как бы сплелся из двух голосов, Фреи и Азхары. Женский голос Арда Айлийюн, который не надеялся услышать.

— Мы — прежние, Нур, не удивляйся. Но мы и другие, — не обманывайся, Глафий. Нам придется сближаться заново. Я представлю тех, кого вы не сможете назвать по именам… И Джай уже не Джай, а Тоир. Потому что он вождь Снежной Стаи, один из них. И — один из нас. Джай унаследовал лучшее от айлов через Ахияра и Фрею. Он — айл Джай. И — он усвоил все лучшее от людей Снежной Стаи. И он — Тоир, вождь птицелюдей.

Группа Ахияра! Да сам Ахияр растерялся бы! Все пятеро, — айлы, роднее быть не может. И они же — летающие люди-ману Кафских гор, отдаленнее не придумать.

Джай-Тоир, дождавшись, пока Чанда представит каждого из темнокожих крылатых айлов, сказал, стараясь говорить мягче. Но получилось твердо и сухо. Или холодно?

— Мы отвели вам комнаты. Они здесь, под ногами. Будем действовать в соответствии с вашими желаниями.

— Комнаты подождут! — не менее твердо сказал Сандр, — Мы организуем стоянку оперотряда там, где… У финишной черты! Там же, с вашим участием, проведем сеанс связи с Ардом Айлийюн. После которого необходимо Общее Собрание представителей тех народов, которые смогут принять в нем участие. Определим первостепенные задачи для Арда Ману.

«У финишной черты! — Нур дрогнул внутри, — Он не решается сказать: «прощальной». Он не готов. Как и я. Ни он, ни я — мы оба не хотим расставаться. Как преодолеть нежелание?»

— Да будет так! — подытожил Джай-Тоир, — С утра и двинемся. А пока отдыхайте. Отдам распоряжения и присоединюсь к вам.

Берег горного озера…

Ни лотосов, ни друга Бухайра. Но: синь чистейшей воды и рыбки, — неяркие, но многоцветные. Цветочки по берегу бледно-голубые, нежные. Но снежных цветов, виденных первым дозором у истоков Жемчужной, здесь нет. Тихо, спокойно, воздух ласковый, самый тот. И пчёлки жужжат на радость Глафию. Только помельче и красноватые, без полосочек. Каков вкус их мёда?

Нур смотрел и думал о предстоящем.

Чанда мягко опустилась на траву рядом, протянув чашечку красноватого мёда. Читают мысли? Но да, они же айлы… Чанда выглядит иначе. Освобожденная от лётной одежды, в удобном голубом платьице с длинными рукавами, тонкая и изящная… Если исключить крылья… И осветлить кожу… И смягчить ауру, добавив теплых тонов… И… И… Нет, возврата не будет. Возможно, такое преображение ждет многих и многих айлов.

— Труден оказался путь, Нур? — спросила она, заглядывая через глаза в душу синим мягким взглядом.

— Нет, — не колеблясь ответил Нур, — Впереди, — труднее. Там не будет оазисов.

Чанда улыбнулась с легкой печалью:

— Как ты похож на Ахияра! На молодого совсем Ахияра…

Нур перевел разговор:

— Братство Севера… Оно выше, крепче братства айлов? К кому ближе Джай? Тоир…

— Я поняла тебя, Нур. Вы — братья по крови. По общему делу, — заочно. Вы впервые увиделись. Чтобы стать братьями по духу и сердцу, — требуется кое-что еще…

— Мы не успеем. Я не смогу унести его образ.

Разговор получался трудный, соответствующий моменту. Но контрастирующий с тихой красотой долины в снежных горах. И Чанда решила смягчить контраст песней. Ей не вторили, как Фрее, воздух и пчёлы, цветы и деревья. Слова песни сложились из трех языков: айлов, найдов и крылатых ману. Нур с трудом постигал гармонию слов.

— …прелесть своя во всех переменах… Ила-Аджала наша жива, и она не слабей Азарфэйра. Нельзя быть сильней Илы-Аджалы, сильней Иш-Аруна. Спор с Небесами напрасен…

Ни айлы, ни Снежная Стая, — не творцы и не хозяева времени. Но не рабы мы часов или лет… Время — лицо бесконечности, она внутри и вне нас… Время тает как снег у костра, но мы не уходим с ним вместе… Сердце айла — глаз Вечности!

О Высший Эон! Ты — в сердце моем. О, Высший Эон! Не дай заблудиться среди отражений слов…

О, Высший Эон! Помоги тому, на ком Света печать, и спаси от ужасов Тьмы…

Песню Чанды остановил шорох крыльев. Вернулся Джай в сопровождении троих братьев, и отряд собрался вокруг них.

— Большое Собрание состоится в назначенный тобой день, Сандр. Есть хорошая новость, — мы закончили подготовку еще одной ловушки для Империи. Рядом с ущельем, через которое готовится Прорыв, скрыт в недрах резервуар тайного огня. Черная маслянистая жидкость… Если направить вниз и поджечь, спасения не будет.

Анкур оживился:

— Я знаю, это — нефть. Когда-то ее на Земле было много. Империя израсходовала…

— Нефть… — мягко повторил Джай, — Красиво звучит. Мы будем надеяться, Ила-Аджала простит нас за такое использование ее сокровища.

Заговорил прилетевший с Тоиром летающий ману. Айлы впервые услышали голос аборигена гор. Непривычные тембр и мелодики, странные звуки… Джахар насторожился, вслушиваясь в незнакомую речь.

— Наши легенды гласят, что пространство Империи не всегда под властью Тьмы. Земля была не менее красива и обильна, чем Ила-Аджала. Мы думаем так: Империя подняла знамена своих желаний выше законов жизни планеты. И планета вывела на поверхность внутренний огонь, чтобы очиститься от скверны, накопленной людьми. Сейчас там пылает множество Азарфэйров.

Джахар вздохнул от умиления звуками; и вопроса не возникло, — а откуда они знают? Спросил о другом:

— Ваша речь, летающие ману, — как музыка гор, снегов, зимнего неба. Невероятно красива. Но почему здесь, рядом с Прорывом, не видно багровых сполохов, не слышно грохота барабана? Ведь мы их видели и слышали далеко на юге…

В разговор вступил другой летающий ману, оказавшийся женщиной. Она обладала голосом еще более чарующим, и Джахар совсем растаял, слезы выступили на глазах.

— О-о, мы тоже иногда слышим и видим. Но долина защищена Ила-Аджалой… А у поселений найдов… Ночью там — красные зарницы. А по утрам — отраженный гром. И отзвуки с отсветами… Они соединяются дважды: на рассвете и на закате. А иногда мы слышим голос, несущий угрозу. Он почти живой. Но — только почти. Кто-то грозит нам…