Валерий Сабитов - Ард Айлийюн

И вот однажды, приятно прохладным утром, Иш-Арун высветил на южном горизонте горную цепь, сверкающую снегами далеких вершин. А простерлись горы на восток и запад, так что и мысли не появилось обойти преграду.

— Горы не Кафские, но поднапрячься придется, — недовольно проворчал Глафий, — Не люблю я карабкаться на вершины.

— А я — спускаться с них, — поддержал его Арри.

Нур засмеялся, впервые за много несчитанных дней.

— Отлично! Развернем у подножия высокой горы лагерь отдыха. И поживем всласть, как авареты. Пока счастье не явится. Каждому…

Глафий с Арри посмотрели на него как на золотое изваяние предка аваретов. Затем рассмеялись. И вот хохочет весь отряд, кроме командира. Смех прекратил Воронок громким ржанием. Лошади нетерпеливо перебирали ногами, ожидая команды.

— Вот и решено, — сдерживая улыбку, сказал Сандр, — Тринадцать голосов за продолжение похода. Четырнадцатый в расчет не берется.

Предгорье… Место для отдыха указала Кари. Чуть западнее змеится речка, берущая начало из горных родников и снегов. По обе стороны от нее, — рощицы плодовых деревьев, и цветущих и дающих плоды. Ярко-зеленая трава усыпана цветным благоуханием. Рядом слева булыжники образовали колечко, можно устроить идеально защищенный полевой лагерь.

А кругом кипит жизнь, за которой наблюдают громадные хищные птицы. Глафий уловил любимые ароматы и, почесывая бороду, заговорил интонацией Нура:

— Затоскуем в горах, — сказал он, — вернемся сюда и освежим запасы. Мёд тут должен быть особенно восхитительным. Но, подозреваю, нас ожидают вещи увлекательнее. Да и запасы, — чего их обновлять? Кроме Найденыша, никто и не ест ничего.

Он вздохнул и, имитируя голос Сандра, протяжно произнес:

— О-отряд! Слушай мою команду! Вперед, на горы!

Но отдохнуть и освежить припасы перед восхождением на снежные вершины всё же пришлось.

В предгорье, поросшем могучими лиственничными деревьями, раскинулось поселение, состоящее из многих десятков крепких деревянных домов. По цвету бревен можно заключить: возвели их сотни лунных лет назад. А по отсутствию каких-либо украшений-излишеств: тут живет народ практичный и занятый исключительно общественно-полезным трудом.

Айлы спешились. Лошади последовали отдельной колонной за ними под главенством Воронка. Народ поселения никак не отреагировал на прибывших, — ни радости, ни огорчения. Торжественной встречи не случилось. Одни суетились в садах, примыкавших к каждому дому, другие носили по травяным улицам какие-то вещи, третьи выглядывали в открытые окна и тут же исчезали в комнатах. При домах всюду дворовые постройки с птицей и животными, кое-где небольшие пасеки. Всё — естественных цветов, никакого раскрашивания. Но везде по-разному, никакого стандарта.

Объединяло жителей одно, — повязки на лицах, подобные тем, что использовали айлы в Пустыне и Стране Теней. А воздух в селении абсолютно здоров и приятен.

— Придется самим устанавливать контакт, — заключил Нур.

И, приблизившись к жителю, переходившему улицу, встал перед ним, склонил голову и представился:

— Я — айл. По имени Нур. Мы пришли…

— Я вижу, что вы пришли, — отозвался тот сквозь серую повязку, — Зачем сообщать очевидное?

Нур протянул ему руку как символ мира и дружбы, но абориген ответил отказом:

— Возьми назад свой дар. Скорее всего, он для меня бесполезен. Или даже вреден. То, что ценится айлом, для нас абсолютно не нужно.

Он обошел Нура, продолжил движение и вошел в дом. Нур несколько мгновений стоял с вытянутой рукой, в растерянности. И не понимал, как поступить дальше. Пока из дома не вышла девочка лет семи и приблизилась к нему. Осмотрев отряд, она фыркнула, и внимательно разглядывая Нура, сказала:

— Вот они какие, айлы. Я думала, вы обряжены в листья и цветы, а над вами Радуга. Ничего подобного. Только светитесь по-другому, и всё. Тебя зовут Нур… Это значит — свет. Так? Какое странное имя. Не деловое. У нас деловые имена. Удобно…

Глаза огромные, синие… Нур вздрогнул от сопоставления. И в них светит то, чего нет в словах. Опустив голову, Нур спрятал руки за спиной. В диалог, сощурив взгляд, вмешался Сандр.

— Умная девочка… Нам нужен тот, кто расскажет о вас. И нам понадобится тот, кто покажет дорогу через горы. Ты можешь указать на таких?

Девочка поправила серую повязку на лице и серьезно ответила:

— Такое все могут. Сразу бы так сказали. Молча ходите, лошадей зря гоняете. Пойдемте.

Она повернулась и направилась по улице на восток, на первом перекрестке свернув направо, на юг. У ближнего к горам дома, ничем не отличного от других, остановилась.

— Здесь. Заходите. И спрашивайте, не молчите. Мы разговариваем только вслух.

После чего направилась обратно, поправляя на ходу сразу и повязку, и волосы на голове, взлохмаченные, но перевязанные свежей черной ленточкой.

— У этих специфическая религия. Иначе зачем скрывать лица? — заключил Джахар, — Я не вижу в них никакой болезни. Пойдем, командир Сандр, в дом. Говорить будем вслух…

На разговоры ушло два дня и две ночи. Хозяин дома, старейший на все предгорные селения, ответил на заданные вопросы. Рассказал о том, что спрашивали, но не более.

Отряд встретился с народом, жившим здесь до Азарфэйра. Потомки тех, кто выжил в Огне, продолжили дело предков. А дело оказалось и простым, и сложным от непонятности его айлам.

…Нет, предки не носили масок на лицах. А горы стояли всегда. В горах — множество озер. В озерах до Азарфэйра плескалось жидкое золото. Предки славились умением изготовлять из него изделия по любому заказу. Да, изваяние в племени аваретов — отсюда. Идол? Их называли разными именами. Мы их делали, потом они расходились по всему Арду Ману. Работы хватало. Каждый народ и племя хотели иметь своё изваяние.

После Азарфэйра на место золота пришло серебро. Серебро тоже хороший металл. Но он скорее ночной, лунный. И народу поубавилось. Намного… Заказов не стало. Последнее столетие работа оживилась. Появляются заказчики, им делаются отливки по старым, очень древним эскизам. Потомки разучились делать свои рисунки. Да, идолы. Но уже серебряные. Зачем они им? Мы не думаем над этим. Для себя не делаем. Нет потребности, нет желания.

А маски надели десяток лет назад. В озерах серебряных, — бывших золотых, — поселились духи, нам неизвестные. И воздух в горах сделался тяжелым, приносящим страдания. Маски спасают. Специальные маски, многослойные, из нужной травы, пропитанные специальным раствором. Когда ветер южный, дыхание горных духов дотягивается до нас…

Найденыш выпросил маску. Айлы отказались.

Проводником через горы старейший определил себя. Почему, ясно, — последнее путешествие, он успеет принести айлам пользу и закончит свою жизнь в горах. У того озера, какое выберет.